– Признавайся, ты подглядел тогда! – смеясь, устраиваюсь поудобнее в объятиях мужа. Славина рука привычно ложится мне на живот. Алису Ростиславовну мы ждем со дня на день. Поэтому и муж, и родители носятся со мной как с вазой эпохи Мин. – Пора уже поставить точку в этой истории. Мне тоже хочется узнать, как тебе удалось правильно угадать правильное платье? Их же там было больше сотни, – улыбается Марк, отставляя в сторону пустой бокал. Мы сидим на веранде около бассейна. Взрослые лениво тянут ледяное шампанское, а мы с Сашулькой пьем теплый яблочный сок. – Я никогда не подглядываю, – в шутливом возмущении отпирается Градов и замечает, немного подумав. – Я не подглядывал, а смотрел в камеры наблюдения. Прежний владелец дворца их понатыкал по всему дому. И даже программу слежения установил в телефоне. Ну я и воспользовался. Под общий смех Градов дурашливо пожимает плечами. Трет затылок с глуповатым видом. Ну вот как на него обижаться? Тем более и Алиса Ростиславовна уже на подходе. Маленькая ножка ощутимо бьет в бок. И тут же ладонь мужа безошибочно ложится на выпирающую пяточку. – Потерпи, малыш, – шепчет то ли мне, то ли будущему ребенку Градов. И будто что-то вспомнив, внимательно смотрит на Марка. – Я все время забываю спросить, Марк, – роняет спокойно. – Выдели мою долю из маминых драгоценностей. Владе хочу подарить. – Погоди, – напрягается Марк Васильевич. По лицу, моментально ставшему серьезным, пробегает тень беспокойства. Черкасов даже подрывается в кресле от неожиданности. – Я же тебе все передал с Владой. Ты же отдала ему мою посылочку? – смотрит на меня внимательно. – Ну конечно! – восклицаю, вспоминая нашу первую встречу с Ростиславом. – А когда? – насуплено тянет муж. – Я вроде ничего не получал. – Три с половиной года назад, – восклицаем мы хором. – Да? – оглядывает нас недоверчиво Ростислав. И под общий хохот несется наверх. В свой кабинет. – Вроде еще рано для Альцгеймера, – фыркает ехидно Черкасов. Мама осторожно кладет руку на его предплечье. – Марк… Все-таки эти двое созданы друг для друга. Красивая пара. Дай бог и нам со Славой прожить вместе столько же. Как говорится – в любви и согласии! – Нашел! – возвращается радостный Градов. И протягивает мне запечатанный до сих пор пакет. – Так ты и не открывал? – охает мама. – Твоя дочь, Галочка, меня загипнотизировала с первого взгляда. Я вообще обо всем забыл. – Ты перепутал гипноз с любовью, – поддевает брата Черкасов. – Совершенно волшебное состояние. – Ну какая любовь? – выдыхаю с сомнением. – Мы тогда только увидели друг друга. – С первого взгляда, зайчона, – усевшись рядом, чмокает меня в нос Градов. Точными движениями распаковывает сверток, извлекая из-под пупырчатой пленки длинную деревянную шкатулку. – Давай посмотрим, что тут у нас, – предлагает подмигивая. И открыв крышку, протягивает шкатулочку мне. – Выбирай! – Ой, не знаю! – охаю растерянно. Оторопело гляжу на крупные перстни с бриллиантами и изумрудами. – У меня свое есть. Ты подарил. Я ношу. А это… – задыхаюсь не в силах подобрать слова. – Реликвии, – улыбается мне Марк и добавляет задумчиво. – Интересно, она нас видит сейчас? – Давайте, ей помашем, – неожиданно предлагает Ростислав. И обняв меня, первым поднимает ладонь к синей глади неба. Повторяю за мужем каждое движение. А следом и Марк с Галиной вторят нам. И даже маленький ничего не понимающий Сашулька. – Мы любим тебя. Помним, – роняет полушепотом Марк Васильевич. Смаргивая слезы, перевожу взгляд на сверкающее на солнце кольцо, подаренное Славой на свадьбу. Вот моя самая дорогая реликвия! Низ живота неожиданно скручивает резкой болью, а ноги моментально становятся мокрыми. – Слава, – охаю испуганно. – Уже? – понимает он с полуслова. – Кажется, да. Алиса Ростиславовна решила именно сегодня прийти в этот мир.