– Я не помогал Диане, не запирал тебя, но ты имеешь полное право не верить мне. Чернышевский разводит руками и уходит со школьного двора. Только оставшись наедине с собой, я понимаю, насколько сильно бьётся моё сердце. И понять причину внезапно возникшей тахикардии никак не могу. Застёгиваю куртку и иду в сторону калитки. По тропинке огибаю школу, выхожу на просторный тротуар, который хорошо освещается светом фонарей, что несказанно радует. Дохожу до пешеходного перехода, но перейти дорогу не успеваю. Путь мне преграждает автомобиль. Кроваво-красный седан в свете ночных фонарей выглядит немного зловеще. Стекло на водительской двери опускается. Что ему ещё нужно? – Садись, я подвезу тебя, – Влад с тонким налётом благородства на мужественном лице кивает на пассажирское сиденье. – Нет, – отвечаю таким тоном, чтобы ему сразу стало понятно, что убеждать меня бесполезно. Я отрицательно качаю головой и пожимаю плечами, обхожу застопорившую движение тачку. Продолжаю идти по тротуару, мысленно переваривая случившееся. Я иду от силы минут пять, Влад выехал чуть раньше. При этом он остановился на переходе таким образом, что водительская дверь оказалась с моей стороны. Получается, парень специально развернул машину и вернулся за мной? На улице ни души, и только тихий шелест колёс не даёт мне наслаждаться прогулкой. Не буду оборачиваться, потому что и так прекрасно знаю, кто следует за мной. Познакомься мы при других обстоятельствах, мне бы даже было приятно внимание парня. За мной никто никогда не ухаживал, не приглашал на свидания. А мне, как и любой другой девчонке, хочется верить в принца на белом коне, в сказку, в любовь. Но этот Влад… – Надежда, – его хрипловатый голос раздаётся так близко, что я подпрыгиваю от неожиданности. Оборачиваюсь и вижу, что красная тачка припаркована в нескольких метрах от тротуара, а сам Влад буквально вырос за моей спиной. Как он так бесшумно передвигается? Чувствую, что во мне начинает закипать злость. Выставляю указательный палец вверх и буквально тычу им в нахальное лицо парня. – Не смей! За мной! Идти! – выплёвываю ядовито, не хуже, чем Штерн. – Если ты или твои дружки хоть на метр ко мне приблизитесь, то я… Не успеваю договорить, потому что в следующее мгновение Влад касается моей руки своими пальцами, нежно перехватывает её и мягко опускает. Его большая ладонь, на вид показавшаяся мне довольно грубой, на деле такая приятная, тёплая. Парень слегка поглаживает мой указательный палец, заставляя его опуститься. Я расслабляю руку. Словно зачарованная смотрю на наши пальцы. Они переплетены каким-то странным образом, и умом я понимаю, что пора выбираться из этого плена. Но продолжаю стоять неподвижно, позволяя Владу гладить мою руку. – Я просто хочу проводить тебя, – его голос такой умиротворяющий, располагающий к себе. – Если ты боишься садиться ко мне в машину, я могу пройтись с тобой пешком. Просто хочу быть уверен, что ты благополучно добралась до дома. Киваю в ответ, словно под гипнозом. Он околдовал меня своими ласковыми речами, а я что же, как послушная овечка пойду за ним следом? Очнись, Надежда! – С чего вдруг тебя волнует, как я буду добираться до дома? – выдёргиваю руку и, мне кажется, слышу, как насыпается на мелкие части то очарование, которое застыло в моменте нашего прикосновения. – Ты что же, благородный рыцарь? Лицо парня искажается недовольной гримасой, но сам он не произносит ни слова. – Ты же говорил, что ты нехороший? – продолжаю допытываться. Разумнее просто послать преследователя на все четыре стороны. Я же хочу докопаться до истины, как всегда. – Может быть, и не такой плохой? – подмигивает. – Считай, что у меня раздвоение личности, – улыбается. Немного жутковато, но при этом, невероятно обворожительно. – И да, у меня нет никакой подружки. Последнее он для чего уточнил, не поняла? Глава 8 – Ладно, – цежу отстранённо. Голос немного дрожит, но будем считать, что это от холода, зима как никак. Надеюсь, Влад не настолько проницателен, чтобы понять, что именно меня взволновало. – Только мы пойдём пешком, в твою машину я не сяду. Делаю пару шагов, Чернышевский идёт следом. Слишком близко, слишком тесно прижимается ко мне. – И да, – разворачиваюсь, практически врезаясь в парня, – держи дистанцию. Возможно, мой голос звучит излишне строго, но я не собираюсь церемониться с едва знакомым одноклассником. До моего дома идти ещё минут сорок, и я буду не против провести это время в полнейшей тишине, но у Влада своё мнение на этот счёт. – Я не запирал тебя в библиотеке, – роняет отстранённо. Кажется, я сегодня это уже слышала. Откровенно говоря, даже не представляю, что