Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 48 из 55 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Это неправда. И я не пытаюсь навязать сыну свое мнение, — вспыхнула Элла. — Я просто… — Констатируешь факт, — закончил он за жену. — Простите, что перебиваю, — начиная раздражаться, произнес Гуров, — но сейчас не время для препирательств. Действительно не время. Вашему сыну грозит опасность. В ваших силах предотвратить беду, так что соберитесь и отложите все разногласия до лучших времен. Вам придется действовать сообща. Если вы не сумеете побороть свою неприязнь друг к другу, за жизнь вашего сына я не дам и ломаного гроша. Гуров понимал, что слова его звучат жестко, быть может, даже грубо, но другого выхода не было. Он должен был напугать их. Напугать сильнее, чем это уже сделала авария. По следующей же фразе, произнесенной Эллой, он понял, что добился желаемого. — Игорь, ты понимаешь, о чем он говорит? О какой опасности идет речь? — испуганно произнесла Элла. — Максиму кто-то угрожает? Кто-то из знакомых того мужчины, что был за рулем в момент аварии? — крепко сжимая руку жены, спросил Игорь. — Да, ему угрожают знакомые погибшего водителя, — подтвердил его догадку Гуров. — Я попытаюсь объяснить, не вдаваясь в детали. Существует некая группа людей, на которых работал ваш сын. Деятельность этой группы нарушает общепринятые нормы морали и является уголовно наказуемой. Каким образом к ним попал Максим, я пока не знаю, но влип он серьезно. Он знает слишком много об их деятельности, чтобы они могли просто оставить его в покое. Пока он жив, а они на свободе, вашему сыну грозит опасность. Они могут решиться проникнуть в больницу и попытаться устранить его. Риск в этом случае минимален. Особенно по сравнению с риском того, что Максим очнется и заговорит. Решатся ли они ликвидировать его? Может, да, а может, нет. Наша задача — лишить их этого шанса. — Вы говорите страшные вещи. — Голос Эллы был едва слышен. — Действие этих людей может быть куда страшнее, — ответил Гуров. — Тогда почему вы не охраняете его, а сидите здесь и разглагольствуете об опасности? — Отец Макса был более практичен. — К сожалению, я не могу этого сделать, — постарался ответить максимально правдиво Лев. — Официально версия незаконной деятельности группы только разрабатывается, и в нее мало кто верит. Поэтому охрану вашему сыну не выделят, и ждать этого глупо. — Так это только догадки? Ваши догадки, — облегченно выдохнула Элла. — Послушайте меня, Элла, и постарайтесь отнестись к моим словам как можно серьезнее, — глядя прямо ей в глаза, произнес Гуров. — Я работаю в полиции уже так давно, что и не вспомню, когда все это началось. За время своей работы мне не раз приходилось действовать, опираясь лишь на свою интуицию. И смею заверить, она ни разу меня не подвела. В вашем случае это не только интуиция. Это стойкая уверенность, только не подтвержденная фактами. Максиму грозит опасность. Прямо сейчас, в эту самую минуту. Пока мы с вами тут спорим и доказываем друг другу, кто из нас круче, его жизнь висит на волоске! — Вы просто нагнетаете, — неуверенно проговорила Элла. — Зачем мне это нужно? Какая выгода? — Гуров перевел взгляд на Игоря. — Вы бизнесмен, так? Тогда скажите, с точки зрения бизнеса, чего ради я стал бы приезжать сюда и «нагнетать», как выразилась ваша жена? В чем мой интерес? — Быть может, вы хотите денег? — Игорь брякнул первое, что пришло на ум. — Верно, могли бы быть деньги. Но разве я прошу их у вас? Нет, денег я не прошу. Все, чего я хочу добиться, это чтобы вы пообещали немедленно поехать в больницу к сыну и не оставлять его одного ни днем, ни ночью. До тех пор пока я не разберусь с его врагами, — с жаром произнес Лев. — Хотите, чтобы мы организовали круглосуточное дежурство в палате сына? — совсем другим тоном, по-деловому, спросил отец Макса. — Именно этого я и хочу, — подтвердил Гуров. — Круглосуточное дежурство. — Чего мы должны опасаться? — снова спросил Игорь. — Посторонних. Любых посторонних. — Лев понял, что теперь отец Макса относится к его словам серьезно. — Даже в белых халатах. Если медсестра, пришедшая сменить судно вашему сыну, вам не знакома, не подпускайте ее к постели. Если врач требует, чтобы вы покинули палату, гоните его прочь. Лечить вашего сына им все равно придется. Если вы выгоните из палаты настоящего врача, придет другой. Или тот же, но с главврачом, которого вы должны узнать в лицо. А лучше познакомиться со всем персоналом, кто так или иначе причастен к лечению вашего сына. Подозревайте всех. В вашем положении это