— НЕТ! — заявляет она, — хватит! Я так просплю все праздники. — И какие идеи? Она задумывается. И её красивое личико озаряет улыбка. — Лыжи! Оба стонем. Признаться, после оргазма я совсем разбитый. Но Анечка права. Нужно взбодриться. — Одеваемся! — перебарывая зевоту, бодро шагаю в комнату, — поехали катать нашего сладкого помпончика на лыжах. — Я и сама могу, — кокетничает она. — Было бы лето, насадил бы тебя на член посреди леса, — рычит Андрей. — Будет ещё, — подмигиваю ему, — мы же не отпустим нашу девочку? Аня молчит. Я прям вижу, как она прячется. Напрягается, становится колючей. — Анютка! — зову её, пока она натягивает шерстяные леггинсы на свою упругую попку. Это зрелище завораживает. Необычно вот так изучать девушку. Любоваться самыми простыми вещами: как она мило морщит носик, когда думает; как прикрывает глаза от удовольствия; как теребит волосы от беспокойства. Я невольно наблюдаю, запоминаю. Мне хочется всё о ней знать. — М? — делает вид, что не слышала. — Ты ведь услышала? — переглядываемся с другом. — О чем? — Не обманывай, помпончик, — выдыхаю, — почему прячешься? — Не хочу пустых обещаний, — говорит грустно. — Ты мне сердце разбиваешь, — шепчу я, — мы не оставим тебя. Не сейчас, когда наконец-то нашли. Она вдруг всхлипывает. Видимо, измена парня ранила её сильнее, чем я думал. И малышка больше мужчинам не верит. Ей проще воспринимать наш секс, как что-то мимолётное. Дрон обнимает её с другой стороны. — Предлагаю вернуться к этому разговору в последний день отпуска, — он пытается разрядить обстановку. — Хорошо, — лепечет Аня. — А теперь наперегонки до лыжной базы! — стартую первым. — Нечестно! Мне ещё дверь закрывать! — пыхтит Аня. — Никто не говорил, что будет легко, — подмигивает Дрон. Мы выскакиваем и бежим по снежной дорожке. На улице потрясающая зимняя погодка. Светит солнце, лицо кусает лёгкий морозец. Спокойно и безветренно. Подбегаем к пункту выдачи инвентаря. Здесь санки, лыжи и коньки. Всё входит в стоимость путёвки. Здесь красиво. Есть, где покататься. — Валерочка, ты уверен? — слышу знакомый скрипучий голос, — я не умею кататься на лыжах! — Опять они! — стонет Аня, а я машинально хватаю её крошечную ладошку. — Ну хоть может, где-то здесь ловит вайфай, — тянет дрищ, — о! Аня! Приветули! Малышка прячется за меня. Таращится на Валерона. — Дистанцию держи, — рычу на него. — Да я чё, я ни чё, — пожимает плечами, не спуская взгляда с Анечки. — Моргала выколю! — гаркаю, и айтишник скрывается за большим телом матери. — Милый, забудь про эту ветреную девчонку! Помоги маме лыжи пристегнуть! Сажаю Анечку на скамейку. — Подожди меня, я пока… что такое? Она поджимает губки и смотрит куда-то в сторону. Оборачиваюсь и вижу, как Маша висит на шее Андрея и жмётся к его губам. Андрей — Ты чего творишь⁈ — отпихиваю девчонку, — нахуя на меня прыгаешь? Маша дует губы. Разворачиваюсь и сталкиваюсь с ледяной бурей. Делаю шаг прочь от девчонки. Аня отворачивается. — Мне пиздец… — бормочу, понимая, что ничего не понимаю. — Ты чего творишь-то⁈ — налетает на меня Лёха. — Иди за лыжами, — рычу, затем направляюсь прямиком к Ане. Она не должна успеть напридумывать себе всякого. С каких пор я вообще оправдываюсь перед женщинами? Сажусь рядом. — Это не то… — На что только не пойдут девушки, чтобы заполучить желанного мужчину, — задумчиво говорит она, затем разворачивается ко мне. Маша по-прежнему стоит у палатки с лыжами, нервно теребит куртку. А Аня… — Ммм! — целует меня с такой страстью, что земля из-под ног уходит. Обнимаю девушку, прижимаю к себе. Пох, что все смотрят. Пусть видят, чья она! Засовываю язык в ее ротик, нагло там шарю. От податливости Анечки у меня сводит пах. — Кхм! Какой срам! — качает головой мать Валерия, — сынок, отвернись! Развели разврат! Идите в домик и там совокупляйтесь! Вот в моё время… Но дрищ во все глаза таращится на нас. Айтишник, блядь? Серьезно? Это я тут айтишник! Сильнее прижимаю Аню к себе, чтобы показать право владения. Пусть все знают, что эта девушка занята. — Ты должна мне, — шепчу в её холодные губки. — С чего это? — Вы без меня трахались в душе, — рычу. — Мы не занимались сексом, — дразнит меня, — просто немного поигрались. — И как же вы играли? — пытаюсь поймать её губки вновь, но девушка отстраняется. А у меня от её игры стояк такой, что штаны вот-вот разорвутся. Ну пиздец! — После лыж вернемся, помоешь меня? — лукаво улыбается. — Обязательно, крошка. — И еще, — она цепляется за мою куртку, заглядывает в глаза. — М? — Не смей целовать никого, кроме меня! — шипит, как маленькая кошечка. Какая же она… блядь! Нет слов! Я повидал много женщин. Многие были открыты в постели. Кого-то приходилось завоевывать. Но все они исчезали из головы, стоило мне кончить. — Как скажешь, малышка, — прижимаюсь губами к её щеке. Аня цепанула. И я не знаю, в чем причина. Отчаянно ищу её, но найти не могу. Девочка словно поселилась в моём сердце, взяла уже себе запасной комплект ключей и заняла своими вещами шкаф. Её присутствие в жизни так нормально, что немного даже страшно.