ответить парню. Он такой странный, молчаливый и слишком загадочный. Надо быть полной дурой, чтобы не понимать, что парень пытается мне помочь. Только зачем ему это, я понять не могу. Его дружки – Рягузов и Штерн – кажутся мне открытыми книгами, с ними понятно всё с первого взгляда. А Чернышевский, он другой. Его абсолютно нелогичные поступки заставляют меня вновь и вновь возвращаться мыслями к парню. – Возможно, но что это меняет? То есть, какой во всём этом смысл? Замедляю шаг, останавливаюсь и поворачиваюсь к Владу. Мне очень интересно, что он ответит, а ещё я хочу видеть лицо собеседника, его взгляд. Ведь словами можно сказать что угодно, но мимика может оказаться куда красноречивее любых оправданий. Я бы на месте Влада просто ушла, даже если бы была права. Ну сделал ты доброе дело, помог человеку, а он не оценил, и что? Зачем доказывать что-либо тому, с кем ты едва знаком? Другое дело близкие люди, мнение которых имеет значение. – Я хочу, чтобы ты меня услышала, – говорит медленно, вкрадчиво, – чтобы поняла, что можешь доверять мне. Он слегка склоняет голову набок и смотрит в мои глаза, рассматривает долго внимательно. Что он там такое интересное увидел? У меня обычные глаза серо-голубого цвета, и ничего особенного в них нет. – А что, если я не хочу никому доверять? – отвечаю после небольшой паузы. Физически ощущаю, как воздух между нами накаляется, становится плотнее, гуще. И пронизывающий ветер, который до этого пытался пробраться под одежду, теперь не кажется таким сильным. Влад опять злится. Его глаза блестят от негодования, а мышцы лица слегка подрагивают. Мне даже кажется, что я слышу хруст костяшек пальцев на его руках от того, с какой силой он сжимает кулаки, спрятанные в карманы кожаной куртки. – Ты уверена, что справишься без посторонней помощи? – говорит, повернув лицо в сторону, выпускает изо рта тоненькую струйку пара. Мороз крепчает, и надо бы скорее добираться до дома, но я продолжаю стоять посреди улицы и всеми силами пытаюсь понять мотивы, которые движут поступками Чернышевского. – С чем, с чем я должна справиться? – не могу сдержаться, смеюсь. – Ты такой странный, угрожаешь мне и тут же заводишь разговоры о каком-то доверии. – Просто постарайся больше не переходить дорогу «моим» друзьям, – с демонстративным ехидством выделяет слово «мои», скалится. – Я никому не переходила дорогу, – бурчу обиженно и продолжаю путь, – ты знаешь об этом прекрасно. Вы все об этом знаете. – Кажется, этот разговор не закончится никогда, – парень усмехается. – Просто, я позволю себе маленькую надежду на то, что ты всё-таки прислушаешься к голосу разума. И ко мне. Непробиваемый. Кажется, он начинает меня раздражать. Только в одном прав – этот разговор никогда не закончится, если мы продолжим в том же духе. – Скажи, ты для чего сдаёшь химию? – принимаю единственно правильное решение и перевожу тему. Желания вести непринужденную беседу с этим парнем нет никакого, его маниакальные замашки настораживают. Но до дома ещё чуть больше двадцати минут добираться, и надо это время как-то пережить. – Тебе действительно интересно? – в голосе звучат странные нотки, отдалённо напоминающие радость. Отворачиваюсь, делаю глубокий вдох. Нет, мне не интересно, я просто хочу перевести наш разговор в нейтральное русло. Сказать об этом Владу или деликатно промолчать? – Допустим, – отвечаю расплывчато. – Из-за матери, – парень пинает камешек, который спокойно лежал на тротуаре и совершенно не мешал проходу. – Она спит и видит, как я стану успешным хирургом, – разводит руками. – А ты сам чего хочешь? – мы уже почти подошли к дому, и я могу оставить парня и уйти, но продолжаю стоять рядом с ним. Это довольно странно, но мне кажется жизненно важным узнать ещё хоть немного об однокласснике. Влад молчит. Он смотрит вдаль и не говорит ни слова. Наверное, задумался о чём-то. – Это никому не интересно, – произносит, наконец. Хочется поспорить с ним, сказать, что мне очень интересно, но я держу язык за зубами. Для начала самой неплохо было бы понять, что меня вдруг так заинтересовало в этом парне. Вежливо прощаюсь и неторопливой походкой иду домой. Мысли в моей голове танцуют зажигательные танцы, мешая здраво оценить ситуацию. Зато отец делает это вместо меня. – Почему так поздно? – бросает со злостью, стоит мне только переступить порог. Его лицо перекошено от гнева, а грудь вздымается от частого дыхания. – Я тебя спрашиваю, где ты шаталась? – буквально рычит, заставляя меня инстинктивно вжаться в стену. В прихожей появляется мать. – Валера, не волнуйся, – бросается к отцу, успокаивает. – Наверное, задержали, всё-таки экзамены на носу.