— А это было просто, — принялась рассказывать Алана. — Помнишь, после того, как род Ассту осудили, у них отняли сокровища и артефакты, которые они в своё время награбили из сокровищницы рода Ирр? Так вот, браслет оттуда. Сначала Каэм не мог знать, что это артефакт, на нём ведь чары скрытия были. Только потом выяснил правду — и сразу подумал о тебе. Я растроганно улыбнулась. Мой дорогой заботливый брат! — Знаешь, Золотко, он необычный. Как будто настоящая змейка под чарами. Она ведь сообразила уползти, когда Каэма хотели взять под стражу, и потом вовремя пришла ко мне на помощь. Алана согласилась со мной. Замечательный подарок, лучше не придумаешь! Но довольно об артефактах, решила я, сегодня нам предстояло важное дело. Я позвала Дэрну, вложила в её маленькую ручку жемчужину желаний и велела держать крепко-крепко. Затем обернулась к Алане: — Надо теперь позвать Тилена, Каэма, Хаара и племянников. Они все должны видеть, что будет. Сердце у меня громко застучало от волнения. Получится ли? Не сорвётся ли моя затея? Мы — драконы и драконессы от мала до велика — вышли из замка. Под иллюзорным вечерним небом, покрытым белыми клочьями облаков, я наклонилась к Дэрне и прошептала: — Только твоя чистая маленькая душа поможет сбыться самому заветному желанию Тилена Безродного. Я попросила Тилена взять девочку за руку, в которой она держала жемчужину; ничего не понимающий дракон-изгнанник повиновался и задумчиво произнёс: — В этом есть что-то грустное, но глубоко жизненное — когда старость встречается с детством! — Вам бы с альгахри Ниарвеном поговорить, он тоже любит всякие рассуждения, — я попыталась скрыть своё волнение за улыбкой. — Скажите Дэрне на ухо своё самое заветное желание. Тилен с интересом посмотрел на меня своими ещё живыми, совсем не тусклыми глазами из-под седых бровей. — Ладно, посмотрим, к чему это приведёт. Был у меня один сон — неужели сбудется, как и все прочие? Узнав о желании Тилена, малышка закрыла глаза. Мне показалось, она говорит молитву, и я заметила, как хмурится Каэм. Я ждала и начала уже беспокоиться, когда порыв иллюзорного ветра всколыхнул простое серое платьице Дэрны и её светлые косы, а ручонка с жемчужиной засветилась. И свечение это перешло на Тилена. — Глазам своим не верю! — воскликнула Алана, когда её дядя стал перевоплощаться у нас на глазах. Он выпустил руку девочки и выпрямился, отбросив палку; седые волосы вновь стали рыжими, как пламя, а морщины исчезли с его лица. — Милая племянница, я чувствую магию! — закричал Тилен молодым голосом. — Я снова дракон! Мои дорогие Ания и — как тебя зовут, девчушка, Дэрна? Вы просто великолепны! Радуясь, как ребёнок, он отбежал в сторону, и его скрыл зелёный дым. А когда тот рассеялся, из него вылетел грациозный изумрудный дракон и, распахнув крылья, устремился в небеса. — Погоди, дядя, я с тобой! — И Алана, тоже принявшая драконий облик, воспарила следом за ним. Близнецы закричали от разочарования, что ещё не могут полноценно летать, но всё равно обратились дракончиками и запрыгали по двору. Лиэм и Тиана, держась за руки, зачарованно смотрели на полёт. А Каэм вдруг подхватил малышку Дэрну на руки и поцеловал её в лоб, как родную. — Обещаю, простой служанкой ты у нас не будешь! Дэрна смеялась и что-то лепеталв, а я смотрела на них с улыбкой, сжимая в руке оброненный девочкой артефакт. Свою задачу он выполнил. — А чего ж ты так скромно стоишь, Ания? — хлопнул меня по плечу Хаар. — Это ведь тебя надо чествовать! Ну-ка, полетели и мы наперегонки вслед за Аланой и Тиленом! Я весело закивала, отбросила уже бесполезную жемчужину, и та рассыпалась белой пылью. Эпилог На свадьбу драконесса могла надеть какое угодно платье — скромное или с вырезом, пышное или нет — лишь бы оно было золотое и сияло, как солнце. Я, конечно, выбрала такое платье, в котором удобно: не слишком длинное и пышное, да и вырез поменьше, чтобы не думать об этом и не стесняться. Зато Рика облачили во всё белое. Если платье невесты символизировало красоту и радость, то одеяние жениха — чистоту и благородство его намерений по отношению к суженой. — Мне нравится, как у вас, драконов, всё просто, — заявила Эсимэ, заплетая мои непослушные кудри в косу, которую надо было ещё осыпать золотистыми блёстками. — Просто обмениваетесь клятвами верности и танцуете, а потом вместе летаете. У нас в Тэсиане такие церемонии, вы бы видели, госпожа Ания! А самое смешное, что иногда, потратив кучу денег и времени на всё это, муж и жена расстаются. Поняв, что они не подходят друг другу… — Я бы сказала, это не смешно, а грустно, — и я открыла коробочку с блёстками. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь повеселее! Вскоре Эсимэ завершила все приготовления, и нам оставалось только ждать, пока за мной придёт Каэм и отведёт к жениху. Я присела на своё ложе и задумалась: все дела сделаны, на пути к новой жизни меня ничто не задерживало. После свадьбы мы с Риком планировали сначала заняться постройкой замка, а потом вернуться к службе квизари. К тому времени Ниарвен обещал найти нового главу — и посматривал в сторону Хаарвена. Отличная идея, если только его достойная супруга Шиилит не окажется против! Были и не столь приятные воспоминания. Недавно я, повинуясь какому-то порыву, заглянула в бывший кабинет Хэг-Дааля. Нашла в шкафу тейрок — понятное дело, уже без пузырька с ядом в подкладке, — и, держа доску под мышкой, спустилась в тайный ход. Здесь, в одной из комнат, под надёжной охраной держали самого Хэг-Дааля. Раны его зажили, и суд над ним состоялся пару дней тому назад. Вскоре предстоял полёт в крепость Ирлигард. Стражники, стоявшие у двери, посторонились, и я вошла внутрь. — Ания, — чуточку настороженно произнёс Хэг-Дааль, сидевший на деревянной скамье. Очевидно, на ней он и спал, и ложе это было жёстким. Выглядел Хэг-Дааль бледным и измученным, под глазами залегли тёмные круги. — Не могу приветствовать вас, как подобает, — с тенью прежней любезности произнёс он, демонстрируя мне свои руки в оковах, сдерживающих магию. — Я в этом не нуждаюсь, — сухо ответила я, ставя перед ним доску. — Подумала, что в Ирлигарде вам это понадобится. Чтобы отвлечься… и не сойти с ума. В синих глазах промелькнуло удивление. — Вы так добры, Ания. Нашли время подумать даже обо мне… Кажется, он и правда был растроган. И принялся благодарить меня за спасение от демона, безошибочно угадав, что именно я побудила Рика откликнуться на зов о помощи. Я отмахнулась, думая, что всего лишь поступила, как должно. Хотелось спросить о другом. — Скажите, — я помедлила, — вы хоть иногда сожалеете о том, что натворили? Хэг-Дааль посмотрел на меня с таким непонятным выражением лица, что я готова была услышать любой ответ. Наконец он разомкнул тонкие губы: — Зачем вы хотите это знать? — Просто хочу, — настойчиво проговорила я. — Будьте честны! Мне нужен искренний ответ. Пауза затянулась, но вот Хэг-Дааль опустил голову и уткнулся взглядом в оковы. Слова его прозвучали глухо и еле слышно: — Да. Сожалею. Почему-то я была уверена, что он сказал правду, и от этой мысли мне стало легче. Драконьи души, способные раскаяться, ещё не совсем потеряны для света. — Прощайте. Я надеюсь больше никогда вас не увидеть… и со временем постараюсь забыть, — и я удалилась, не дожидаясь ответа. С тех пор минуло два дня. Я радовалась, что всё это позади, то и дело поглядывала в зеркало, расправляла юбку и была обуреваема самыми нелепыми опасениями: что Каэм не придёт за мной; что я споткнусь на лестнице, а это плохой знак; что у кого-то из присутствующих появятся возражения против нашей свадьбы, и тому подобное. Но Каэм пришёл, и под руку с ним я благополучно спустилась по лестнице. Эсимэ шла сзади — довольная, одетая в своё лучшее платье и с причёской, как у придворной дамы. Внизу, в тронной зале, нас ждали все — альгахри, Хаар, придворные, Рик и его мать. И это было ещё не всё — отдельно мы собирались праздновать в замке Ирр, и Шиилит с дедушкой обязательно требовали нашего присутствия в замке Тэн. Перед церемонией Каэм благословил меня, как глава рода Ирр, и подошёл к Рику и его матери. Заранее догадавшись, что сейчас прозвучит, я заволновалась. — Рад видеть вас в добром здравии, благородная Эйрин из рода Гис. Я хотел бы попросить у вас прощения за то, что вам довелось испытать по моей вине. Я признаю, что тогда, на суде, был неправ, и моя ошибка привела к тяжёлым последствиям для вашей семьи, — с искренним, как я знала, сожалением произнёс Каэм, стоя перед маленькой, но исполненной достоинства Эйрин, которая едва доставала ему до плеча. Я затаила дыхание, ожидая, что же она ответит. У матери Рика было доброе лицо и кроткие серые глаза; она не походила на тех, с чьих уст рвутся проклятья. — Я помню, какое горе вам довелось испытать, благородный Каэм из рода Ирр, и как это ожесточило вас, — тихонько вздохнула Эйрин и наклонила свою гладко причёсанную темноволосую голову. — Я вам прощаю. По обычаю, после этих слов они поклонились друг другу, и Каэм, шагнув к моему жениху, протянул ему руку. Пару мгновений Рик колебался, а затем крепко пожал её. Теперь между нами больше не стояло прошлое. — Клянусь быть верным супругом для Ании из рода Ирр, защищать и беречь её, делить с ней и радость, и горе, — говорил Рик, пока моя ладонь лежала в его руке. Родовыми перстнями и кольцами мы, не будучи старшими или единственными в роду, не обменивались, ну и ладно. Достаточно и клятв! — Клянусь быть верной супругой для Рикенна из рода Ассту, стать ему надёжной опорой и утешением, делить с ним и радость, и горе, — эхом откликнулась я. И когда нить, связывавшая нас, отозвалась знакомой мелодией, Рик коснулся своими губами моих губ. Держась за руки, мы в танце устремились прочь, к дверям. Нас ждал совместный полёт. Все расступались перед нами, благословляли, говорили какие-то добрые пожелания, но мы, поглощённые лишь друг другом, не разбирали слов. А нить пела всё звонче и задорней… Я чуть не споткнулась на пороге, однако Рик подхватил меня и прижал к себе, шепча: — Наконец ты стала моей милой жёнушкой, Ани. Я улыбнулась и поцеловала его. Нас ждали яркое небо, свобода и любовь. Конец.