Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 40 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я чуть не проспала. Легла и уснула. – Была бы физкультура, я бы тебя даже поддержала, но не в случае с Раисой, – за глаза, ребята звали учителя математики просто по имени, отбросив ненужное отчество. Снежана была стройной девушкой. Главным поводом для гордости она считала свою длинную шею и потому предпочитала заплетать волосы в косу, чтобы демонстрировать окружающим свое достоинство. Большие голубые глаза за тонкими стеклами продолговатых очков всегда горели любопытством. Глядя на Марту и Снежану со стороны, поначалу трудно было представить, что они подруги, но стоило узнать их чуть лучше, как становилось понятно, что девушки понимают друг друга с полуслова. Прозвенел звонок, и все поспешили занять свои места. Не прошло и минуты, как в класс зашла Раиса Геннадьевна. Ее темно серый брючный костюм был узнаваем издалека и стал чем-то вроде сигнала ученикам – если видишь костюм, то лучше обойди стороной. Из всех учителей именно Раиса Геннадьевна по праву считалась самой строгой и требовательной. В классе воцарилась тишина, и десятки юных глаз устремились на учителя, готового объяснять новую тему. Поначалу Марта внимательно слушала, но затем ей вспомнился утренний сон. Хоть она и смотрела на доску, но перед глазами всплыл почти растворившийся образ. Она видела себя со стороны, видела, как чье-то темное очертание садится на самый край кровати. От этого на душе стало тепло, словно этот кто-то принес вместе с собой покой. И действительно, когда Марта проснулась от обиды на родителей не осталось и следа. Только едва уловимое эхо глубоко-глубоко в сердце. – Ларионова? Ларионова, доброе утро! – голос Раисы Геннадьевны вернул Марту обратно в класс. Все смотрели на нее. Кто-то улыбался, но большинство ждали интересную развязку. – Марта, ты с нами? – Простите, – она опустила голову, чтобы избежать испепеляющего взгляда. – Что я сейчас говорила? – Не знаю. – Что? Громче. – Простите, я прослушала. – Ну что же. Будем считать, что это предупреждение. Но если ты еще раз не повторишь мои слова, когда я скажу, то считай, что у тебя двойка. – Хорошо. Вплоть до самого звонка Марта внимательно слушала Раису Геннадьевну, но та больше ее так и не спросила. 2 Урок следовал за уроком. Самый обычный школьный день, когда после звонка коридоры пустели, а ученики набивались в небольшие классы, рассаживаясь в строго определенных местах. Каждый человек по-своему вспоминает школьные годы. Для кого-то это кажется мукой, для кого-то весельем, а, может быть, всего по чуть-чуть. Но если взглянуть отстранено, то с уверенностью можно сказать только одно: школьные годы – это время, когда взрослые заботы еще не успели захватить тебя, и потому ты можешь мечтательно смотреть на таинственную и такую манящую жизнь, что ждет впереди. Но у школьной жизни, как и у всего на свете, есть и обратная сторона. Дети, да и не только дети, а просто люди, часто бывают жестоки по отношению друг к другу. Находятся те, кто попадает им под руку и становится мишенью для насмешек и издевательств. Для этого вовсе не нужны серьезные причины, а достаточно какой-нибудь мелочи – лишь бы нашелся повод. Чаще всего эти дети ни в чем не виноваты, а те, кто над ними издевался, через какое-то время будут искренне раскаиваться, но это уже не исправит содеянного. Можно сказать, что Марта была в числе мишеней. Не постоянных, но одноклассники то и дело позволяли себе глупые шутки или неприятные прозвища. Но большую часть времени она была для них серой мышью. Человеком, которого никто не замечает и не хочет замечать. Марта не думала о том, что будет через год или два. Она не знала, куда будет поступать после школы и даже не представляла, как справится с экзаменами. Иногда тихонько она приоткрывала дверцу собственной души и смотрела на ту себя, какой хотела быть. В ее фантазиях это была прекрасная высокая стройная девушка с длинными волосами до пояса. Она стояла на сцене Концертного зала имени П. И. Чайковского и с закрытыми глазами играла «Муки любви» Крейслера – произведение, о котором, наверняка, не слышал ни один из ее одноклассников. Эта девушка ничего не боялась и не стеснялась. Она была сильной, настолько сильной, что могла не скрывать своего истинного лица, и ей вовсе не нужна была рубашка свободного кроя, что скроет излишнюю худобу. Она была счастлива. Боясь спугнуть столь смелые мечты Марта захлопывала дверь, вешала на нее тяжелый воображаемый замок, и возвращалась в реальность, где никак не могла похвастаться и каплей храбрости. Оставив позади алгебру, физику и литературу, пришлось идти на историю, где заунывный Степан Васильевич медленно и монотонно зачитывал из учебника тему, даже не пытаясь кого-либо заинтересовать. Он то и дело прохаживался между рядами, чтобы убедиться, что никто не играет в телефон, не ест и не занимается другими делами, которым совершенно не место на столь важном уроке. Кто-то, конечно, пытался его слушать, но через какое-то время, чувствовал, как начинает засыпать. Марта и Снежана сидели в левом ряду у стены и переписывались в тетради, которую специально для этого завели. В конце каждого дня одна из них забирала тетрадь с собой – хранили ее по очереди. – Пойдем сегодня гулять? На набережной открылся магазин с комиксами. Я бы сходила – написала Снежана и подвинула тетрадь к подруге. – Не могу. – Точно! Четверг! Скрипка? Давай тогда завтра? – Нет, день рождения тети. – Это которой? Той, что с собаками, или той, что странная? Хотя они обе странные, – Снежана на секунду остановилась и тут же зачеркнула последнюю фразу, а потом добавила. – Прости. – Папина сестра, – даже здесь Марта была немногословна, и главным двигателем выступала подруга. – Поедете туда? – Да. – А скрипка?
