– Досье? – лепечу как дурочка. – Какое досье? Какие свидетели? – Ну откуда я знаю, Влада! – недовольно крякает Черкасов. – Видимо по всем нашим соседям его люди прошлись. – И все считают… – осекаюсь на полуслове. Держусь из последних сил. Только бы не разреветься! – Люди – придурки, ты же знаешь, – совершенно спокойно заявляет Галина. – Нам нужно как-то выпереть гоблина обратно в Питер. А для этого все средства хороши. Ростик должен убедиться, что Сашенька от Марка. Тогда сам без проблем свалит… – Как?! – вздрагиваю инстинктивно. – Я не разрешу делать анализ. Не хочу. – Да никто не позволит, – порывисто бросает Марк. – Ростислав хочет доказательств. Он их получит. Но только такие, чтобы не смог усомниться. Два часа позора и мы свободны… – Своеобразные триггеры. Рука на плече. Фотка Марка у тебя в телефоне. Ручки пожмете друг другу. Голову на плечо положишь… У постороннего человека создастся определенное впечатление близости. Это же не трудно. Сможешь? – П-попробую, – запинаюсь как маленькая. Хочу заорать. Отказаться. Но другого выхода нет. Придется принять правила игры. 15 – Можно войти? – останавливаюсь на пороге девичьей светелки. Обвожу внимательным взглядом родственничков и Владу. – Да, конечно, – кивает мне брат. А его гарем как сговорившись смотрит враждебно. Влада отворачивается к ноутбуку. Что-то там ищет. Зато малыш снова начинает хныкать. Чужой я для него! От горечи екает сердце. Забавный пупс. Сын или племянник… Но все же он мой родственник. А мне даже не сообщили о его рождении. Влада тот час же кидается к ребенку. Прижимает его к себе. Что-то напевает тихонько. – Дай мне его, – просит Марк. Настоящий султан. И наложница покорно протягивает сына своему повелителю. – Иди к папочке, – ласково завет ребенка брат. И взяв на руки, подходит к окну. Встав в пол оборота, показывает сыну на птичек, кошечек. И заодно и мне полное пренебрежение. Но мне твое пренебрежение до фонаря, дорогой Маркус! – Похвастайся, что ты там сочинила? – спрашиваю Владу, снова вернувшуюся за стол. Она поднимает взгляд на Марка. А тот великодушно кивает. Хорошенькое дело! Как же меня бесит этот болливуд! Хочется выйти из дома. Уехать к себе. Вымыть руки и больше никогда не встречаться с Владой и братом. Но чуйка… моя дикая чуйка говорит об обратном. Тут что-то не то… Да и Марк способен на розыгрыши. Прекрасно помню его приколы. Расти со старшим братом то еще удовольствие. Из колонок льется очень красивая музыка. Нарастает постепенно до апогея, а потом волной падает вниз. Очень красиво. Настоящий хит! – Ты сама написала? – спрашиваю Владу. – Нет, Пушкин! – всплескивает руками Галина. Смотрит насмешливо, как на деревенского дурачка. Странно… Обычно Галка пасует перед моим интеллектом. Говорит, что я ее забиваю. А тут… Очень интересно! – Сама – спокойно кивает Влада. Отводит глаза. Да и по тонкой белой шее идут розовые пятна. Нервничаешь, девочка? А почему? До сих пор вину чувствуешь? Не верю! – Получится настоящий хит, – улыбаюсь светски и добавляю, не подумав. – Потом диск мне подпишешь. – С удовольствием, – кивает Влада. Холодно. Отстраненно. Но я остро чувствую ее горячечное негодование. Еще не забыл, какая она порывистая девочка… Память, зараза, тут же подсовывает картинки. Одна жарче другой. Кажется подушечками пальцев ощущаю прикосновения к нежной коже. Фантомные боли, блин! Говорят, руки помнят… и не только они. Сжимаю кулак со всей силы. Упираюсь ногтями в ладонь. Чувствую чуть заметную боль. Это и помогает вернуться в реальность. – Нужен хороший текст, – роняю вскользь, будто что-то понимаю в шоубизе. – У нас есть уже вариант. Измайлов приезжает, – поспешно встревает Галина и тут же замолкает под грозным взглядом «султана». – Эдик что ли? – спрашиваю насмешливо. – Так он известный барыга. Надурит, не поперхнется. Каждый его шаг надо контролировать… – Ну так помоги нам, – неохотно бросает брат. Влада смотрит на него удивленно. Видимо решила от меня быстро отделаться. Ага! Сейчас! – У меня не так много времени, Марк, – цежу неохотно. И сам себя ругаю: зачем ввязался в эту глупую затею. Владочке помочь? А она просила? – Эдик уже приземлился. Володя встретил. Везет к нам. Переговоры много времени не займут, – коротко замечает Маркус. – Но если ты не можешь… Мы сами справимся. – Да я помогу, – заявляю, чуть поморщившись. – А то еще Измайлову должны останетесь. Он известный жук… – Откуда ты знаешь? – передергивает плечами Марк. – Я сто лет знаком с Эдичкой… Кое-какие слухи доходили. Но это было давно. – У меня свои методы, брат, – роняю устало и добавляю жалостливо. – Галь, угости кофе… – Кофе? – строго переспрашивает невестка. Тот час становится той двадцатилетней девчонкой, которая после школы кормила меня бутербродами в гримерке и давала мелочь на мороженое и ситро. – Ну еще и бутерброды, – подыгрываю ей. И сам не понимаю, зачем я ввязался в эту авантюру. Увидел все своими глазами. Узнал. – Пойдем, – кивает Галина, поднимаясь. – У нас эклеры с сырной начинкой. Ты, кажется, любишь… Разворачиваюсь уходить. Краем глаза наблюдаю, за Владой. Вот она подходит к Марку и к сыну. Вытирает ребенку рот платочком. Воркует нежно и встретившись взглядом с моим братом, улыбается смущенно. Никого не таятся, дятлы! От такого поворота событий я готов треснуться башкой об стену. Ну как тут уйти?! Вслед за невесткой спускаюсь на первый этаж. Она немножко суетлива, но это скорее от моего вторжения и приезда Измайлова. – Может, чай? Владочке подружки из Лондона привезли, – предлагает, входя на кухню, где хлопочет экономка. – Как ты все это терпишь? – интересуюсь, опускаясь на стул. Давлю взглядом, ожидая ответа. Но Галина лишь морщит нос и крутит головой. – Потом, – роняет небрежно. Быстрым шагом выходит из кухни. – Покормите Ростислава Владимировича, – велит экономке. – Подожди, – догоняю в коридорчике. Хватаю за руку. – Галь, ну скажи мне? Это все слишком далеко зашло. Как ты терпишь? – Привыкла, – пожав худенькими как у птички плечиками, – улыбается она. – Знаешь, как тяжело жить вдвоем в большем доме? А так ребенок… Это большая радость. – Почему Марк не вступил в отцовство? – рыкаю, стараясь сдержаться.