— Просто Ания, — я поспешно вытащила из-за пазухи пузырёк. Добрая Райле настояла на том, чтобы я привезла с собой во дворец её лечебные зелья, и таковых у меня в дорожном сундучке был целый запас. Ну, и как я могла не прихватить в путешествие хоть один пузырёк? Знала же, что может пригодиться! — А, вот что у вас есть! — обрадовался Рик, распахивая серый сюртук и отрывая несколько полос от своей кремовой рубашки. Красивая… была, мельком подумала я, капнув из пузырька на крыло Рильмана, где краснела воспалёнными краями рана. — Ай! — взвизгнул дракончик. — Ничего-ничего, потерпи, — я подула ему на больное место, собралась с духом и капнула туда ещё пару раз. Рик связал полосы друг с другом и перетянул обработанную рану повязкой, завязав её узлом внизу, под крылом. — Сейчас выйдем из пещеры, — распорядился он, — я тоже приму драконью форму, а ты сядешь ко мне на спину. Понял? — Понял, — кивнул Рильман. Решено было сначала доставить его во дворец, к Хэг-Даалю: пусть тот выслушает рассказ мальчишки и отправит письмо в замок Ларк. А уж потом Ингерис заберёт брата. — Отлично, тогда идём, — Рик помог дракончику встать, потрепал бедолагу по голове, покрытой ещё мягкими молодыми чешуйками. Крыло у Рильмана перестало болеть, и мы — все трое — вздохнули свободнее. Теперь только покинуть Карвалийские горы, а там уже и дворец недалеко! Кроме того, я была уверена, что мои упрямые стражники вовсе не улетели, а спустились туда, где потеплее, и ждут меня. Значит, если понадобится помощь, они будут наготове. Выходя из пещеры, Ассту с непонятным выражением лица покосился на меня: — Просто Ания, а? Я как можно более непринуждённо пожала плечами: — Ну, раз уж вы — просто Рик. Так, как вы сказали, душевнее. V В кабинете главы квизари Хэг-Дааля стояла тишина. Очень неуютная тишина: мы с Риком остались одни и совершенно не знали, что с этим делать. Перебрасываться колкостями не хотелось, а мирно разговаривать — тем более. Я сидела за столом, Рик изучал книги в шкафу, и ожидание растягивалось. От нечего делать я притянула к себе стопку листов, сложенных на столе, и пробежала глазами следующее задание: «Кража драгоценностей благородной Эйль-Хассы: допросить слуг». — Надеюсь, не мне поручат, — я сама не заметила, как произнесла это вслух. Мне правда не хотелось никого допрашивать, зная, что потом этого несчастного слугу — или служанку — потащат на казнь. Конечно, воровать нехорошо, но может быть, Эйль-Хасса до того скупая, что слуги у неё перебиваются с хлеба на воду, вот и решились украсть драгоценности… Все эти соображения промелькнули у меня в голове в мгновение ока. А Рик, услышав мой голос, очутился у стола, будто только этого и ждал, и выудил второй лист из стопки. — Наверное, это будет вашим. «Поработать с записями и материалами, всё привести в порядок». Сидеть с чернильницей и пером в обнимку — что может быть проще? — Рик подмигнул мне и отодвинул лист от себя. Он что, решил, что той беседы в пещере и совместной работы достаточно, чтобы я начала с ним шутить? Помня, откуда он родом? Я смерила напарника хмурым взглядом. Тот не соизволил переодеться, и вид его мускулистого живота из-под порванной рубашки меня смущал. Хотя когда бы серый переодевался — Хэг-Дааль велел нам сидеть тут, а сам забрал юного Рильмана и ушёл с ним к лекарю. — А вы, значит, допрашивать любите? Ну да, Грайзерис упиваются даже малой властью, когда её получат, — это было первое, что пришло мне в голову. Не очень вежливо, вопреки моим былым намерениям, но… перепалка отвлечёт от непрошеных мыслей о чьём-то привлекательном телосложении. Рик поймал мой взгляд, но ничуть не смутился. Морда стальночешуйчатая! — Может, и упиваются. Спорить не буду, — ответил он и невозмутимо добавил: — Зато пытать при допросах не любят, в отличие от Фейенверис. А вот тут Рик наступил мне на больную мозоль: вспомнилось, как давным-давно брат заподозрил слугу в предательстве и применил к нему пытку. Нам, чёрным драконам, не надо прикасаться к жертве, чтобы сделать ей больно — достаточно вытянуть руку и вообразить, что сжимаешь пальцами не воздух, а чьё-то горло. — Если вы такие замечательные, а мы — нет, почему в Ирлигарде сидит не наш род, а ваш? — процедила я сквозь зубы. Рик переменился в лице и явно хотел сказать что-то недоброе, но тут дверь распахнулась, и появился Хэг-Дааль. Один. — Юного Ларк-Рильмана забрала с собой его сестра, благородная Ингерис, — пояснил глава квизари, аккуратно прикрывая дверь и занимая своё место за столом. — Я расспросил его. — И что же? — волнуясь, спросила я. По пути во дворец Рильман поведал нам с Риком странную историю. Якобы дракончик не собирался улетать из дома, и вообще тренировался в полётах на равнине, а вовсе не в горах. — А почему тайком от родных, ночью? — не удержавшись, перебила я его. — Ты подумал, что отцу станет хуже, если он обнаружит, что тебя нет в замке? Рильман потупился. Не думал, конечно, ни о чём таком он не думал! — Я хотел полетать и вернуться, вот и