– Нет. Степан Васильевич неожиданно стукнул по столу учебником и устремил взгляд в конце класса. – Сергеев, я все вижу. Телефон сюда давай! – Я уберу. – Не надо мне никаких уберу! Я сам уберу! – его тяжелые шаги по направлению к провинившемуся заставляли дрожать пол. – Семен Васильевич, я правда больше не буду. – А больше и не надо. Давай сюда или по-другому поставлю вопрос. – Ну, пожалуйста! – взмолился несчастный Максим Сергеев. – Хорошо. Ты сам напросился. – Стойте. Все. Я отдаю, – он достал телефон из кармана и протянул преподавателю. – Вот нельзя сразу? Обязательно нужно издеваться над учителем? – Семен Васильевич выхватил незаконную для истории технику и вернулся к столу. За соседней от Сергеева партой засмеялся Глеб Якушев. – Это еще, что начинается? – учитель истории начинал закипать, и каждый в классе знал, что настала пора замереть и не дышать, чтобы только он отошел. Невысокого роста толстячок шестидесяти лет, уперев руки в бока, встал напротив доски, и, нахмурившись, переводил взгляд с одного ученика на другого. Когда, наконец, испытание было пройдено и опасность миновала, все вздохнули с облегчением и снова принялись делать вид, что прилежно слушают учителя. – Якушев – дурак, – написала Снежана. – Он ведь тебе нравится? – Ничего подобного! – несколько линий под фразой должны были убедить Марту, что это вовсе не так. Но Марта знала правду. В течение дня уже несколько недель она видела, как подруга посматривала на Глеба, а, когда тот проходил мимо, вытягивалась, как по струнке, и чуть наклоняла голову, словно жертва, подставляя хищнику шею. Сама Марта не знала нравится ли ей вообще кто-нибудь. Одно время ей казалось, что Дима Чернов, но это продлилось недолго. Когда она увидела, как тот ест чипсы, от любви не осталось и следа. Он жевал с открытым ртом, а потом еще и облизал при всех пальцы, от чего Марту буквально передернуло. Если бы не окружающие ее ребята, которые то и дело в кого-то влюблялись и ком-то шептались, то Марта бы ни о чем подобном и не думала бы. А так возникал вопрос: «Я разве хуже них?», и она искала предмет для обожания. Когда прозвенел звонок и с историей было покончено, ребята со скоростью звука покинули школу и разбежались кто куда. Едва выйдя за территорию, Снежана засуетилась, коротко попрощалась и исчезла на улочке, которая вовсе не вела к ее дому. – Я пришла, – стоя на коврике, сказала Марта пустой квартире. Конечно, еще никого не было. Другого варианта и не могло быть. Родители заставили ее прийти сразу после школы, а сами не приехали с работы. Она позвонила маме, сказала, что уже дома, а в ответ услышала: «Сделай пока уроки, а то неизвестно, когда мы вернемся от тети Тани». И пока девушка пыталась расправиться с заданиями, ее взгляд то и дело падал на лежащий на стуле футляр, где в неволе томился музыкальный инструмент, прикасаясь к которому она чувствовала облегчение. Странное чувство вины затаилось где-то в сердце – словно пропуская занятия она предавала лучшего друга. Первым пришел папа. Сказал привет и надолго исчез в ванной. Через полчаса пришла мама и сразу задала тонну вопросов: «Ты поела? Уроки сделала? В чем ты пойдешь? Тебе что-нибудь гладить? Почему ты такая молчаливая? Что-то случилось?», а в ответ слышала только «Да», «Нет» и «Не нужно». Все семьей они погрузились в папину тойоту и двинулись в путь под аккомпанемент Русского радио, что оказалось настроено на случайно нажатую отцом кнопку. Марта сидела на заднем сиденье, прислонившись лбом к стеклу и смотрела, как мимо проносятся дома и другие машины. Ее жизнь была пропитана серой тоской обыденности. – Вот и дорогие родственники пришли! – воскликнул дядя Саша, открыв дверь. Он был мужем тети Тани. Старшее ее лет на пять. Любил носить мокасины и узкие джинсы, ужасно сидевшие на его странной фигуре. Он всегда зачесывал волосы набок и никогда не забывал покрыть их толстым слоем лака, чтобы «идеальная» прическа случайно не растрепалась. Миновав дядю и не попав под их жаркие объятия, Марта оказалась в квартире. С кухни доносился грохот посуды, а в гостиной несколько голосов, перебивая друг друга что-то обсуждали. Во всей этой суматохе она искала одного конкретного человека, который всегда был готов ее понять и выслушать. – Привет, бабуль! – воскликнула Марта, застав бабушку на кухне с доской и вареными овощами для оливье. – Милая моя, доехали. Извини, я бы тебя обняла, но руки грязные. Садись, – бабушка Леся ножом в картошке указала на стул. – Здравствуйте, тетя Таня, – девушка обратилась к женщине в пышном желтом платье с большими белыми цветами. – С днем рождения! – Спасибо, Марта, – тетя Таня довольно улыбнулась и тут же принялась хозяйничать. – Хочешь чего-нибудь, пока мы доделываем? Чай, кофе? – Нет, спасибо. Может быть, мне вам помочь? – Прекрати. Сиди отдыхай. – Как дела, милая? – бабушкина улыбка была самым теплым, что знала Марта в жизни. Она могла ничего не говорить и только улыбаться, и все было понятно. Черные густые волосы давно тронула седина, а глубокие морщинки лежали возле глаз. Лишь какие-то общие черты выдавали в папе ее сына – гораздо больше он взял от дедушки, которого не стало, когда Марта только собиралась поступать в школу.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!