нормально. Думать о том, кто посчитает вас сумасшедшими, будете после того, как ваш сын поправится. — Я все понял, — произнес Игорь, при этом лицо его приняло суровое выражение. — Я сделаю все, как вы сказали. Прослежу за тем, чтобы к Максиму никто не приближался. Никто из посторонних. Остальное оставлю судьбе. — Макс поправится, — хватая мужа за руку, произнесла Элла. — Я уверена, он обязательно поправится, и у нас будет шанс все исправить. Ведь верно? Игорь не ответил, лишь крепче сжал руку жены. Гуров молча вышел из комнаты. Теперь он был спокоен за Макса и мог заняться другими делами. А дел было по горло. Подобраться к чиновнику того ранга, что занимал покровитель «Лечебного центра», было равносильно чуду. Собрать информацию о его частной жизни в сети — дело пяти минут. Только вот вряд ли там найдутся правдивые сведения, особенно порочащего характера. Сплетни — да, но не правда, а нужна Гурову была только она. Тем не менее он поехал в Управление и засел в информационном отделе, заручившись поддержкой капитана Жаворонкова. Четыре часа кряду они просидели бок о бок за компьютером, отыскивая статьи, где хоть как-то упоминался чиновник. Читали больше между строк, чем то, что предлагали журналисты. Поначалу затея казалась совершенно безнадежной. Сплошные хвалительные оды, приветственные спичи да перечисление добрых дел, коими прославился чиновник за время своего правления. К началу третьего часа, когда сеть интернета была перелопачена вдоль и поперек, глаз Гурова зацепился за одну фамилию. Рядовой журналист провинциальной газетенки в своем блоге описывал визит чиновника в глубинку. Сама тема была преподнесена со вкусом, и людей, желающих подискутировать на эту тему, нашлось немало. Показуха провинциальных глав административных округов, раболепное преклонение перед столичными визитерами и куча выброшенных на ветер денег. Бюджетных денег, как подчеркивал журналист. Главным героем был столичный чиновник, и его на форуме протянули основательно. Сама по себе тема Гурова не заинтересовала. Поразил тот факт, насколько смело и открыто писал журналист. Пользовался ли он псевдонимом или же подписался собственным именем, Гуров не знал. Вместе с Жаворонковым они начали искать сведения об этом журналисте. И нашли подтверждение тому, что парень действительно так смел, каким кажется. Только вот смелость его вышла ему же боком. Еще три года назад он успешно трудился в одной из самых читаемых газет Москвы, но по какой-то причине оставил прежнее место работы и перебрался в глубинку. Догадаться о причинах переезда было нетрудно. К концу четвертого часа Гуров насчитал шесть статей, чудом сохранившихся в сети, которые касались искомого чиновника. И все шесть далеко не хвалебного характера. Это был шанс. Гуров должен был встретиться с журналистом, он буквально нутром чувствовал, что сможет получить от того нужные ответы. Он нашел на карте небольшой городок, в котором теперь жил журналист. Двести километров туда и столько же обратно. Если выехать немедленно, к утру можно вернуться. Правда, заявится он к журналисту ближе к полуночи, но тут уж ничего не поделаешь. Телефонной связи такой разговор не доверишь, да и вряд ли тот станет откровенничать по телефону неизвестно с кем. Заскочив к генералу, Гуров отчитался о результатах и сообщил о своем намерении посетить журналиста. Генерал не возражал, только предостерег, чтобы не гнал. Срочных дел в Управлении не было, а все остальное подождет. * * * Перед отъездом Гуров успел заскочить домой. Перекусить и отчитаться. На этот раз перед женой. Марию последние новости огорчили. Думать о том, что племянница друга, быть может, рискует жизнью, было невыносимо. Посоветовавшись, решили пока родственникам ничего не говорить. До тех пор пока сами не будут уверены. Дорога до городка заняла чуть меньше трех часов, и на главную улицу Гуров въехал, едва часовая стрелка коснулась цифры одиннадцать. Его это не беспокоило. Благодаря стараниям капитана Жаворонкова он был обеспечен точным адресом журналиста и тем самым избавлен от необходимости расспрашивать прохожих и петлять по городу в поисках того, кто подскажет, где он живет. Дом нашелся быстро. Второй поворот с центральной улицы, и Гуров был на месте. Журналист обосновался в частном доме. Уютный одноэтажный домишко, беленые стены, крыша под зеленым листовым железом. Низенький заборчик, скорее для красоты, чем для защиты от посторонних глаз. Заглушив мотор, Гуров подошел к калитке. Толкнул. Калитка оказалась открыта. Он вошел во двор. Собачьего лая не последовало, и Лев направился к крыльцу. — Доброй ночи, путник, — услышал он спокойный мужской голос. — Заплутал или по делу? Гуров вгляделся в темноту. На крыльце сидел мужчина. Тень от козырька скрывала его практически полностью. Лунный свет выхватывал ноги до лодыжек, скрывая все остальное. Поравнявшись с крыльцом, Лев остановился и в тон собеседнику ответил: — И вам доброй ночи, хозяин! Не заплутал. Иду целенаправленно.
