* * * Джоди приехал в «Сателлит» в понедельник, точно к открытию дверей в восемь. Он сидит у барной стойки, наблюдая, как зал наполняется черными штанами, усами, очками в черной оправе, рубашками из комиссионок и одинаково одетыми яппи. Участники музыкальной группы и их команда выходят на сцену. Рядом с Джоди сидит парень в футболке с рисунком оранжевой пишущей машинки на груди. Джоди задает ему тот же вопрос, который он задавал последним пяти ребятам, подходившим к бару. — Ты сюда часто ходишь? Парень кивает, и Джоди задает ему тот же уточняющий вопрос, который задавал остальным. — Ты случайно не знаешь женщину по имени О? — О? — Ага. — Нет. Ты ее ищешь? Почему бы тебе ей просто не написать? — У меня нет ее номера. — Шутка. Я сценарист, а телефоны — убийцы любой проблемы, которую мы пытаемся создать для своих персонажей. Джоди кивает, не понимая, что он имеет в виду. — А ты чем занимаешься? — спрашивает сценарист. — Работаю в сфере обслуживания. Ландшафтный дизайн. — Здорово. Настоящая работа. Приятно слышать. Парень лет двадцати с длинной черной, возможно, крашеной бородой проходит мимо них в баре. — Крутые плотницкие джинсы. Парень уже удалился на десять шагов, когда Джоди понимает, что он обращался к нему. — Значит, ты пишешь фильмы? — спрашивает Джоди. — Ага. Ну, я продал несколько разных вещей. Но только один сценарий превратился в кино. Фильм с Ником Кейджем. — О, может, я его видел, — говорит Джоди. «Скала» был первым фильмом с рейтингом «для взрослых», который он в детстве посмотрел в кинотеатре. А его друзья в старшей школе сходили с ума по «Воздушной тюрьме». — Нет, гарантирую, что не видел. Понимаешь, Ник Кейдж за год снимается примерно в пяти фильмах, которые никто не видит. У этого проекта весь бюджет был пять миллионов, и они заплатили Нику три за один день работы. Так они обманывают иностранных зрителей, заставляя их думать, что он главный герой. У фильма было ноль шансов получиться хорошим. Весь шоу-бизнес — отстой. Я трачу три месяца на написание сценария, а мой агент его даже не читает. Отдает читать своему ассистенту. Так что какая-то девица всего год после колледжа судит мое мастерство. А что она понимает? Ничего, братан. Она лишь пытается продержаться до конца своей шестидесятичасовой рабочей недели и найти способ раздобыть билет на «Коачеллу»[62]. Джоди не задает ему больше вопросов. С другой стороны от него села женщина, и он хочет спросить, знает ли она О. Она не знает. * * * Первая группа, «Гигантская моль» из Портленда, начала в девять тридцать и сейчас на середине своей программы. Джоди опросил пару десятков человек, в том числе обоих барменов, знает ли кто-нибудь О. Никто не знал. Трое разных людей — два парня, одна девушка — подходили к нему и хвалили его наряд. Когда первый парень прокомментировал плотницкие джинсы, Джоди подумал, что тот над ним издевается. Но к тому времени, как он выслушал комплименты и своим кроссовкам «Диадора», и рубашке в клетку, Джоди понял, что, не заботясь о моде и пятнадцать лет одеваясь в одно и то же, он случайно стал модником в стиле ретро. Около одиннадцати, когда на сцену выходит группа из Австралии под названием «Облачный контроль», народу в зале прибавляется. В баре теперь громче и темнее, и становится труднее спрашивать людей, знают ли они О. Таким образом, Джоди осознает, что он в роли стереотипного пьянчуги, одержимого тестостероном бабника: курсирует в поисках женщины с самой красивой задницей. В Пенсильвании он нечасто ходит в бары, но когда там бывает, то видит женщин всех форм и размеров. Но здесь, в Лос-Анджелесе, в этой модной точке ночной жизни, похоже, меньше вариаций. Джоди чувствует себя глупо. Он бродит по концертному залу в Лос-Анджелесе, ищет женщину с красивой попкой. Решив бросить эту затею, он направляется к двери, проталкиваясь сквозь хипстеров, восторженно обсуждающих «Бич Хаус». И в этот момент его взгляд падает на силуэт женщины, стоящей к нему спиной. Темно-каштановые волосы каскадом ниспадают на спину. На ней свободная футболка и синие джинсы в обтяжку. Когда Марти писал о заднице О, тон его эссе было трудно определить, и Джоди гадал, отличалась ли ее пятая точка от любой женской задницы. Но теперь, когда он видит эту леди, ее формы ошарашивают. Это должна быть она. Точнее, это может быть она. В его животе рьяно порхают мотыльки, и ему приходится напомнить себе, что он приближается к этой женщине не из-за ее великолепной задницы, а потому, что она может что-нибудь знать. Подойдя ближе, Джоди видит, что она разговаривает с двумя женщинами и мужчиной. Он подходит к группе, встает перед женщиной в обтягивающих джинсах. — Извините меня. Мы не встречались несколько месяцев назад? — спрашивает Джоди. Женщина закатывает глаза, полагая, что к ней пристают со стратегией такой же древней, как ретро-наряды вокруг них. — Я так не думаю. — Да, это было здесь. Вы были с парнем… — Ах, да? Парень? Он был в рубашке? И у него было два глаза? — Что? — спрашивает Джоди, не понимая ее шутки. — Вы были здесь с парнем, кажется, его звали Марти? Когда Джоди упоминает Марти, он видит в ее глазах узнавание. — Когда это было? — спрашивает она. — Не знаю. Несколько месяцев назад. — И что случилось? — Я просто вспомнил, что уже видел вас. — И что? — Я… Джон. — Джоди протягивает правую руку. Женщина пожимает ее. — Шайло. Шайло. О. О! — Шайло, да, точно, — говорит Джоди, делая вид, что припоминает. Джоди представляется двум женщинам и мужчине рядом с Шайло. Жанель. Том. И еще одна Жанель. Том и обе Жанели идут к барной стойке за новыми порциями четырнадцатидолларовой выпивки. — Так как мы познакомились? — спрашивает она Джоди. — По-моему, тот парень, Марти, заговорил с моими друзьями, с которыми я здесь был. — Понятно. Джоди пришла в голову идея притвориться, будто они встречались раньше. Этот план удался. Но что теперь? Он мог бы сказать ей, кто он, но вся идея состояла в том, чтобы сначала проверить, что ей известно. — Марти сегодня нет? — Нет, он не пришел. Как, ты сказал, тебя зовут? — Джон. — Джон, а дальше? — Сатерли. — Чем ты занимаешься, Джон? — Я, э-э… — Черт. — Я сценарист. — Сценарист? Написал что-нибудь, что я могла видеть? — Я написал сценарий для одного фильма с Ником Кейджем. — Правда? Как называется? — Э-э… он называется «Тюремный корабль»[63]. Ну… Марти показался мне довольно крутым парнем, когда я с ним говорил. — Он довольно крутой, да. Но, Джон, каков же сюжет этого фильма с Ником Кейджем? «Тюремный корабль»?