Глава 1. Явь и сон Кире снился сон. image1.pngВ нём позолоченное, обнажённое женское тело висело в чёрной пустоте. Она откуда-то извне смотрела на эту картину чувствуя одновременно связь и какую-то зыбкую беспомощность. На лице чуть подрагивали веки, замерла складка между бровей, губы шевелились, как будто пытаясь что-то сказать, но не доносилось ни звука. Затем на золотистой коже выступили капельки пота. Лицо искривилось маской боли, и внутри образовалось жёлтое свечение, делающее кожу практически прозрачной. Женщина казалась светлячком, безуспешно пытающимся рассеять совершенную мглу. Внезапно по коже пробежала сеть трещин, и Кира поняла, что сейчас, от этого странного, заполняющего сияния, плоть просто разорвёт. Тело выгнулось дугой, и из открывшегося рта вырвался дикий, болезненный, животный вой. — Нет… Нет! Не надо! Нет!.. — Кира проснулась от собственного крика, разошедшегося эхом по комнате в общежитии. — Это… Просто кошмар, — в вязкой темноте голос прозвучал неуверенно. — Обычный кошмар… Привычка говорить сама с собой появилась после поступления и переезда. Ей в каком-то смысле повезло: одна из соседок наезжала только за вещами и ночевала от силы раз в неделю, а так жила у сестры где-то в городе, а вторая жила в пригороде и была только прописана «мёртвой душой». Большую часть времени Кира в комнате обитала одна. — Почему?.. — оборвала она мысль, понимая, что что-то не так, и подняла голову с чего-то твёрдого, оглядываясь по сторонам, точнее, пытаясь что-то разглядеть. Была глубокая и отчего-то невероятно тихая для студенческой общаги ночь. В её комнате на девятом этаже стоял жутковатый тягучий мрак, несколько необычный, так как в общежитии напротив никогда не гасили свет. Появилось ощущение, что окна снаружи покрыли чёрной краской — настолько непроглядными те были. Оказалось, что она сидела за столом, хотя Кира прекрасно помнила, что спать ложилась на кровать. Нащупав на столешнице выключатель настольной лампы, она нажала на кнопку. Жёлто-оранжевое свечение, весьма скромно отогнавшее тьму вокруг, напомнило о странном сне, но Кира отмахнулась от того видения. Сны ей снились редко, но почти всегда были… очень реалистичными до звуков, запахов, тактильных ощущений. А ещё странными, но это же всего лишь сны. Постель расправлена, а когда она подошла, то почувствовала, что под одеялом ещё хранилось тепло. — Ну вот, только лунатиком стать не хватало, — вслух пробурчала Кира и, решив разобраться с этим утром, вернулась к столу, чтобы выключить лампу. Её заинтересовала лежащая раскрытой тетрадь, которую она спросонья не заметила. На развороте в клеточку аккуратными столбиками были нарисованы какие-то символы, очень похожие на иероглифы. — Странно… — поёжившись, она закрыла тетрадку и, выключив свет, легла спать. * * * Утром Кира рассмотрела письмена. Значило ли это что-то, человеку, не знакомому с языками, кроме русского и английского «по словарю», сказать было трудно. Но, на её взгляд, написано весьма умело и бегло. На перерисовку одного из тех, что «попроще», у неё ушло минут пять, и выглядел «иероглиф» не так красиво… Это уже было чуть странно. Соседок у Киры не было, в комнате и третьей кровати не имелось, потому что их «мёртвая душа» ни разу не заходила, а оплату за известную лишь по документам девочку, чтобы и дальше жить с комфортом, вносила сама Кира. Да и хлипкий общажный замок, который можно было открыть любой шпилькой, папа Киры поменял на серьёзный «почти гаражный» агрегат, который выточил на заводе дядя Володя — муж папиной сестры. Открывался «агрегат» весьма хитро монструозным ключом длиной в десять сантиметров, который в общем общежитии теоретически мог послужить и защитой от каких-нибудь плохих парней. К тому же изнутри можно было подкрутить шайбочку, и тогда даже с ключом снаружи дверь нельзя было открыть. Кира проверила: дверь оказалась закрыта. Оставался лишь один вариант. — Похоже, я всё-таки лунатик. * * * В декабре темнеет очень рано. А вечер, когда ты в комнате одна, нет ни телевизора, ни телефона, длится долго. Кира зашторила окно. В общежитии напротив многие, в основном парни, такими вещами не заморачивались, так что такие комнаты просматривались до самых дверей. Закончив очередную курсовую по начертательной геометрии, Кира мимолётно подумала, что в следующем году дата уже будет не такая красивая и что это так удивительно — жить на рубеже тысячелетий*. Она прибрала карандаши и линейки, сложила курсовую и уже собиралась попить чай, чтоб после готовится ко сну, так как часы показывали девять, но вдруг накатили апатия и равнодушие. Мысли потекли вяло и размеренно, она медленно, но неотвратимо погружалась в состояние полусна. В какой-то миг Кира встрепенулась, пытаясь сбросить странное наваждение, но у неё ничего не получилось. Плавно и неспешно она встала и вышла в коридор, не понимая, куда и зачем идёт. Зрение сужалось, словно её выключили, как старый бабушкин телевизор. Наступила полная темнота. Когда Кира пришла в себя, в комнате полумрак, а на открытом подоконнике стояло больше десятка зажжённых свечей. Огонь играл в стекле жёлто-красными бликами, и у отражения её лица были совершенно чёрные пустые глаза. Оцепенение отпустило, и Кира на негнущихся ногах отступила от окна. Часы показывали одиннадцать. Включив свет, Кира разглядывала «оккультный уголок» и лихорадочно размышляла. Откуда вообще столько свечей? Похоже, что отовсюду… Неужели она прошлась по всей общаге, чтобы их насобирать? И собирала почти два часа?.. Хотя уже воскресенье, так что кто-то вернулся из дома, а кто-то нет. Если судить по расписанию, то у некоторых старших курсов были выходные в понедельник. Ну как «выходные» — библиотечные дни, для самостоятельной работы… И как ещё пожар не устроила?! Мысли судорожно метались от «а не сошла ли я с ума», до «может, в меня призрак вселился, как в фильме с Патриком Суэйзи?!», но в целом тревога лишь нарастала. — Надеюсь, свечи я взяла без возврата… — пробормотала Кира, раздумывая, что делать. Оказывается, не так уж и хорошо жить в общаге одной, когда у тебя в комнате нет соседок. Вообще их девятиэтажное общежитие было блочного типа, и обитали в нём практически одни парни. Во всём их крыле из слабого пола жила лишь она и ещё одна девушка из «сушилки» — отдельной комнаты, выходящей в коридор, переделанной из запланированного места для прачечной. Катя жила со своим парнем, и Кира редко её видела, да и не общалась особо, кроме как «привет-пока». Знала лишь, как соседку зовут и что учится Катя на пятом курсе. Зато парень из комнаты рядом очень симпатизировал, улыбался, пару раз заглядывал в гости, но Кира держала его на расстоянии, как друга. Тем более, что у неё до недавнего времени в родном городе был молодой человек… Вспоминать о своём бывшем парне не хотелось. Горло сжалось от горечи, но, глубоко вздохнув и задержав дыхание, Кира усилием воли отбросила болезненные воспоминания. Тем более, по здравому рассуждению, были проблемы куда более насущные и которые надо решать прямо сейчас. Немного поразмыслив, она погасила свечки, убрала их с подоконника, на пару минут открыла «форточную» узкую створку окна, чтобы проветрить, а после вышла в блок и постучала в соседнюю дверь. Ей ожидаемо открыл Саша, его старший брат, с которым тот жил, подрабатывал в местной охране и редко бывал дома, а если и бывал, то отсыпался, никогда не открывая двери, если в их комнате был Саша. — Кира! Пройдёшь? Серый на работе, — расплылся в улыбке высокий русоволосый парень, посторонившись. Она прикрыла свою дверь и вошла к соседу. — В общем, так… — Кира нахмурилась, формулируя приглашение, которое должно было прозвучать весьма странно, особенно в двенадцатом часу. — Сегодня ты будешь спать у меня. Ташина кровать пустая, на ней и устроишься. Чур не приставать и ничего такого не думать, так надо. Ясно? — Э… — Саша покраснел и отвёл взгляд, словно уже начал думать о «чём-то таком», но просто кивнул. — Тогда я пошла умываться, — кивнула Кира и на всякий случай снова строго и холодно посмотрела на соседа, чтобы тот не принял её предложение как сигнал к ухаживаниям или другой ненужной ей фигне. — У меня есть плед, но можешь взять своё одеяло. * * * В темноте снова пульсировало золотое тело. И Киру тянуло к нему. Замерев перед лицом она с лёгким ужасом поняла, что оно принадлежит ей. Это она в открытом космосе непонятно что делает. Как и в прошлый раз появился тот внутренний наполняющий свет, Кира напрягалась, но на коже вместо трещин проступили смутно знакомые знаки. Перед глазами полыхнуло, и… Кира проснулась от яркого света и от того, что кто-то сильно тряс её, схватив за запястья. Открыв глаза, она увидела пред собой Сашу. — Отпусти, — Кира не стала вырываться из захвата, спокойно посмотрев