— Уверен? В эти края редко заносит птиц вашего полета. — Гурову показалось, что мужчина улыбается. — Уверен, — ответил он. — Вы ведь Евгений Крамохин? А я — полковник Гуров, Лев Иванович. Московский уголовный розыск. Присесть разрешите? — Садись, коли костюм запачкать не боишься, — переходя на «ты», разрешил Евгений. — Поздновато для прогулок. — Время — понятие сложное. Для кого-то поздно, а кому-то самое то, — присаживаясь на крыльцо, философски изрек Лев. — В моем случае время не в ногу со мной движется, приходится догонять. — В городе убили важную шишку? — Тон Евгения оставался шутливым, но в нем проскальзывал профессиональный интерес. — Насколько я знаю, нет, — ответил Гуров. — Меня привели к вам дела давно минувших дней. Требуется консультация. Не откажете? — Хорошему человеку почему бы не помочь? В чем твоя проблема, путник? — продолжал балагурить Евгений. — Нужна информация об одном чиновнике. Вы с ним знакомы. — Гуров назвал имя. — Меня интересует все, что только сможете вспомнить. — Вот оно как! — присвистнул Евгений. — Я от него, а он ко мне? Странная штука жизнь. Пытаешься стереть из памяти воспоминания о неприятных событиях, а они, как мошкара на свет, сами к тебе возвращаются. — У вас с ним связаны неприятные воспоминания? — Как посмотреть. Это ведь с его легкой руки я из столицы в глухомани оказался. И еще рад был, что голову на плечах сумел сохранить и в места не столь отдаленные не попасть, — начал Евгений. — Крутой мужик. Богатый и злой. К тому же наделенный властью. Страшное сочетание, не так ли? — Пожалуй, — согласился Лев. — Чем он вам не угодил? Неужто до «мокрухи» дошел? — Евгений подался вперед, сгорая от любопытства. — В каком-то роде, — осторожничал Гуров. — Хотел бы я быть с вами откровенным, да профессия ваша не позволяет. — А что с ней не так? Профессия как профессия. Не хуже любой другой. Или опасаетесь, что я тут же за перо схвачусь и начну строчить компрометирующие материалы на вашего уголовника? Можете расслабиться, в эти игры я больше не играю. Мне и первого раза хватило, благодарю покорно. На сегодняшний день я — простой провинциальный писака, освещающий такие важные аспекты сельской жизни, как посадка огурцов голландским способом да сохранение поголовья скота во времена бескормья. — Чтобы добиться от вас нужной информации, мне ведь все равно придется поделиться своей, так? — уточнил Гуров. — Точно так, — подтвердил Евгений. — Я хоть и не пишу больше злободневных статей, но подпитать любопытство никогда не откажусь. Выкладывайте, чем зацепил вас этот самодур, и я обещаю слить весь компромат, собранный мной на него. — Четыре года назад в столице открылась новая клиника. «Лечебный центр», специализирующийся на паллиативном лечение безнадежных больных. Спонсоров нашлось немало, Центр процветает. Но в столице без высоких покровителей и ларек у вокзала не поставишь. Как понимаете, этим покровителем для Центра стал ваш давний недруг, — медленно начал Гуров. — А некоторое время назад вокруг клиники стали происходить определенные события. Нехорошие события. Полиция справилась бы своими силами и выяснила бы, чем на самом деле занимаются в так называемом «Лечебном центре». — Но тут вмешался он, — закончил за Гурова Евгений. — Нажал на нужные рычаги, сделал нужные звонки, и доблестной полиции надавали по рукам. Не тронь то, что принадлежит не тебе. Я угадал? — В самую точку, — улыбнулся Лев. — А полицию, в лице полковника Гурова, такой расклад не устроил, — продолжил Евгений. — Раз вы здесь, это должно быть так. — И тут вы угадали. Ни меня, ни моего начальника подобное не устраивает. Останавливаться и позволять творить произвол мы не намерены. Поэтому я здесь. — Повезло вам с начальством. — Евгений не заметил, как снова перешел на «вы». — Так чего вы ждете от меня? Что я выдам вам страшную тайну, которая позволит упечь чиновника за решетку до конца его паршивых дней? Не выйдет. Владей я такой бомбой, она взорвалась бы еще три года назад. — Мне важно знать, чем его зацепила именно эта клиника? В чем кровный интерес? — не обращая внимания на скептицизм Евгения, заявил Гуров. — Причина быть должна, иначе в его действиях и поступках нет