– Пойдём – прошептала чуть слышно и сама испугалась. Что-то я сегодня чересчур смелая. Или этот рыжий парень свёл меня с ума своими поцелуями. Или прекрасный осенний день. На мой этаж дошли не так быстро, как, обычно, вбегаю я. Мы целовались на каждой площадке, тормозили на середине очередного лестничного пролёта. Димины руки на моих спине, талии под, давно расстёгнутой, курточкой. Мои, нетерпеливые, на его плечах, груди, торсе. Поцелуи, поцелуи. Кажется, мы сшибли все углы, встретившиеся нам на пути. Боже, я даже не представляла, что этот процесс вызывает такое количество ощущений, чувств. Всё, что я пробовала раньше, просто сурагат, подделка. Я, конечно, не могу похвастаться, что видела в своей жизни много поцелуев, но таких точно не было. У меня слабели ноги, путались, запинались об ступеньки. В голове шумело, губы горели, по груди и животу бегали толпы мурашек, требуя, чтобы их разогнали горячие ладони парня. У самой двери квартира я осмелела настолько, что опустила руку на упругую, крепкую задницу рыжего дьявола и притянула рывком к себе. Димка глухо застонал и всем телом вжал меня в стену. – Ключи. – с рычанием выдохнул мне в губы. – Ключи где? – В сумочке. – просипела осевшим и пересохшим горлом, пытаясь стянуть тонкий ремешок с плеча. Никогда мои пальцы ещё не были такими неловкими. Язычок молнии на заднем кармашке, в который я обычно убирала связку, выскальзывал, отпрыгивал во все стороны, никак не хотел поддаваться. Белозёрову пришлось немного отстраниться, чтобы дать мне возможность взять сумку двумя руками и всё же справиться с застёжкой. Ключом в замок попала тоже не с первого раза. Наконец, дверь открылась, и мы ввалились через порог в прихожую. Здесь Белозёров перестал стесняться и моя грудь, наконец, получила свою порцию ласки от горячих мужских ладоней. Несколько секунд, и я уже без курточки, с задранным до подбородка джемпером, губы парня исследывали мою шею, а руки всё, что ниже, под кружевным бюстиком. – Сладкая... Даша, какая же ты сладкая... – Дима потянул мой джемпер вверх и всё что мне оставалось это поднять руки, позволяя мягкому трикотажу скользнуть по лицу и отлететь в сторону. – Сладкая... – Дима продолжал изучать губами, то, до чего, наконец, добрался. Я тихо постанывала, невольно выгибаясь ему навстречу, ёрзала бёдрами, пытаясь унять разгорающийся жар внизу живота. Я ничего уже не соображала толком, только дрожала мелкой дрожью и тихо стонала под его руками, губами. Дима медленно опускался на колени, оставляя на животе дорожку поцелуев. Взялся за пояс моих джинсов, собираясь расстегнуть их, но пуговица на ремне не поддалась с первого раза. Слишком маленькая и тугая была петля, в которую я всегда с трудом пропихивала её. Белозёров рванул посильнее и в темноте прихожей раздался оглушительный грохот и треск. От испуга и неожиданности я подпрыгнула, вцепившись в рыжую шевелюру парня, стоящего передо мной на коленях. – Что за...! – Дима дёрнулся, оставляя в моих пальцах приличный клок волос. Я судорожно шарила рукой по стене позади меня в попытках найти выключатель. Наконец, нащупала его. Вспыхнувший яркий свет заставил на мгновение зажмуриться, а Дима уже стоял на ногах, и задвинув меня себе за спину в защитном жесте, разглядывал то, что прогрохотало. – Я просто задел тумбу локтем, Даш. Прости. Теперь мы уже вдвоём рассматривали нанесённый урон. Новенький этюдник развалился на запчасти, верхняя крышка вообще лопнула на пополам, по всей прихожей разлетелись тюбики с краской, рассыпались кисти, салфетки, из лопнувшей от удара пластиковой бутылочки по ламинату растекался растворитель, наполняя воздух в прихожей специфическим резким запахом. – Чёрт, чёрт! – я проскользнула под рукой Белозёрова и кинулась к флакончику с едкой и вонючей жидкостью. – Капец, теперь неделю не выветрится! Накидала на лужу все имеющиеся в, бывшем теперь, этюднике салфетки. – Промокай! – рявкнула на растерянного парня, стоящего с виноватым видом, и побежала за водой и тряпкой. Вместо секса, на который я уже была согласна, мы ползали по прихожей, собирая в разбитый ящик этюдника краски, кисти, карандаши, затирая