прямо в странно вытаращенные глаза соседа. Тот выглядел перепуганным и слегка безумным. — Это… Это ты, Кира? — с явным облегчением выдохнул Саша, а затем судорожно расцепил свои пальцы и отодвинулся к ногам. — Ты не спишь? — Ты чего?! — хмыкнула Кира, напряжённо разглядывая парня. — Конечно я. Тут что, кто-то ещё был? Она позвала Сашу ещё и потому, что не чувствовала от него какой-то опасности для себя. Обычно такого рода «чутьё» её не подводило. И сейчас, несмотря на ситуацию, ей не казалось, что Саша напал на неё, пытаясь воспользоваться или что-то такое. Скорее уж спасал… — П-прости, я… Я испугался за тебя. Ты была очень странной… — в голосе Саши проскользнули истеричные нотки. — Так, — Кира секунду обдумывала его слова и сказала: — А теперь рассказывай всё по порядку. Саша сделал глубокий вдох-выдох, явно собираясь с мыслями. — Ну, мы вроде только легли. Ты, кажется, моментально уснула. Эм… я тоже почти уснул, но ты вдруг начала какие-то хриплые звуки издавать. И ещё странно выгибалась. Я подумал, что тебе плохо или что тебе снится кошмар, и решил тебя разбудить. Будил-будил, а ты всё не просыпалась… — И что было дальше? — не выдержав, поторопила Кира, потому что сосед решил вставить драматическую паузу в свой рассказ. — Я включил свет. А потом… Ты открыла глаза и стала… говорить… — бросив короткий взгляд на неё, сказал Саша. — Я что, проснулась? — уточнила Кира, вспоминая свой повторяющийся сон. — Что-то не помню такого. — Нет… Не знаю… Глаза были открыты, но зрачки были очень широкие. Очень широкие и чёрные, как будто весь глаз был чёрный. Как не твои… И говорила ты… И говорила ты… Очень странно. — Что значит «странно»? — Ну… Как бы на другом языке… Не знаю, как объяснить. Повторить я точно не смогу, — Саша вздохнул, замявшись. — Я сначала подумал, что ты прикалываешься надо мной, пока… — Пока что?.. — Кире снова пришлось напомнить о себе, потому что опять Саша замолк, рассматривая пол невидящим взглядом. — Пока ты не стала извиваться на кровати, как припадочная. Я схватил тебя за плечи, чтобы удержать, а ты… Ты с лёгкостью отшвырнула меня через всю комнату на ту кровать… С такой силой… Вряд ли так можно прикалываться, — медленно проговорил Саша, избегая зрительного контакта. — И? Что потом? — с лёгкой иронией спросила Кира, чтобы заставить продолжить, мимоходом подумав, что ей было бы сложно швырять такого громилу через всю комнату. Саша был выше неё на полголовы. Тот вскинулся, всё же посмотрел на неё, но снова отвёл взгляд. — Я стал тебя удерживать на кровати, почему-то в тот момент мне казалось очень важным это сделать. Ты несколько раз отшвыривала меня. Мы боролись. Это длилось, может, минут сорок… или больше. Я думал, больше не выдержу тебя держать. При этом ты что-то кричала, если судить только по интонации, то это были какие-то ругательства… — Ругательства?! Сорок минут?! — Кира почувствовала дурноту и схватила часы с тумбочки. Оказалось, что два ночи. И если считать, что легли они спать в половину двенадцатого, то… Всё, что рассказывал сосед, было очень и очень странным, и она снова ничего не помнила. Впрочем, как появились свечи на подоконнике или письмена в тетради — тоже. — И всё? — хотелось спросить, куда делись ещё полтора часа. — Нет, не всё. Потом ты вроде успокоилась и стала нараспев бормотать какую-то тарабарщину, долго бормотала, я чуть не уснул, а потом снова стала выгибаться. Я схватил тебя за руки, и ты проснулась… Они помолчали. Кира обдумывала сказанное, а потом с улыбкой, которая далась ей нелегко, спросила: — Саш, а ты не врёшь? — Не вру! — Саша оскорблёно замолчал, поджав губы. — Что это было вообще? Что за ерунда? — Без понятия, — хмыкнула Кира. — Ты… это… поэтому меня позвала? — спросил притихший Саша. — Ладно, давай спать, утро вечера мудренее. Два часа ночи, вообще-то… — ушла от ответа Кира, демонстративно отворачиваясь к стене. * * * Утром Кира проснулась, как всегда, в семь утра, повернулась на бок и посмотрела на спящего в кровати напротив парня. — Ну вот, ещё принял меня за сумасшедшую… — тихо прошептала она, вспомнив «бурную» прошедшую ночь. Только лунатизма ей и не хватало и сплетен в общежитии. Вдруг губы охватила холодная немота, словно их обкололи лидокаином, и кто-то попытался помимо её воли ими шевелить. Горло сдавил спазм, и изо рта прошипело: — Не волнуйся, я стёр его память… Примечание автора: