И несмотря ни на что Марта любила их обоих. Она считала, что правильнее будет подчиниться папе, принять жалость мамы, и тогда, возможно, все будут счастливы. Но сама не хотела этого. Она не хотела проживать свою жизнь по чужим правилам, тем более тогда, когда ее мечты не имели ничего плохого, а скорее наоборот были возвышены и прекрасны. Ее сердце и здесь тонуло в противоречиях, к которым она привыкла, и не пыталась распутать клубом. – Не расстраивайся, – сказала мама и тихонько обняла дочку за плечи. – Я же ничего плохого не сделала, – всхлипнула Марта и поняла, что без слез опять не обойтись. – Не сделала, но папа желает тебе добра. Ты же знаешь? – Знаю, – без сопротивления согласилась Марта и уткнулась маме в плечо. – Ты еще сама спасибо ему скажешь через несколько лет, когда будешь учиться в институте. – Я… Я…, – Марта не знала, что сказать, ведь наружу рвались сразу две правды, которым не суждено было ужиться одновременно. – Давай, ты как следуешь поешь, умоешься, сделаешь уроки и ляжешь спать. Хорошо? – Хорошо. – А завтра на свежую голову еще раз подумаешь над тем, что сказал отец. И, пожалуйста, попроси прощения. – За что? – удивилась Марта и высвободилась из материнских объятий. – Ты расстроила его разговорами о дедушке. – Но я не имела ввиду ничего плохого… – Я знаю. Но папа всегда расстраивается. – Мам, ты что не видишь противоречий? – спросила юная девушка, которая в чужом глазу заметила соринку, а в своем не могла разглядеть целое бревно. – Нет, – мама покачала головой. – Однажды ты поймешь. – Однажды, – опять это проклятое слово. Каждый раз ее тыкали одним и тем же: однажды ты вырастишь и поймешь, ты еще ребенок, мне виднее. Всегда одно и то же. Ее упорно не хотели воспринимать, как личность, а видели только ребенка без мозгов и жизненного опыта. Марта с силой прикусила губу и почувствовала знакомый вкус крови – она уже много лет так делала, когда нужно было держать себя в руках. Целый букет чувств полыхал в груди, но вместо того, чтобы выпустить наружу мысли, охваченные огнем, Марта молчала. Все равно никто не захотел бы понять ее чувств. Мама ушла вслед за отцом, и девушка осталась одна. Она поужинала, не включая телевизор и не доставая телефон, помыла посуду и пошла в свою комнату, где почувствовала облегчение, когда щелкнул хилый замочек. – Привет, – написала Марта в мессенджере. – Бабуль, ты спишь? Пять минут она, не отрываясь, смотрела на экран в надежде, что сейчас бабушка появится онлайн и ответит, но красный значок так и не желал становиться зеленым. Оставив эту затею, Марта сходила в душ и с горем пополам сделала уроки. Короткий разговор с отцом лишил ее сил и всякого желания что-либо делать. Ей просто хотелось рухнуть на кровать и обо всем забыть. – Август, – подумала Марта. – Есть еще Август. Если он, конечно, настоящий. Но он ведь тоже может меня раскритиковать. Скорее всего, так и будет. Скажет, что родители правы. Чувство стыда и стремление защищать свои границы резко померкли перед желанием найти того, кто сможет ее понять. И это было не только желание Марты, а почти всех людей на земном шаре. Каждому хочется, чтобы его поняли, не прогоняли и не затыкали. Поняли и приняли таким, какой он есть. А когда никого рядом нет, то это начинает казаться невозможным, и приходят сомнения о самом себе. Человеку в голову закрадываются мысли о том, что на самом деле он такой плохой и совершенно не разбирается в том, что правильно, а что нет. Но этот путь ведет только к саморазрушению. За стеной находились самые родные для нее люди, которые больше напоминали чужаков, не знавших, да и не желавших узнать свою дочь. Бабушка Леся не могла все время находится с внучкой и уж, тем более, не могла защитить ее от всех, но она