— Сдавайся! — взвизгнула Ингерис, выпуская в меня новую порцию зелёных верёвок. Но вместо того, чтобы отражать удар, я выстрелила огненным шаром прямо по её очкам. Раздался страшный крик. Путы сомкнулись вокруг меня и тут же распались. Завоняло гарью, когда они рассеялись в воздухе. Я закашлялась, жмурясь от едкого дыма и слыша стоны Ингерис. Стало страшно: неужели я смертельно ранила её? Подождав, пока дым рассеется, я приблизилась к противнице. Та лежала на полу, закрывая лицо руками; рядом валялись обугленные, никуда не годные очки. — Ингерис! — позвала я. Она отняла руки от лица и уставилась в мою сторону мутным, ничего не видящим взглядом. С облегчением я обнаружила, что глаза у этой негодяйки целы, только кожа вокруг красная, и брови обожжены. — Ты ослепила меня! — Ингерис зарыдала. — Теперь убьёшь, да? Или пытать начнёшь?! Лучше сразу убей, слышишь, убей меня! Я поморщилась от её плаксивого голоса. — Не собираюсь ни пытать, ни убивать тебя. Если будешь вести себя смирно. В отличие от тебя, я всё вижу и слежу за твоими руками. Скажи, как ты могла так поступить с родным братом Рильманом? Ударить его, связать и оттащить в горы? Неужели только затем, чтобы выполнить распоряжение Хэг-Дааля… ты что же, влюблена в него? Лицо Ингерис исказилось злостью. — Хэг-Дааль богат, он глава рода! Если б я вышла за него замуж, знаешь, как это возвысило и обогатило бы род Ларк! Что до Рильмана… мальчишка стоит между мной и наследством. Хоть маленькое, но это наследство должно быть моим! Да, попытка не удалась, но это ещё ничего не значит, я повторю её, я не позволю, я хочу, чтобы замок Ларк был только моим!.. Она вся дрожала, тонкие руки сжимались в кулаки, рот искривился. Отвратительное зрелище. Хэг-Дааль, мало того, что сам был чудовищем, сделал мерзавкой и эту девушку. Вот только как с ней поступить? — Ты останешься здесь, — решила я, — пока я не расскажу обо всём благородному альгахри Ниарвену. И тогда состоится справедливый… Ингерис свирепо зарычала и выбросила вперёд руки. Наугад, вслепую, она попыталась поразить меня огнём. Я отскочила в сторону, однако несколько неучтённых артефактов были уничтожены. — Стой, сумасшедшая! — Я схватила тяжёлый сосуд и, уклонившись от очередной струи пламени, подбежала к Ингерис. Удар по голове — и она потеряла сознание. После чего я сняла с неё пояс, оторвала длинную полосу от подола её тёмно-коричневого платья. Связала Ингерис руки за спиной, стянула, как следует, лодыжки. — Вот и лежи тут, отдыхай, — буркнула я себе под нос. Дверь сокровищницы я заперла ключом-иллюзией, чтобы Ингерис не могла самостоятельно выбраться наружу. Теперь бы найти выход. Если это тайное убежище, то из него можно куда-то выйти, верно? Подумав, я зашагала направо и по пути обнаружила ещё несколько комнат. Одна была с кроватью, шкафом и сундуком, будто здесь кто-то жил. Другая комната оказалась прибежищем для множества пауков, которые сидели в стеклянных коробках с закрытым верхом. Третья — пуста. Коридор закончился тупиком. Вначале я стояла в растерянности, затем обратила внимание на то, что к концу коридора потолок стал гораздо ниже, и теперь я почти доставала до него головой. Озарённая догадкой, я стала ощупывать камень обеими руками, пока не наткнулась на небольшую выпуклость. Та поддалась под пальцами, и часть потолка надо мной с шумом отъехала в сторону. Да это же… как бы его назвала Алана? Механизм! Ничего себе хитрость придумал Хэг-Дааль! Я застыла с отчаянно бьющимся сердцем, прислушалась. Прежде чем вылезать, удостоверюсь, что там никого нет. Сотворила несколько иллюзий в виде сверкающих клинков и отправила наверх. Мгновения текли медленно и мучительно, никакие крики не долетали до моих ушей. Путь свободен. Я подтянулась на руках и вылезла… в кабинет Хэг-Дааля. И как только я встала и отошла, отверстие в полу закрылось. XVIII Легко прятаться, когда владеешь магией иллюзий — просто становишься за шкаф, и если кто-то подойдёт, услышав подозрительный шорох, то вместо тебя увидит рядом с этим самым шкафом голую стену. А если не подойдёт, тем лучше! Сначала я не планировала прятаться. Тем не менее, когда в коридоре раздались не только шаги Хэг-Дааля, но и его слуги, желание подслушать их беседу победило. Напугать врага до полусмерти, вынудив сдаться правосудию, я ещё успею. А вот о чём-то важном могу и не услышать! Во всяком случае, чутьё квизари велело мне не торопиться. — Господин, — взволнованно произнёс слуга, едва защёлкнулся замок в двери, — что же это вы, избежали всех обвинений? Какое облегчение! Похоже, это был один из Двойняшек, которые раздобыли для нас с Риком лошадей и повозку. Где же второй? Тем временем Хэг-Дааль ответил, явно решив поумерить восторг собеседника: — Избежал лишь потому, что моё высокое положение и влияние на альгахри Ниарвена не позволили ему без весомых улик залезть в голову тебе или устроить допрос мне. И наше счастье, что твой сотоварищ так отчаянно бросился на драконов, лишь бы не выдавать меня, что они взяли и ненароком пришибли его. Экая верность! Проявил бы ты точно такую же, друг мой? — Господин! — вознегодовал слуга. — Вы когда-то спасли нас обоих от позорной смерти! Неужели я не вернул бы вам долг? Тон Хэг-Дааля стал жёстким: — Я не могу знать, вернул бы ты мне долг или нет. Но одно я знаю: рано или поздно кто-нибудь покопается в твоей голове. Ирр-Каэм и Ассту-Рикенн, будь они прокляты, не отступятся от своих подозрений. А моё положение и так стало шатким. Достаточно небольшого толчка, чтобы всё полетело в пропасть. У меня радостно заколотилось сердце. Каэм и Рик во дворце, и с ними всё в порядке! Ох, я не могла дождаться, пока не обниму обоих!.. — Плохо то, что госпожа Ирр исчезла, — как будто в раздумье сказал слуга, и я вздрогнула, выныривая из своих мыслей. — Это ведь она обвинила своего брата в попытке отравить господина Ассту, а теперь её нет, и некому подтвердить обвинение. Да, этот слуга явно знал не обо всех делах своего господина! — Плохо и то, что Рикенн не хочет обвинять Каэма, — проворчал Хэг-Дааль. Я буквально кожей ощущала исходившие от него волны неудовольствия и мысленно злорадствовала. Получи, паук, твоя демонова сеть развалилась прямо на глазах! — Что же нам делать, господин Хэг? Получается так: господа Ирр и Ассту выдвинули обвинения против вас, вы — против них. Из доказательств, — это длинное слово слуга произнёс с некоторым трудом, — которые могут вам и мне навредить, только слова той служанки Эсимэ. И благородный альгахри Ниарвен требует чего-то более весомого с обеих сторон. Значит, Эсимэ тоже жива, мысленно возликовала я и пропустила мимо ушей реплику Хэг-Дааля. Зато услышала, как его слуга потрясённо ахнул: — Господин! А вы… говорят же, что это смертельно для человека — копаться в его голове! — Ничего страшного, — небрежно бросил глава квизари, — я же не собираюсь долго воздействовать на твой мозг магией. Всего лишь уберу несколько ненужных воспоминаний. Ты мне ещё нужен, да и случись с тобой дурное, заподозрят, что я убрал свидетеля. — Господин! Я… я боюсь. — Ничего не бойся, — вкрадчиво проговорил Хэг-Дааль. Не выдержав, я выглянула из-за шкафа и увидела, как он поднёс сложенные вместе ладони в белых перчатках ко лбу несчастного слуги. Впрочем, несчастного ли? Он ведь помогал господину в его преступлениях! — Закрой глаза и расслабься, — велел Хэг-Дааль. Его руки начали светиться мягким белым светом, но ни за что на свете я не могла допустить, чтобы он проник в мозг слуги и лишил того нужных воспоминаний. Не потому, что мне было жаль этого человека — после такой процедуры выживали немногие люди, пусть Хэг-Дааль