абсолютно никакой логики. Лезть в глаза своим покровителям, злоупотреблять служебным положением ради жалкого отката, который может обеспечить заведение? По-моему, это перебор. — Мало информации, — деловито заявил Евгений. — Ведь и вы не с этих жалких крох пришли к подобному выводу, верно? Давайте-ка пройдем в дом, и за чашкой чая вы мне все расскажете. Евгений легко поднялся, открыл дверь и первым прошел в дом. Гуров последовал за журналистом. На кухне было уютно. Веселенькие занавески, клетчатая скатерть на столе. Наполнив чайник, Евгений щелкнул кнопкой. Достал из холодильника кусок сыра и батон вареной колбасы. Из хлебницы выудил круглые сдобные булки. Пока закипал чайник, а хозяин нарезал бутерброды, Гуров рассказывал историю исчезновения Лады, ее друга Валика и все последующие события. К концу рассказа чай был выпит, бутерброды съедены, а Евгений сидел в полной задумчивости, рассеянно постукивая пальцами по пустой чашке. Гуров выждал паузу, давая журналисту время осмыслить то, что он услышал. Долго молчание не продлилось. Выпустив чашку из рук, Евгений поднял на Гурова взгляд. В нем читалось недоверие. Гуров отнес его на счет своего рассказа, но журналист опроверг его выводы первой же фразой: — А ведь это похоже на правду. Вы даже представить себе не можете, насколько верны ваши предположения! Но неужели такое возможно? Опыты на людях! В наши дни! Жуть какая-то! Как во время войны в концлагерях. Хотя там было другое. Фашисты ставили опыты на врагах, на тех, чьи жизни для них не имели никакой ценности. А тут на соотечественниках. Воспользоваться слабостью лишенных возможности постоять за себя людей, это же так низко! — Я не совсем понимаю, о чем идет речь, — начал Гуров. — Вы что-то знаете о клинике или о ее сотрудниках? Вам известно, чем они занимаются? — Нет, конечно! — Евгения передернуло. — Знай я об этом, разве мог бы стоять в стороне? Я ведь не бездушное животное. Я — человек! — Тогда в чем дело? — Я вам расскажу то, что знаю, а выводы вы и сами сможете сделать, — ответил Евгений. — История простая. У вашего чиновника есть сын. Хороший восемнадцатилетний мальчик. Впрочем, сейчас ему уже двадцать один. Три года прошло с тех пор, как у меня появилась информация о нем. Так вот, хороший мальчик, двадцати одного года от роду. Сын этот — единственный наследник чиновника. Естественно, избалованный. Отказа ни в чем не имел, благо папаша мог себе это позволить. Золотая молодежь, и все такое. И вот этот наследник попадает в дурную компанию. Закономерно, как я считаю. В компании этой процветает вседозволенность. Распущенность и пороки, пьянки и дебоши. И, конечно, наркотики. Много наркотиков. Папаша глазом не успел моргнуть, как его ненаглядный отпрыск превратился в законченного наркомана. И тогда он забил тревогу. Начал возить его по всяким докторам, по дорогим клиникам, даже к услугам бабок-знахарок прибегал. Только все впустую. Сынок от зависимости избавляться не хотел, он умудрялся получить дозу даже в строго охраняемых клиниках. Папаша решил пойти другим путем. Он бросил клич по всем ученым, разрабатывающим тему наркотической зависимости и избавления от нее. Посулил любые деньги, любые льготы и чуть ли не дипломатическую неприкосновенность тому, кто возьмется избавить его сына от пагубной привычки. Обещал и лабораторию, и любые препараты, которые могут потребоваться для разработки экспериментального лечения. По слухам, кое-кто из среды научных сотрудников откликнулся на его призыв. Чем закончилась эта авантюра, я выяснить не успел. Именно на этой теме я погорел, попал в немилость дражайшему чиновнику и был изгнан из столичного рая. Ну, и как вам история? Пришло время Гурову потерять дар речи. Пораженный догадкой, он молча смотрел на Евгения. Опыты на людях! А ведь это похоже на правду. Все сходится. — Круг сомкнулся, — произнес Лев, не замечая, что говорит вслух. — Все части мозаики сошлись. Макс поставляет наркоманов. Доктор Рымчук проводит опыты. Директор обеспечивает всем необходимым. А чиновник оберегает от вторжения посторонних. И все это ради одного человека! Уму непостижимо! — Вот и я о том же, — тяжело вздохнул Евгений. — Геноцид по признаку заболевания. Уничтожаем наркоманов ради того, чтобы один наркоман мог жить. — Этого-то я и боялся, — задумчиво покачал головой Гуров. — Пробить такую стену будет нелегко. Вопрос не в деньгах, а в благополучии единственного сына. Ради этого он будет драться до последнего, и кто знает, за кем останется победа. Не знаете, где сейчас его сын?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!