О такой красавице, как содержанка Ася Вяльцева, чьей любви добивались богатейшие столичные воротилы и мафиози, невзрачный полицейский и мечтать не мог. Но Андромеда выказала ему благодарность. Или сжалилась над ним? Потому что сам-то Персей из полиции втюрился в Андромеду с первого взгляда. Министерское начальство тоже весьма шустро поощрило полицейского – ему присвоили внеочередное звание подполковника и… послали на повышение в «солнечный» Магадан – замначальника местного УВД. Задумка была такой, что он поработает, покажет себя как дельный грамотный организатор и руководитель, затем вернется с послужным опытом в Москву, в Академию МВД, и перед ним откроются пути на грядущее большое повышение, на генеральскую должность. Все эти сведения Катя знала от своего шефа – начальника пресс-службы. Тот брал у Веригина интервью после гибели Кокосова и освобождения жертвы, писал о нем очерки для ведомственной газеты и интернет-изданий. Остальное Катя почерпнула из слухов и сплетен, которых вокруг Веригина вилось немало с момента женитьбы на красавице Асе Вяльцевой. Магадан привередливой Андромеде, мягко говоря, не понравился. Брак с подполковником полиции Веригиным продлился три года. Веригин обожал жену. Однако он пахал сутками и редко бывал дома. Ася начала выступать на магаданской эстраде – она дико скучала по своей прежней светской жизни, по развлечениям. В ночном клубе она познакомилась с «крабовым королем» – бизнесменом, державшим половину рыболовецкого флота Камчатки. Тот бросил к ее ногам крабовые трейлеры и солидные счета в банках Гонконга, куда давно все перевел из-за боязни санкций. Ася начала требовать у Веригина развод. А затем открыто ушла к «крабовому королю». Накануне их отлета на частном бизнесджете из Магадана во Владивосток, где в порту ждала яхта, чтобы доставить пассажиров на Бали, подполковник Веригин, вооруженный охотничьим ружьем, явился в особняк «крабового короля» – завязалась драка со стрельбой. То ли разборка, то ли дуэль из-за красавицы, неверной жены. В потасовке Веригина ранили – подоспели охранники «крабового короля» и прострелили ему из охотничьего карабина руку. После больницы Веригина быстро убрали с должности замначальника УВД – у воротилы нашлись связи. А полицейское начальство, памятуя о прежних заслугах горе-ревнивца, замяло дело – ведь он сам пострадал, но он же оказался и зачинщиком, виноватым во всем. Андромеда развелась с Персеем и вознеслась в райские кущи острова Бали, путешествовала по Юго-Восточной Азии и тратила деньги нового покровителя. О большой карьере Веригина в полиции уже никто не заикался. Из Магадана его перевели в подмосковный городок Кашин, на его малую родину, и назначили на должность заместителя начальника УВД – он руководил даже не уголовным розыском, а курировал кадры и материально-техническое обеспечение. Однако гибель начальника УВД Варданяна в ДТП неожиданно снова открыла для него вакансию на должность. Гектор внимательно выслушал рассказ Кати. Она видела – по своему обыкновению, Гек наводит справки. Веригин поддел его историей, связанной со Староказарменском, к которой Гектор относился ревностно. И теперь он хотел тоже набрать про всезнайку максимум информации. Утро после ночной грозы выдалось прохладным. Резкий контраст с прежней удушающей августовской жарой. Катя в своем черном льняном платье – без рукавов, но с глухим воротом, которое она специально выбрала на траурное мероприятие, продрогла, как только сняла дождевик. Гектор давно его скинул, еще в машине. Он снял свой черный пиджак и укутал Катю в него. Ворот его белой рубашки был расстегнут, рукава засучены до локтей. И на сгибе локтя Катя, как и прошлой ночью, заметила бинт. Гектор днем, когда она находилась в Кашине, снова сдавал в клинике кровь из вены на анализ. Рука Кати у плеча тоже была перебинтована – рана от осколка, полученная три недели назад во время их расследования дела Мегалании Коралли и ее воспитанников, заживала медленно[1]. Вчера утром Гектор сам забинтовал ей руку. В Кашинском УВД начался утренний развод патрулей. Катя подумала: Гектор отчего-то уверен, что подполковник Веригин на месте, на работе, а не отправился домой отсыпаться после суматошной грозовой ночи. Они зашли в управление. Вчера возле дежурной части стоял дорогой гроб полковника Варданяна, окруженный траурными венками, заваленный букетами цветов. Вокруг толпилось много народа. Сейчас все вернулось в привычное русло. Тихий сонный провинциальный отдел полиции в старом здании с решетками на окнах. Катя спросила у дежурного, где Веригин. Тот находился в управлении – расчет Гектора оправдался. Они прошли по коридору и постучали. Катя у двери глянула на табличку – кабинет бывшего начальника УВД Карапета Варданяна. Оказывается, Веригин его уже занял. Ну естественно – его назначили исполняющим обязанности, а с момента гибели в ДТП Варданяна прошло больше десяти дней. Александр Веригин откликнулся – войдите! Он стоял спиной к двери у окна, наблюдал развод патрульных. Медленно обернулся. Он уже переоделся в полицейскую форму. Гектор смерил его взглядом, вспоминая Катин рассказ – кто бы мог подумать, что невзрачный тридцатидевятилетний подполковник с ранней лысиной на макушке успел совершить в жизни столько всего – убить чудовище Кувалду, плюнуть на его труп, жениться на его любовнице, утратить ее, почти на краю света едва не откинуть коньки, отбивая ее у нового богатого соперника. – Вспоминаете Магадан, коллега? – громко спросил Гектор. – Который там сейчас час, интересно? «В Петропавловске-Камчатском полночь», – передразнил он, лицедей, своим изменчивым голосом дикторшу радио новостей. По растерянности, промелькнувшей на лице Веригина, Катя поняла: Гектор попал в самую точку. Как ему так удается подцеплять людей на только что обретенный крючок? Веригин действительно в тот момент вспоминал Магадан и свою бывшую жену, которую (после магаданской эпопеи и развода минуло два года) не переставал желать и ревновать. Горы мусора на полу – битый кирпич, уголь, железный лом. В воздухе – взвесь угольной пыли и дождевой мороси. Они с женой Асей в Кадыкчане. В поселке-призраке, находящемся почти в шестистах километрах от Магадана. Полиция в летнее время устраивала рейды, чтобы проверить, есть ли еще жители в поселке-призраке. Прилетали на вертолете. В очередной рейд Веригин взял с собой жену – хоть какое-то развлечение для нее, чтобы не скучала. Путешествие с ним на вертолете. Они с Асей зашли в здание администрации шахты – разрушенный двухэтажный барак из белых блоков. Северный день заглядывал в окна. У стены – каменный бюст. Ильич с мертвыми глазами, вытесанный из гранита. Ася, одетая в шерстяной свитер и штормовку, разглядывала каменного идола. В Кадыкчане в оные времена располагался трудовой лагерь – Трудлаг, кости зэков находили в округе охотники-эвены. Именно тогда, в заброшенном здании поселка-призрака под мертвым взглядом каменного Ильича, она объявила, что бросает его. – Саша, нам надо развестись. Только не истери, прими спокойно, с холодной головой, как мужик, – заявила она безжалостно. Веригин, потерявший дар речи, смотрел на нее – на ее темные блестящие волосы, рассыпавшиеся по плечам. Даже в штормовке она выглядела ослепительно – так ему казалось. – Ты славный человек, и ты меня спас. Кокосов был животное. Тебе я обязана жизнью, и у нас мелькали счастливые моменты. Но все кончено. – Ася носком резинового сапожка ковыряла битый кирпич. – Я не могу здесь больше оставаться. Я подыхаю. Твоя служба в полиции… Какой в ней смысл, скажи мне? Твой карьерный рост займет годы, и ты будешь существовать, словно в ссылке, здесь или в другой дыре. Когда ты вернешься в Москву, получишь наконец должность, я превращусь в старуху. И что впереди? Твоя генеральская пенсия? А мне ее на филлеры и пластику не хватит, Саша. Я хочу жить сегодняшним днем. Так что отпусти меня с миром. Я нашла человека, подходящего мне больше, чем ты. Может, он не такой храбрый, как ты, не такой упертый, не повернутый на принципах, но… С тобой я жить больше не в силах. Дай мне развод. – Нет, никогда, – ответил Александр Веригин. Ася лишь криво усмехнулась. – Я так и знала – у нас с тобой будут проблемы. Ты дурак. – Ася, не уходи, не бросай меня. Не отправляй меня в ад! – почти взмолился он. – Да еще месяц такой жизни – и я повешусь в здешней