и был уверен в себе, — а потому, что это ценный свидетель. — Нет! — решительно заявила я, сбив злодеев с толку. А затем круг из огненных кинжальчиков окружил шею сначала одного, затем другого. — Руки опустить и держать так, чтобы я их видела! И если вы, Хэг-Дааль, попытаетесь прибегнуть к магии — огненные острия вопьются вам в горло, — предупредила я, выходя так, чтобы меня можно было видеть боковым зрением. — Я не шучу. Не думайте, что я не смогу. Вы ещё не знаете, что я сделала с Ингерис. С Ингерис я, на самом деле, не сотворила ничего страшного — зрение к ней вернётся, ожоги заживут, — но Хэг-Даалю об этом знать было необязательно. Всё-таки он попытался украдкой зажечь своё собственное пламя. И тогда впервые в жизни я применила то, чему меня когда-то учил Каэм — выбросив вперёд руку, сжала кулак, представляя, будто сжимаю внутренности стоявшего передо мной дракона. И я была так зла, что пытка у меня получилась! Лицо его исказилось и побледнело, глаза расширились, а с губ сорвался стон. — Теперь вы видите, что я не шучу? — Говоря это, наконец, разжала кулак. — Чего… вы хотите, Ания? И как вам удалось спастись? — переводя дыхание, с трудом поинтересовался Хэг-Дааль. Я не стала отвечать, а вместо этого ткнула пальцем в слугу: — Прежде всего, ты! Идёшь сюда. Да, сюда. Не бойся, кинжальчики будут идти с тобой, сопровождать, так сказать, чтобы ты не выкинул какого-нибудь фокуса! Хэг-Дааль, скажите, как открывается механизм отсюда? — Надо встать в середину комнаты, — неохотно ответил он, — и топнуть ногой вон по тому камню, который темнее прочих. Вскоре в полу снова зияло отверстие. Слуга наклонился над ним — огонь по-прежнему широким кольцом окружал его шею — и нерешительно покосился на меня. — Прыгай, — я убрала кинжальчики, и он прыгнул, после чего механизм закрылся. Для верности я припечатала его сверху иллюзией ещё одной каменной плиты, уплотнив её настолько сильно, насколько могла. Через какое-то время она развеется, но до тех пор послужит моим целям. — Послушайте, Ания, — начал было Хэг-Дааль, но я перебила его: — Молчать! Садитесь за стол. Вот так, медленно, держа руки перед собой. Не бойтесь, огонь вас пока не ужалит. — Что вам от меня нужно? — осторожно, будто я сошла с ума у него на глазах, спросил глава квизари. — Я всё сделаю. — Хочу подтвердить кое-какие свои подозрения. Снимите перчатки. — Что? — Снимите перчатки, — злее повторила я. Мне вовсе не хотелось снова применять к нему пытку на расстоянии, какой бы гнусной тварью Хэг-Дааль ни был. Однако, если я упущу его, если перестану обращаться с ним жёстко или даже жестоко, он ускользнёт из моих рук. И опять пострадают невинные. Хэг-Дааль, не говоря более ни слова, стянул перчатку с одной руки, с другой, бросил перед собой на стол. Голос его прозвучал холодно и зло: — Вы это ожидали увидеть? Я судорожно вздохнула. Когда-то красивые пальцы Хэг-Дааля были покрыты тёмными и красными безобразными пятнами — следами ожогов. Ладони тоже изуродованы. Мигом вспомнился рассказ Рика о том, как он сжёг переговорщик. А потом Хэг-Дааль не сразу смог принять нас, вернувшихся с задания… — Вы — тот наставник! Не было никакого серого, это вы пытались натравить на меня Рика, помогли Этри, стояли за появлением демонов! Кто отправил письмо Каэму — вы или Ингерис? — Ингерис, но это я приказал ей. Послушайте, Ания… Давайте я кое-что скажу вам, а потом уже принимайте решение, каким бы оно ни было. Хорошо? Я задумалась, глядя на него. Начнёт выворачиваться? Объявит, что был одержим местью, которая ослепила его, поэтому я должна понять и простить? Поразмыслив немного, я, наконец, разрешила: — Говорите. Но только недолго. И упаси вас Невидимый Бог лгать мне, Хэг-Дааль — я жалеть вас не стану. Вы ведь уже это поняли? — О да, — кротко ответил он и начал свою речь.