После спонтанной прогулки по торговому центру и секса в примерочной Ранель пропадает с моих радаров. Совершенно внезапно и без объяснений. Если раньше в дни разлуки он постоянно напоминал о себе сообщениями и звонками, то теперь вдруг напрочь затих. Ни ответа, ни привета. Пугающее, сбивающее с толку молчание. Поначалу я успокаиваю себя мыслью, что демон просто занят на работе. Ну мало ли? Вдруг у него там аврал? Все машины в городе разом сломались и поехали чиниться в его автосервис. Понимаю, что оправдание так себе, но я заставляю себя в него верить. По крайней мере, первые два дня. На третьи сутки тишины приходит жуткое осознание, что работа тут, скорее всего, не при чем. Если бы Ранель соскучился и захотел пообщаться, он бы непременно нашел возможность выйти со мной на связь. Ведь бывает же он в сети, в конце концов! Причем регулярно! А про меня будто начисто забыл… Не выдержав неизвестности, я хватаю трубку и набираю его номер, но в ответ слышу лишь долгие протяжные гудки. Время ожидания истекает, и вызов обрывается. Вместе с одной из струн моей души. Той самой, которая отвечает за веру в лучшее. Руки трясутся. На глаза наворачиваются слезы. Меня подмывает позвонить ему снова, но, приложив усилие, я сдерживаю неуместный порыв. Чувствую себя брошенной, отвергнутой, обманутой… Но выглядеть жалкой в его глазах все равно не хочу. Уж лучше буду страдать тихо. Так, чтобы никто не знал. Под вечер мое внутреннее состояние достигает дна. Я превращаюсь в апатичную биомассу, сотканную из уныния, боли и тоски. Тело безвольно распластано на постели, глаза вновь и вновь порождают соленую влагу, а голова пухнет от вопросов. Что же, черт возьми, произошло? Почему в наших с Ранелем отношениях так резко наступила зима? Еще совсем недавно он клялся мне в любви и ласково называл Шахерезадой, а сегодня даже на одно несчастное смс не может расщедриться… С чем связаны столь внезапные перемены в его поведении? Истеричный внутренний диалог не прекращается ни на минуту, и в попытке сохранить остатки ментального здоровья я звоню Арине. Сумбурно выпаливаю, что мне срочно нужен ее совет, и назначаю встречу в кафе через полчаса. Благо, по телефону подруга не задает никаких лишних вопросов. Коротко бросает, что все поняла и скоро выезжает. – Слушай, ну у мужиков так периодически бывает, – говорит она, когда я выкладываю все как на духу. – То появляются, то исчезают. Это у них фишка такая мудацкая. – Твой Артур тоже так делал? – взволнованно комкаю салфетку. – О, постоянно. Он у меня вообще ходячий красный флаг. Поэтому я уже несколько лет пытаюсь послать его к черту. – Прежде Ранель так не поступал… – Ну когда-то же надо начинать, – Арина пожимает плечами. – Возможно, он просто щупал границы дозволенного. Формировал понимание, что можно, а что нельзя. – Но зачем? – непонимающе качаю головой. – Какой в этом смысл? – Ох, Ди, я каждый божий день задаюсь этим вопросом! Почему все горячие парни такие манипуляторы и абьюзеры? – горько усмехается подруга. – И знаешь, чем старше я становлюсь, тем яснее понимаю, что нормальные отношения должны быть без эмоциональных качелей. Ровненько, спокойненько, предсказуемо. Я молчу, обдумывая ее слова. Предсказуемость – это, конечно, хорошо. Ровно как и стабильность. Но, по-моему, это то, к чему в конечном итоге должны прийти отношения, а не то, с чего они должны начаться. Возможно, я мыслю как-то неправильно, но разве первая любовь и спокойствие – это не антонимы? А как же бабочки в животе? А как же чувство, что за спиной вырастают крылья? – Так что мне делать, Арин? – вздыхаю я. – Просто ждать, пока он сам объявится? – Ну… Тут два варианта. Первый – ждать. Второй – заявиться к нему домой без предупреждения, схватить за яйца и спросить: «Какого хрена, чувак?!» – Второй вариант мне не подходит. Для него я недостаточно дерзкая. А что касается ожидания… То так и свихнуться недолго. – Ну да, – Арина задумчиво покусывает коктейльную трубочку. – Скажи, а в вашу последнюю встречу все было нормально? Ты не сделала ничего такого, что могло бы его отпугнуть? – Да вроде нет, – напрягаю память. – Хотя… В порыве страсти я сказала, что хочу от него детей. Лицо подруги изумленно вытягивается: – Что-о-о?! – А что такого? – беспокоюсь. – Это же просто невинная сексуальная фразочка… – Ну не знаю. Кому-то она может показаться сексуальной, а кому-то наоборот… А ты что, правда хотела бы создать семью с этим татуированным типом? – Конечно. Я же люблю его, Арин! – М-да, – она скептически кривится. – Вот и вылез главный минус того, что до двадцати лет у тебя не было отношений. – В смысле? – Нельзя хотеть замуж за всякого, кто годно трахается, Ди! – Да при чем тут секс-то? – негодую я. – Я тебе про любовь говорю. Про чувства… Ранель – моя родственная душа. Я точно это знаю. Подруга смотрит на меня как-то по-новому. Странно. Будто только что поняла про меня что-то очень важное. Личное и сокровенное. – Ладно, – наконец произносит она. – Как насчет того, чтобы позвонить ему еще раз и поговорить как взрослые люди? В конце концов, не исключено, что с ним что-то случилось: авария, потоп, проблемы на работе. – А вдруг опять не возьмет трубку? – спрашиваю с опаской. – Два неотвеченных – это уже фиаско. Арина не спешит с ответом. Очевидно, взвешивает все «за» и «против». – А