И ушел. Дайте мне зеркало! Шагнув к шкафу, отодвинула панель в сторону и удивленно замерла. А у него есть вкус. Своеобразный, но тем не менее… Из зеркала на меня смотрела стройная бледная девушка с огненно-рыжими волосами, свободно падающими на плечи, грудь и спину, одетая в струящееся по бедрам платье тропических цветов. И ярко-зеленый, и сочно-красный, и обжигающе-оранжевый, а также небесно-голубой. Эти цвета не дисгармонировали, а выгодно оттеняли друг друга и особенно волосы. Шагнув назад, хмыкнула. Да, приличиями тут и не пахло. Это стоя я была в платье, а во время ходьбы лоскутки разлетались и являли миру мои ноги вплоть до талии. Кстати, на груди ткани было не в пример меньше, всего две собранные в вертикальную складочку полосы, идущие от шеи к пояску, который раз дерни, и я окажусь голой. Хорошо, что у меня не пятый размер! Вывалилось бы все к шэту! Еще пару секунд посмотрев на себя, красавицу, криво усмехнулась и вернулась в гостиную. Скоро посадка, а значит, не стоит оставаться на ногах. На кровать тоже лучше не ложиться, чтобы не примять это «великолепие». Кресло подойдет. Найдя вполне стандартный пульт от головизора, включила, но единственный доступный канал показывал виды за окном: космос и неторопливо приближающуюся планету. Интересно, как она хотя бы называется? Покопавшись в памяти, вскрыла капсулу с нужной информацией. Ого! Да мы практически в центре их Империи! Планета-прародительница Ортанза, где предпочитали жить все коганы и сам император! Повезло так повезло. Сарказм буквально сочился из моих мыслей, и я внимательно вглядывалась в приближающийся шарик. Голубые океаны, зелено-красно-коричневые материки. Зеленого было мало. Катастрофически мало. На планете преобладали горы и красные пустыни, перемежающиеся лиловыми пустошами. Лишь в низинах по берегам рек кое-где встречались зеленые полосы. Дикая, варварская планета, отличающаяся жарким климатом и хищной фауной и флорой. Даже растения здесь имели зубы. В пустынях, где, казалось бы, жизни нет, под землей жили гигантские твари, расставляющие на неосторожных путников каверзные ловушки. Планета-убийца. Точно такая же, как раса, ее населяющая. Если тебя не убьет палящее солнце, за него это сделает окружающая среда, охочая до свежего мяса. И туда меня сейчас везут. Спасибо, удружили. Немного скиснув, уже без особого энтузиазма продолжила знакомиться с хаотичными воспоминаниями капитана Вышгорхукна из клана Синей птицы. О быте когана капитан знал мало, не тот статус. Единственное, что меня удивило всерьез, у ортов были не только поселки, где по старинному укладу жили обычные воины, но и достаточно современные города-усадьбы, где предпочитала жить знать и те, кто двигал прогресс. Об ученых капитан думал с презрением, а на заводах, как я и предполагала, трудились рабы, в основном малорослики. Понятно. А я удивлялась — неужели орты сами строили корабли, собирали скафандры и прочее? Не похоже на них. Они могли только топорами да мечами кишки выпускать… Так, не время. Что там с коганом? Как он вообще выглядит? Воспоминание было смазанным, но я, прищурившись, старательно собрала цельный образ из сотни других воспоминаний. Старый, страшный и вредный. Ну и зачем ему молодая рыжеволосая рабыня? Не поздновато? Или для услаждения иных, пока неведомых мне фантазий? Почему-то передернуло. Нет, не думай о плохом! До планеты оставалось всего ничего, когда в комнате раздался звуковой сигнал, оповестивший, что стоит присесть, так как судно идет на посадку. Спасибо, я уже сижу. Экстренно заканчивая копаться в чужих воспоминаниях, я усвоила для себя одно — чем тише и послушней я себя поведу, тем больше у меня останется шансов остаться в живых. Возможно, и не любовница когану нужна, а просто блажь. Что ж, я массаж делать умею. Раз потрогаю, другой, глядишь, и узнаю, как сделать так, чтобы обустроить себе не существование на грани смерти, а полноценную, достойную жизнь. Внутри кто-то удовлетворенно шепнул: «Ты справишься». Я даже дергаться не стала. А вот и справлюсь! На удивление посадка прошла довольно быстро и плавно. Голоэкран показал, что за бортом около полудня, а мы на безжизненном красном пустыре, причем не одни — рядом приземлялись еще четыре корабля ортов, участвовавших в налете на наш крейсер. Бездумно рассматривая экран, пропустила момент, когда дверь апартаментов распахнулась, и на пороге появился сам капитан. — Сьери. Вздрогнув от неожиданности, резко повернула к нему голову. Взгляд из задумчивого моментально стал настороженным. Он же в это время внимательно меня осматривал, затем шагнул в комнату и жестом приказал встать. Встала. Поманил к себе. Шагнула, не забывая удерживать на лице царственное выражение. Ты не увидишь во мне страха, орт. Больше никогда. В его глазах промелькнула откровенная похоть, но мужчина быстро взял себя в руки. Мы оба знали, что я предназначена в подарок, а