разноцветные следы красок и замывая пятно от растворителя – Дашуль, я нечаянно. Я куплю тебе новый, не расстраивайся. – Да чего уж там. – я безнадёжно махнула рукой. Сама виновата. Нужно было его на пол поставить, а не на тумбу, на которой он едва помещался. Этюдник я себе и сама куплю, а вот вонища по всей квартире... Хорошо, если к утру проветрится. И как мне теперь здесь спать? Когда мы, наконец, закончили, все краски собрали, полы оттёрли, тряпки плотно упаковали в несколько пакетов, я поняла, что, оказывается, наполовину раздета. Только чего уж тут смущаться, нас с Дмитрием Белозёровым теперь связывает гораздо большее, чем секс, мы с ним почти ремонт сделали. Сначала покрасили, потом оттёрли и сидим теперь на полу в головокружительном, соответствующем нашему занятию запахе. – Пойдём руки тоже отмывать. – вздохнула я. – Такой секс обломал. – укоризненно упрекнул лежащий на полу этюдник Дима и резво поднялся на ноги. – Может, в душ вместе, а, Даш?-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------Пока суть да дело, герои решают принимать им душ вместе или врозь), приглашаю вас в ещё одну классную историю нашего моба *Любовь осени* Осенний Визитпрекрасного автора Лина Линевская Глава 7 Осенью я обычно грущу. Не люблю это время года с его дождями, холодными ветрами, всем этим увяданием, воспетым поэтом. Даже холодную зиму я люблю больше. Она веселее. Новый год, нарядные ёлки, белый снег, Рождество, Масленица с её блинами. Постоянные праздники и гуляния. А осень... Что осень... Грусть–тоска сплошная. Пара недель золота и потом мрачная серость, солнце постоянно скрыто за низкими, нахлобученными тучами. И только в этом году осень какая-то другая. Даже дожди не портят мне настроение. Я купила себе ярко-жёлтый дождевик и голубые резиновые сапожки на высокой платформе. Этой осенью мне не страшна непогода. Настроение у меня теперь было постоянно приподнятое. Так и хотелось делать какие-нибудь глупости и шалить, как игривому котёнку. Даже работы у меня получались всё лучше и лучше. Преподаватель в академии только довольно и поощрительно цокал языком, не веря в происходящее. А я просто впервые влюбилась! Город вокруг пел голосами всевозможных уличных артистов. Цвёл поздними хризантемами и бархатцами. Горел золотом и багрянцем кленовых аллей. Я летала на крыльях. Дима забирал меня после лекций, и мы уезжали куда–нибудь за город. В Павловск, с его бескрайним парком, с заросшими ряской и осокой медленными речками, огромными мухоморами и сыроежками в самых глухих местах, куда не добирались вездесущие, туристы, с наглыми и любопытными белками, выпрашивающими орешки. В торжественный и парадный Петергоф. В наполненный поэзией и неспешным променадом Пушкин. Я часто рисовала, делала наброски карандашом или просто фотографировала пейзажи, заставляющие замирать сердце в восхищении, а Дима наблюдал за мной, или что-то печатал в планшете. А потом целовались. Сладко и неспешно на аллеях, и жарко, неистово, уже в машине. Пока мы так и не перешли к чему-то большему. После того неудачного вечера я немного заморозилась. Выставила Белозёрова из дома, а он вроде как обиделся. Не звонил и не появлялся два дня. А потом нарисовался прямо у академии. С цветами и с тем самым огромным медведем, которого так и не смог выиграть в тире на первом свидании. Сказал, что ходил добывать мамонта, то бишь медведя. Или, может соврал, что это тот же зверь и он всё-таки сбил все баночки, но я не стала пытать парня. Пускай гордится стрелковым трофеем. Я уже поняла, что Димка немного выпендрёжник. Хочет поразить меня хоть чем-то. Посмеивалась в душе, но и поощряла. Пускай старается. С ним было интересно и весело. И ещё я постоянно думала о нём. Так и ходила с глупой, мечтательной улыбкой на лице. Надо мной уже однокурсники начали посмеиваться и шутить. Дескать, наконец-то влюбилась наша Снежная Королева. А сегодня я увидела его обнажённым. Ну не совсем, конечно. На нём были плавки и шапочка для плавания. Димка привёз меня в бассейн, поболеть за него и всю команду газеты, в которой он работал. У них было какое-то первенство среди городских печатных изданий по водным видам спорта. С трибуны я даже не сразу его узнала. Высокий, с широкими плечами и грудью, с узкой талией он выглядел как настоящий профессиональный пловец. В этих облегающих шортах, шапочке и очках был просто неотразим. Я чуть своё платье слюной не закапала. Ах, как же он был хорош! Как ровно и красиво входил в воду, как уверенно и мощно проплывал бассейн за бассейном, ловко переворачиваясь у противоположной стенки. Как я болела за него! Как кричала! Чуть голос не сорвала. Конечно, Димка выиграл все виды. И стометровку брассом и пятьдесят баттерфляем, и сто на спине. Он был бесподобен! Я уверена, что Белозёров когда-то серьёзно занимался плаванием. А после соревнований вся команда отправилась праздновать победу, сначала в бар, а потом и в ночной клуб, где быстро растерялись по разным сторонам, склеив себе девчонок. Мы с Димкой немного потанцевали и уехали. Дима был за рулём и не пил, а я вообще не любительница спиртного. Мне одного коктейля хватает за глаза, чтобы на следующий день чувствовать себя больной амёбой. В машине я всё-таки не удержала любопытства. – Ты занимался плаванием раньше? Димка гнал по пустым ночным улицам с бешеной скоростью, уверенно и ловко ведя машину. Я любовалась его сильными руками, спокойно лежащими на руле, длинными ровными пальцами, красивым профилем и чуть растрёпанными вихрами рыжих волос. – Было дело. – улыбнулся, перестраиваясь перед светофором в крайний ряд. – Я в детстве мелкий был, очень хотел подрасти. Перебрал кучу видов спорта. До баскетболиста так и недотянул, остановился на плавании. А после четырнадцати, как начал расти, как начал! Мать только успевала мне брюки и рубашки покупать. За полгода вырастал из всего. Белозёров улыбался, а я обмирала от его улыбки. Перед глазами так и стояла картинка с его обнажённым торсом. Эти длинные ноги, сильные руки, крепкая шея. Боже, кажется, я уже только от вида его, обтянутых эластичными шортами, бёдер и крепкой задницы, была готова на всё! – Я приглашаю тебя завтра на ужин. – выпалила быстрее, чем мысль успела сформироваться у меня в голове. – Приготовлю что-нибудь вкусненькое. Что ты любишь? Белозёров стрельнул на меня взглядом и прикусил губу, пряча улыбку. – Из твоих рук, Даш, я готов съесть хоть рассольник с варёными огурцами. Смеясь, покачала головой. – Ладно. Я поняла. Рассольника не будет. Обещаю. – И этюдник убери, пожалуйста, подальше, кажется, он ревнует тебя ко мне и не хочет впускать меня дальше прихожей. Шутник, блин. – Уберу. – сделала вид, что смиренно согласилась, но тут же добавила, зловеще клацнув зубами. – Но помни! Он всегда на страже! Будешь плохо себя вести – нападёт и...--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------А пока ждём продолжение истории Даши и Димы Белозёрова предлагаю познакомиться с очень интересной и увлекательной историей Истинные. Позови меня в осень, написанную в рамках нашего литмоба "Любовь осени", прекрасным автором Диана Шторм. Глава 8 Свечи! Где-то у меня бы целая коробка свечей всех размеров и расцветок! Оглядела студию в поисках места, куда я могла её запихнуть. Ну конечно, на самую верхнюю полку гардероба! Вот же она! К ужину я готовилась основательно. Даже купила , красивые, тонкостенные бокалы под вино. Посчитала, что всё должно быть идеально, и повседневные бокалы, которыми я редко, но пользовалась, не будут смотреться рядом с изящными, кручеными свечами. Наряд тоже выбирала тщательно, хотелось поразить Диму, показаться во всей красе. Уж чего-чего, а вечерних платьев у меня было много. Остались со времён работы моделью.После всех примерок выбрала на первый взгляд достаточно скромное, но очень провокационное, если я поворачивалась спиной. Она была обнажена до самого копчика. Белозёров явился минута в минуту к назначенному времени. Красивый и соблазнительный, как огненный дьявол. В классических брюках, отутюженной до хруста рубашке, с большим букетом белоснежных роз в руках. Нагло улыбающийся и чертовски привлекательный. – Я не спросил тебя, какое вино ты предпочитаешь и купил разного. – протянул мне фирменный пакет, в котором весело звякнуло друг о друга стекло.