что насчет соцсетей? – вдруг говорит она. – Ты следила за его активностью? – Как это? – удивленно распахиваю рот. – Дилетантка ты, Каримова, – посмеивается Арина. – Давай мне профиль своего жеребца. Разбираться будем. Минут пять подруга с сосредоточенным видом копошится в телефоне, а затем выдает: – Ты знала, что он участвует в уличных гонках? – Гонках? – переспрашиваю зачем-то, хотя прекрасно расслышала вопрос. – В каких еще гонках?.. – Стритрейсинг. Это тебе о чем-нибудь говорит? – Нет… – выдавливаю в замешательстве. – Глянь. Это фотка с последнего заезда. Арина разворачивает мобильник ко мне, и на экране я вижу странный кадр: ночь, ярко освещенная асфальтная дорога, а на ней – группа людей, среди которых я узнаю Ранеля. С лукавой улыбкой на губах он смотрит в камеру, а его рука покоится на бедре эффектной брюнетки, которая кокетливо откинула голову ему на плечо. Мучительная боль жгутом сдавливает внутренности. Так туго и тесно, что я теряю способность дышать. Силюсь сделать вдох, но ничего не получается. Словно легкие отекли. Словно в комнате не осталось ни единого процента кислорода. – Где ты взяла эту фотографию? – хриплю еле слышно. – В официальном сообществе этих самых рейсеров. Твой Ранель на них подписан. Опускаю взгляд чуть ниже и замечаю, что фотография была выложена в сеть три дня назад. Как раз тогда Измайлов перестал выходить на связь. – И что это значит? – снова смотрю на Арину. Я нахожусь в таком парализующем смятении, что никак не могу собрать чувства в кучу. Не знаю, что думать и какие выводы делать на основании увиденного. – Без понятия, Ди, – подруга медленно качает головой. – Но ясно одно: у этого парня от тебя много секретов. Глава 35. Диора Внезапное открытие, которое я сделала благодаря Арине, не дает мне покоя. Я еду домой с твердым намерением взять небольшую паузу и поспать, но в итоге опять истерично штудирую соцсети в поисках новых доказательств того, что Ранель потерял ко мне интерес и переключился на эффектную брюнетку. На самом деле фотография, на которой они запечатлены вместе, выглядит довольно неоднозначно. С одной стороны, вполне можно подумать, что демон и брюнетка – просто друзья, с другой – в свете последних событий мысль о том, что они любовники, кажется мне куда более вероятной. Согласитесь, это очень странно: только Ранель исчезает с моего горизонта, и наружу тут же всплывает этот снимок... Совпадение? Не думаю. Чем больше я листаю соцсети, тем сильнее разочаровываюсь. Мне удается найти еще несколько совместных кадров демона и брюнетки, на которых они, правда, просто стоят рядом, а еще обнаружить лайки Ранеля на фотографиях рандомных девушек, подписанных на сообщество стритрейсеров. Я не знаю, когда были поставлены эти лайки и значат ли они хоть что-то, но осознание того, что у Ранеля действительно есть от меня тайны, коробит. Наверное, я наивна, но, несмотря на окружающий его ореол загадочности и опасности, я непоколебимо верила, что, находясь рядом со мной, демон снимает свои многочисленные маски и становится собой. Я видела, как он тянется ко мне душой… Чувствовала это! Такое не подделаешь и не сымитируешь. Даже если ты очень хороший актер. Уличные гонки, ночные заезды, полулегальные развлечения – на самом деле это вполне в духе Измайлова. Я уже давно приняла тот факт, что он далеко не пай-мальчик и обычная ровная жизнь не для него. Поэтому я совершенно не понимаю, зачем надо было скрывать от меня свое хобби? Да, восторга я бы не испытала, но и запрещать ничего бы не стала! Запрещать… Ох, смешно даже. Где запреты, а где Ранель? Совершенно несовместимые понятия. Залипаю в телефоне до глубокой ночи и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Тревожный, вязкий, беспокойный. Мне снится, что я парю меж облаков, а затем внезапно теряю крылья и падаю с немыслимой высоты. Лечу вниз с бешеной скоростью, не имея ни единого шанса на спасение. С каждой секундой земля становится все ближе, а мой страх перед смертью – сильнее… Я вот-вот разобьюсь. Вот-вот превращусь в звенящие осколки загробной бесконечности… В самый последний миг выныриваю из кошмара и резко сажусь на кровати. Сердце барабанит по ребрам. Дыхание тяжелое и частое, как после стометровки. Футболка, пропитавшись потом, прилипла к телу. Усиленно моргаю, пытаясь очнуться от жуткого сна, и постепенно прихожу в себя. Вернувшийся слух улавливает тихую трель лежащего под подушкой телефона, и я на автомате просовываю за ним руку. Так вот, что меня разбудило! Когда я вижу на экране имя Ранеля, то не сразу верю своим глазам. Боюсь, что это галлюцинация, образовавшаяся на фоне расшатанной нервной системы. Однако, чем дольше я таращусь на телефон, тем явственнее убеждаюсь, что мне не мерещится. Демон и впрямь решил нарушить молчание. Спустя три долбаных дня, в течение которых отчаяние и тоска обглодали меня чуть ли не до костей. Первый порыв – выкинуть мобильник в окно, чтобы никогда-никогда не брать трубку. Чтобы демон звонил, а я топила его в ядовитом игноре. Чтобы он мучился, терзался вопросами, а я упивалась сладостью мести. Но следом приходит простая и ясная мысль: если я сейчас не приму вызов, то рано или поздно умру от неизвестности. Больше всего на свете мне нужны ответы. И я должна получить их любой ценой. – Алло, – говорю как можно холоднее.