была единственной, кто мог бы сейчас лишь двумя словами все изменить. Марте хватило бы короткой фразы «Я с тобой» на экране мобильного телефона, но бабушка спала и не знала ничего о том, что переживала Марта. Можно было написать Снежане, и Марта даже начала, но тут же стерла. Она не могла делиться с ней всем, что происходит у нее на душе, и этот момент не был исключением. Марта любила общаться со Снежаной, гулять, обсуждать школу, фильмы, книги и иногда рассказывала что-то о своих мыслях и чувствах, но в искренности была четкая граница, которую она не могла позволить себе переступить. Марта казалась себе слабой и глупой, и от того внутри разгоралась злость на себя, на других, на жизнь. Эта черная горячая злость ждала своего часа и капля за каплей медленно копилась в душе подростка несколько лет. Всякий раз, когда Марта терпела и отгоняла от себя прожитые споры и неудачи, злость набирала силу, и сегодня получила шанс вырваться наружу. В это мгновение Марта была одна на всем белом свете. Накрывшись одеялом с головой, Марта провалилась в глубокий сон. 11 Дождь. Это первое, что услышала Марта. Она ничего не видела, но зато слышала, как тяжелые капли ударяются о стекло, бьют по железной крыше. Затем последовала яркая вспышка молнии, озарившая интерьер дома, а через пару секунд раскат грома накрыл собой все. Марта испугалась и, вскрикнув от ужаса, заползла под стол, где, съежившись в комочек, закрыла уши руками и зажмурилась. Но даже сквозь иллюзорную стену прорывались новые вспышки молний и рокот небес. Казалось, что даже дождь становится сильнее. Окна слово трещали под его напором и готовы были вот-вот разбиться на миллион осколков. Марта чувствовала, как страх завладевает ей целиком, погружая разум в кипящий океан. Еще немного и она потеряла бы всякий контроль, но кто-то прорвался сквозь пелену и прижал к себе. – Тише-тише, – это был Август. – Я здесь. Успокойся. Тише, Марта. Слушай только мой голос. Дыши глубже. Вдох, выдох, вдох, выдох. Забудь о дожде, о молнии, о громе. Отпусти их. Я сам с ними справлюсь. А для тебя нет ничего, только дыхание. – Гроза…, – дрожащим голос произнесла девушка. – Нет никакой грозы. В твоем мире чистое небо и большая луна. Думай об этом. Вдох, выдох. Не сразу, но Марта почувствовала, как ужас отступает. Она прислушалась – все звуки исчезли. Август отпустил ее, поднялся на ноги и, пройдя два шага, чуть было не рухнул, но смог удержаться. – Что с тобой? – девушка вылезла из-под стола и подскочила к Августу. Он сделал шаг назад, выставив перед собой руки. – Все хорошо. – Не хорошо. Ты побледнел, – девушка смотрела на побелевшее, как мел, лицо. – Все хорошо. Просто я и сам испугался, – Август потер лицо и помотал головой. – Сейчас, я умоюсь, и все будет хорошо. Иди в гостиную. Я скоро приду. Август исчез в коридоре, оставив Марту одну. Девушка не могла понять, что же именно произошло. Буквально минуту назад на улице творилось какое-то сумасшествие, а Марта потеряла контроль и не могла вылезти из-под стола. Но больше ничто не напоминало о пережитом. Страх перед непогодой, как и чувства с которыми она засыпала, ушли. На душе у девушки стало тихо и спокойно, а в большие окна дома виднелась полная луна и черное небо, усеянное яркими разноцветными бусинками. Едва Август повернул за угол, как тут же перестал пытаться казаться сильным, и его ноги подкосились, а руку дрожали. Перед глазами все плыло, но он, ухватившись за стену, заставлял себя идти дальше. С грехом пополам он добрался до уборной, где включил ледяную воду и склонился над раковиной. Август чувствовал, как что-то ужасное перетекает внутри его тела. Она раскашлялся и выплюнул черную субстанцию, что тут же смыл поток воды. Это была там сама злость