дыре! – истерически закричала она. – Ты гибели моей хочешь?! Он подошел к ней и бухнулся на колени. Она стояла выпрямившись. Она не любила его. Она его уже почти ненавидела как помеху. На призрачной улице Кадыкчана послышались голоса полицейских. Пора было улетать – северный день короток, а обратный путь в Магадан неблизок. Александр Веригин поднялся, отряхнул угольную пыль с колен. Там, в Кадыкчане, он понял, что унижаться и просить бесполезно. А великие и добрые дела, и даже геройские поступки, порой имеют и обратную сторону. Несчастливую. Неблагодарную. Злую. Гектор наклонился к Кате и достал из кармана своего пиджака, что был на ней, флешку. Протянул подполковнику Веригину. Катя видела – Веригин мыслями сейчас далеко от Кашина и ночного происшествия с молнией. Он скользнул взглядом по Кате, утонувшей в пиджаке Гектора, и забрал флешку. – Что на ней? – спросил он. – Запись с камеры автозаправки, – ответил Гектор. – «Рено»-инвалидка тромбониста и он сам. Правда, что с ним стало после удара молнии в его зонт, на записи не видно. А вы инвалидку пробили по банку? – «Рено» с ручным управлением зарегистрирован на него – Зарецкого Евгения. Мои сотрудники проверили. Он проживает в Люберцах. Кстати, в Кашине он прежде никогда не бывал. – Откуда сведения? – Гектор выказывал живейший интерес к разговору, в отличие от подполковника Веригина, который явно хотел побыстрее отделаться от полковника Гектора Борщова, столь известного в их общих ведомственных кругах. – Я позвонил ночью старшему брату Варданяна. Он мне сообщил, что джаз на поминки пригласила его сестра. Дал мобильный их руководителя, земляка. Некто Арутюнянц. Я его застал на обратном пути в Москву. Пьяненький джазмен еле языком возил, но рассказал мне: в Кашине они с джазом прежде никогда не выступали. А моего покойного шефа Варданяна он знал шапочно, тот никакой не любитель джаза. – Веригин потер ладонью лицо. – Карапету больше нравились армянские народные песни. Евгений Зарецкий его оркестрант, ему двадцать восемь лет. Он играет в джазе четыре года. Арутюнянц мне сказал, тромбонисты соло в отдельности от джаза никогда не выступают. Саксофонисты, трубачи – да, но не эти. Так что в Кашине ночной чудик как джазмен не был. – Ну, это еще не факт, он мог по своим делам здесь бывать, – возразил Гектор. – Маэстро не в курсе, как парень лишился ноги? – Я спросил. Он не знает. К нему в джаз Зарецкий пришел уже с протезом. Играть ему это не мешает. Джаз у них частный. Сейчас с вечеринками и корпоративами полный провал, так они и на похоронах играть соглашаются. Катя помалкивала и слушала. – Собственно, Гектор Игоревич, какое ваше дело – наши кашинские происшествия? – спросил уже совсем иным тоном Веригин. – Я-то в горячке на темной дороге решил, что вас ветром из Москвы принесло из-за старухи Кривошеевой. И ее сынка-журналюги… Но старуха и ее сиделка живы. А вы… ведь в Кашине в частном порядке? – и наблюдательный Веригин глазами указал на пиджак Гектора, в котором утонула Катя. – Ну и что с того? Пусть я здесь оказался в частном порядке. – Гектор пожал широкими плечами. – Ночное происшествие меня зацепило. – Неужели? Чем же? – Некий непонятный пока еще мне феномен. Я имею в виду не удар молнии в машину и в зонт. А странную реакцию тромбониста. – Вы верите в то, что он действительно видел, как кому-то врезали по башке топором? – Удар нанесли в лицо, и жертва – женщина – оказалась связанной. Беспомощной. – Посмотрим, что даст анализ крови Зарецкого, – ответил Веригин. – Может, кокса немерено. Топот по коридору. Дверь распахнулась – на пороге стоял дежурный. – Александр Павлович, я звоню – вы не отвечаете. Веригин достал мобильный. – Черт, разрядился, я и не заметил. Что еще? – ЧП! У нас в Кашине убийство! – Где? – громко властно спросил Гектор Борщов. – В Умново! У Мосиных! – Дежурный всплеснул руками: – Маргоша наша… Веригин схватил с подоконника полицейскую фуражку и выскочил из кабинета. Гектор и Катя за ним. Возле УВД мигали синими сполохами две патрульные машины и «ГАЗ» дежурной части. Веригин сел в него. Гектор и Катя добежали до внедорожника. Помчались следом за полицией. По главной улице Кашина, мимо, мимо…