всё! — оправдывался дракончик. — И на равнине безопасно. Не хотел я в горы, меня туда кто-то отнёс и в пещере оставил! — Как это — отнёс? — резко спросил Рик. Дело становилось интересным! Юный Ларк рассказал нам, что к нему подкрались и ударили по голове. На равнине шумел ветер, и в его свисте Рильман не услышал, как подлетел другой дракон — кто бы это ни был, — и даже цвет крыльев того не разглядел. — Мне на голову будто валун упал, — плаксиво скривил губы дракончик. Он держался на спине Рика уверенно, но ещё не оправился от пережитого. — Потом я уже в пещере очнулся. Смотрю: ранен и связан какими-то… верёвками. Или не верёвками, зелёные они были… и тугие. Как растения, — Рильман поёжился, и точно не от холода. — Потом верёвки пропали… я так понял, что они были магические. Выслушав его, Рик коротко велел: — Расскажешь всё Хэг-Даалю. И вот теперь мы с нетерпением смотрели на главу квизари. Не знаю, что думал Ассту, но я была уверена, что здесь дело нечисто. Кому мог помешать единственный сын больного, прикованного к постели Ларк-Ильги? Может, очередные козни серых? Я покосилась на Рика, и мне в голову пришла совсем уж невероятная мысль: что он сам всё это провернул, чтобы сразу выслужиться перед Хэг-Даалем, показать себя ценным квизари… Да ну, глупость какая! — Вижу, вам не терпится начать расследование, — улыбнулся тем временем Хэг-Дааль, но как-то вымученно, без обычного мягкого блеска в синих глазах. — К сожалению, всё, что живописал юный Рильман — его фантазии. — Фантазии? — эхом переспросила я. Хэг-Дааль кивнул, вытянув перед собой руки на столе и сцепив пальцы вместе. — Да, благородная Ания, я поговорил с его достойной сестрой Ингерис, и стало ясно, что мальчик — любитель выдумывать разные истории. Со слов благородной Ингерис, однажды он заставил слуг поверить в то, что по ночам под стены замка Ларк приходит каменный великан — страж Ирлигарда — и ищет потерявшихся узников. Рик хмыкнул. — Хотите сказать, достойный Хэг-Дааль, что всё было просто, как огнём дохнуть, а мальчишка обвёл нас вокруг пальца? Глава квизари кивнул: — Именно так. Он тайком полетел в Карвалийские горы, поранил там крыло и, испуганный, забился в пещеру. — И зелёных верёвок не было? — я закусила губу. Хэг-Дааль посмотрел на меня с некоей отеческой снисходительностью: — Благородная Ания, откуда они могли взяться, если у нас, драконов, нет таких умений — создавать путы из ничего, а в перечне артефактов, которыми пользуются все альги, не упоминалось ни одного такого, который мог бы связать? — Вот же маленький фантазёр! — воскликнула я, одновременно негодуя и испытывая облегчение. Такое расследование оказалось бы намного интереснее, чем допрашивать слуг или возиться с чернильницей и пером, но я была рада, что на самом деле Рильману и его семье ничто не угрожает. — Значит, всё разрешилось, — по тону Рика нельзя было сказать наверняка, какие чувства он испытывает. — Мы можем идти и отдыхать, благородный Дааль? — На сегодняшний день вы свободны, — и глава квизари пожал нам руки. Теперь он улыбался так же солнечно, как и всегда. — Вечером попрошу зайти ко мне и взять новые задания. Мы раскланялись и вышли. Зевавшие в коридоре Эльм и Рапша сразу встрепенулись. — Госпожа Ания, наконец-то! — не сдержался Эльм, и я хихикнула. Поглядела вслед удалявшемуся Рику — он шёл с таким достоинством, словно его одежда нисколько в пещере не пострадала. Я ощутила лёгкое сожаление оттого, что сказала ему про Ирлигард. Это было жестоко с моей стороны, ведь родителей Рика осудили несправедливо. — Госпожа Ания, пойдёмте, — пробудил меня от внезапной задумчивости голос Рапши, — истомились мы тут совсем! — А давайте вы по одному меня охранять будете, — предложила я, шагая по коридору и сочувственно оглядываясь на утомлённых стражников. Понизила голос до заговорщицкого шёпота: — Каэм ничего не узнает, обещаю! Они с сомнением переглянулись. — Вспомните, я без вас в целую пещеру залезла и по горам чуть полетала! Ничего же страшного не случилось, — ободряюще сказала я. Рапша насупил свои рыжеватые брови и припечатал: — Когда случится, поздно будет! Госпожа Ания, нам с Эльмом год осталось дослужить, а потом домой вернёмся, к своим семьям. Вы уж не подставляйте нас, а то мы ни артефактов, ни золота напоследок от господина Ирр не получим, только пинок под зад. Знаем, что вы за себя постоите, — добавил он, когда я открыла рот, — а только вдруг что? На моей памяти это была самая длинная речь, которой Рапша когда-либо разражался, и я сдалась. — Ну ладно. Будь по-вашему, — и, поправляя испачкавшуюся в горах накидку, я направилась в свою комнату. Там меня ждали Эсимэ с горячим чаем, который она научилась заваривать по рецепту Райле, и соловей, беспокойно летавший туда и сюда в ожидании меня. — Сетар! — Я подхватила его на руки и любовно погладила серые пёрышки. — Совсем я о тебе забыла, ты уж извини свою плохую хозяюшку… А затем пришло послание от альгахри Ниарвена, и было в нём такое, отчего я едва не поперхнулась чаем.