Марты, смешанная с отчаянием, которую по доброй воле поглотил Август в тот момент, когда она отделила их от себя. Молодой человек принял весь удар на себя, за что почти сразу и поплатился. К сожалению, это была лишь та часть злости, что смогла прорваться наружу – остальное все еще было заперто внутри Марты. Он набрал в ладони воды и плеснул на лицо. Тяжело дыша, Август смотрел в зеркало и наблюдал, как медленно, но верно возвращается румянец. Нужно было идти назад. Наверняка, придется объяснять Марте, что произошло. – Пусть лучше не знает, – подумал Август. – Вернее пусть лучше думает, будто и дождь, и гроза исчезли сразу, едва она взяла себя в руки. Правда никак ей не поможет, а сделает только хуже. Август нашел девушку в гостиной – она сидела на полу, скрестив ноги, и смотрела перед собой. Натянув на лицо улыбку, Август пересек порог. – Я не понимаю, – сказала Марта. – Чего? – Август сел на край дубового стола. – Ничего, – она подняла свои большие зеленые глаза, в которых читалось чувство потерянности. – Настолько лаконичный ответ я даже прокомментировать не могу. – Почему все ушло? Почему я больше не злюсь? Почему мне так спокойно? – Потому что ты победила. Не в войне, но в битве, а это, спешу тебя заверить, уже не мало. Гроза началась не сама по себе. Она была отражением того, что происходило в твоей душе. Все всегда начинается с малого. С крохотной капли. А затем, если вовремя этого не исправить, капля начинает разрастаться в целый океан. Ты сама разжигаешь в себе тьму. Но в этот раз ты победила. – Почему ты здесь? Я ведь прогнала тебя, – Марта резко опустила голову, поскольку вспомнила, как это произошло. – Потому что я был нужен тебе. – Я не хотела тебя обидеть. Вернее, тогда хотела, но сейчас я сожалею. Прости меня, – девушка сильно сжимала кулаки, поскольку слова ей давались с большим трудом. – Я не обижаюсь. Ни тогда, ни потом. Мне не за что тебя прощать, потому что ты не сделала ничего плохого. Но если тебе это важно услышать, то я прощаю тебя. – Я опять не понимаю. – Чего? – рассмеялся Август. – Только не говори «ничего». – Как можно не обижаться и прийти, к тому, кто так с тобой поступил. Будь я на твоем месте, то никогда бы в жизни не пришла. – Поверь, пришла бы. Ты плохо себя знаешь, если так думаешь. Да и скажи, пожалуйста, что тебе могло бы помешать? Обида? Злость? Неужели они стоят того, чтобы не помочь человеку? – Да… Нет… Не знаю, – первый ответ показался Марте наиболее очевидным, но затем она задумалась и поняла, как это звучит, а потом и вовсе не смогла выбрать. Август спрыгнул со стола и прошел к окну. Чистое спокойное небо сливалось с неподвижным морем, образую единое зеркальное полотно, что даже не было не понятно, кто из них является отражением. Август боялся придать мысли форму, но кажется он сумел не только заполучить доверие Марты, но и сделал первый шаг в борьбе за ее душу. Маленькая победа, достигнутая большой ценой. – Что случилось? – Август нарушил тишину. – Ты же не просто так захотела наслать на особняк ураган? – Как будто бы и ничего. Сейчас все кажется уже таким глупым, – призналась Марта, подходя к соседнему окну. – То, что тебе стало легче, вовсе не означает исчезновение проблемы. Ты же сама понимаешь, если болит зуб и выпить обезболивающие – это не значит, что зуб исцелился. Что случилось? – Я устала бороться с… хотела сказать ветряными мельницами, но это кажется означает что-то другое. – Это про Дон Кихота. Не читала еще? – Август взглянул на Марту, и увидел, как она отрицательно покачала головой. – Очень даже подходит. Дон Кихот увидел в ветряных мельницах великанов и набросился на них. Фраза означает безуспешную борьбу с настоящими или выдуманными проблемами. – Почему ты решил, что безуспешную?