Когда Картер направил на нее фонарь, они увидели, что крышка была перекошена. Кто-то поставил ее на место в спешке. Ярость переполняла Грейс. Она поймала его. Он был прямо у нее в руках. Все, как она и хотела! Она не собиралась ждать второго шанса. И теперь он ушел. Исчез под землей, в лабиринте канализационных туннелей. Им никогда не найти его. Разве что он сам этого не захочет. – Агент Синклер, нам продолжать преследование? – спросил Картер. Грейс помотала головой. Гэвин подбежал к ним, его руки были испачканы в крови. У Грэйс все внутри оборвалось. – Зоуи? – тут же спросила она. – Она в порядке, – успокоил он. – Поверхностное ранение в руку. Пуля прошла навылет. Очень чисто. «Скорая» уже везет ее в больницу. Карфадж? Грей посмотрела в конец переулка. – Скрылся, – сказала она, почувствовав себя абсолютно ничтожной. Из-за изнеможения и адреналина она ощущала себя спичкой, сгоревшей без остатка. От нее ничего не осталось. Он забрал все. Она пнула мусорный бак, не замечая боль, пронзившую пальцы, не замечая, что на ней были определенно не те туфли. Она пнула его еще раз, для верности. – Сукин сын, – прорычала она. Она дала себе лишь минуту. Минуту, в которую гнев и вина наполнили ее до краев, бушуя в ее теле, словно прорвав плотину. Но затем она расправила плечи и убрала пистолет в кобуру. – Пойдем найдем способ, как поймать этого ублюдка и спасти Дороти, – сказала она. Она остановит его. Даже если это будет стоить ей жизни. Глава 31 Ах ты чертова сука, Ты подстрелила меня. Как ты посмела? Я не разглядел твое коварство точно как тогда, когда я впервые встретил тебя и оказался беспомощен перед твоей обольстительностью. Мне повезло, что я остался жив. Я мог лежать в луже крови в том проулке за кинотеатром или прямо сейчас вышагивать в наручниках перед всеми этими камерами. Всего несколько сантиметров правее… и ты могла бы победить. Это неприемлемо. Абсолютно неприемлемо. Эта девчонка с синими волосами, это было слишком просто, теперь я это понимаю. Ее, в сущности, преподнесли мне прямо в руки, а я проглядел это, потому что так страстно желал, чтобы ты поплатилась – желал пробиться сквозь эти стены и разрушить фасад, что ты показываешь миру. Недостаточно унизить тебя. Недостаточно разоблачить тебя. Ты не усвоила урок. Ты по-прежнему упрямишься, по-прежнему пытаешься обхитрить меня. И в этот раз тебе почти удалось, ты даже всадила в меня пулю, но в следующий раз тебе это не удастся. Я должен был понять раньше. Единственный способ проучить тебя – это убить тебя. Глава 32 – Грейс? Грейс отвернулась от окна больничной палаты, где она дежурила у постели Зоуи, крепко спавшей после того, как врачи сшили края ее раны. Перед ней стоял Пол, он угрюмо смотрел на нее. Она похолодела от страха, потому что ей был знаком этот взгляд, в нем читалось: «Пришло время сообщать плохие новости». – Что он сотворил на этот раз? – спросила Грейс, собравшись с духом, готовая услышать, что Дороти мертва. – Я направил агентов в дом Джоан Тэйлор, как ты просила, – сказал Пол. Сердце Грейс сжалось так же, как и ее кулаки. – Он добрался до нее, – сказала она. Это даже не был вопрос. Она слишком устала, чтобы изображать нужную интонацию. И она знала наверняка. Он замыкал круг. Он убил тех, кто воплощал для него ее союзницу в колледже, ее родителей, учебного ассистента, что свел их вместе. Он убил Нэнси, потому что она представляла интересы Джоан во время развода, и он убил Джоан, потому что она ушла от него. Грейс – единственное, что осталось. И круг замкнется. Это началось с нее и ею же завершится. – Мы не нашли серег на этот раз, – сказал Пол. – Но догадываюсь, они теперь больше не важны. – Ему больше не нужна мишура, – сказала Грейс, потупившись, – игра подошла к концу. – Я волнуюсь, Грейс, – сказал Пол. Она глубоко вздохнула и расправила плечи. – Не стоит. Я собираюсь победить. – Я волнуюсь, потому что ты так говоришь. – Он обеспокоенно нахмурил брови. – Это он у тебя в голове. – Знаю, – ответила Грейс. – Именно так я и собираюсь найти его. Не сказав более ни слова, она развернулась и зашагала прочь по коридору, к фойе, где ее ожидал Гэвин. Он присоединился к ней, они вышли из больницы и направились через стоянку к джипу. На небе забрезжил рассвет. Она уже не помнила, когда спала в последний раз. Но это было не важно. Сегодня все закончится. Она чувствовала это. Это был час расплаты, и она не знала наверняка, чьей именно – Карфаджа или ее. Когда они сели в машину, Гэвин наконец заговорил: – Каков наш план? Она посмотрела на него, и что-то нежное и доброе, что-то не подлежащее сомнению заполнило те уголки ее сердца, которые, как она думала, она уже давно затворила навсегда. Его легкое принятие всего, что бы ни случалось, его непоколебимая храбрость, гармония стойкости и юмора, с которыми он подходил ко всему в жизни, наполнили теплом каждую частичку ее естества. От этого ей хотелось стать лучше, стать достаточно храброй, чтобы позволить себе быть рядом с ним. – Я не знаю, – сказала она. Тихое признание, которое она могла сделать только ему, потому что знала, он не станет осуждать, только подскажет решение. – Эй, ну что ты. – Гэвин протянул руку, чтобы стереть слезинку, побежавшую по ее щеке. Только тогда она осознала, что плачет. Она с силой зажмурилась, стараясь сдержать слезы. – В слезах нет ничего зазорного, – сказал он ей. – Эта неделя была по-настоящему скверной. Она жидко усмехнулась, вытирая глаза. – Это еще мягко сказано. – Грейс шмыгнула носом. – Гэвин, я не знаю, жива ли она еще. Она с трудом могла думать о Дороти, у которой все еще было впереди. У которой и до того все было так плохо. И теперь она переживает весь этот ад из-за Грейс. Из-за того, что скорбящим подростком она спала не с тем человеком. – Жива, – сказал Гэвин. – Я знаю. – Откуда? – Она не могла понять непоколебимую уверенность в его голосе, но видела по его лицу, что он верит в то, о чем говорит.