кодекс чести (у ортов он был, удивительно!) категорически запрещал ему даже думать о том, чтобы нарушить приказ своего когана. — Идем. — Резко и достаточно грубо рыкнув, он указал мне на дверь. Я в свою очередь указала на свои обнаженные ступни. Обуви мне не принесли, только одежду, а предыдущую забрали. Он пару секунд озадаченно рассматривал мои ноги, затем глухо выругался, но тем не менее повторил: — Идем! Ну ладно. Идем так идем. Но перед коганом сам оправдываться будешь, почему его «подарочек» прибыл к нему с грязными ногами. Стараясь не обращать внимания, как неприятно голыми ступнями идти по холодному и грязному металлу корабля, я в полной мере оценила «гостеприимство» Ортанзы, когда мы вышли к трапу. За бортом температура превышала сорок градусов, а трап был уже практически раскаленный, и это только за несколько минут пребывания под солнцем. Замерла. Судя по тому, что из ангара (откуда он тут взялся?) выкатывали шестиместный флай, дальше мы полетим на нем. А до флая? Пешком до него не меньше полсотни метров! Да я уже на третьем метре такие ожоги получу, что неделю лечить надо будет, и это при наличии современных лекарственных препаратов и оборудования! Изверги. — Сьери? — Капитан попытался меня подтолкнуть, но я снова указала на свои ноги, а затем на красный камень плато, от которого поднималось марево жара. Орт скривился и зычно крикнул, чтобы водитель подогнал флай ближе, непосредственно к кораблю. Затем взял меня за подмышки, словно брезговал прикасаться иначе (а на самом деле не имел права), и, стремительно преодолев расстояние от корабля до флая, зашвырнул внутрь летающего аппарата. Варвар! Но спасибо. Хоть тут повезло и не пришлось подвергать себя ненужному риску обжечь ноги. Если бы он этого не сделал, я не представляла, как добралась бы сама. Забившись в дальний угол, предпочла сделать вид, что все хорошо и это в порядке вещей — лететь полуголой в чужом флае с толпой необразованных (все образование в воинской среде сводилось к умению воевать) мужиков. Так, давайте уже закончим с этим. Летим к когану, а вас я больше видеть не желаю! Поймав себя на несвойственной ранее достаточно высокомерной мысли, сначала слегка озадачилась. Откуда во мне столько гонора и надменности? Понимание пришло буквально сразу — вместе с даром старуха передала мне не только возможность чтения чужих воспоминаний, но и частичку себя. Умной, амбициозной и знающей себе цену женщины. Что ж, может, и неплохо. Хоть не истеричка, и то ладно. Криво усмехнувшись, отвернулась к иллюминатору. Возможно, именно благодаря полученному дару и новым качествам и не кончится мой путь в рабынях. Кто знает? ГЛАВА 7 Он опоздал. Снова. Проклятье! Раздражение глухим рычанием бродило под кожей, но Рок не позволял ему прорваться наружу. Не время. — Значит, вы утверждаете, что Карина Брантеш находилась в карцере нижнего уровня по вашему приказу? — Да. — Напротив сидел уставший до бледной синевы майор Джайстор, потерявший во внезапном нападении не только три десятка добровольцев из Красного Креста, но и четверых опытных бойцов. Кроме того, верный друг и товарищ доктор Рррушн был тяжело ранен, и прогнозы были неутешительными. — Девушка оказалась псиоником, при этом отказывалась отвечать на вопросы, а согласно уставу, я не имел права поступить иначе. Вы меня осуждаете? Покрасневшие от недосыпа белки глаз наверняка могли бы его убить… если бы майор обладал хоть зачатком определенных способностей. Но псиспособностями он не обладал, поэтому и сидел сейчас напротив, не вправе уйти от допроса вышестоящего лица. И, судя по играющим желвакам, военного это бесило. Какой-то там гражданский пришел и уже сутки гоняет его людей, заставляя осматривать даже самые незначительные уголки существенно поврежденного корабля в поисках пропавшей девчонки. Смысл, если уже и так понятно, что ее забрали вместе с еще тремя пропавшими без вести? — Как вам стало известно, что девушка псионик? И снова вопросы… Одни и те же, лишь в незначительных вариациях. Майор мог бы поаплодировать профессионализму псионика, если бы в качестве допрашиваемого был не он. А так он мог лишь молча злиться и раз за разом отвечать одно и то же. Как в свое время на его вопросы отвечала Карина. — Перчатки и платок. Головная боль после гиперпрыжка. Обморок от прикосновения. Четко и по существу. Голые факты. Его личные догадки никого здесь не интересовали. Или интересовали? — А что вы можете добавить от себя? — Пристально всмотревшись в Джайстора цепким оценивающим взглядом, псионик сумел удивить, чуть наклонившись вперед и вкрадчиво уточнив: — Вы ведь что-то поняли, почувствовали. Что вы почувствовали, когда прикасались к ней, майор? Что вы чувствовали, когда смотрели на нее? Когда общались? Она ведь весьма необычна, верно? Знал бы ты, насколько она необычна… Криво усмехнувшись, майор без труда выдержал тяжелый, пронзительный взгляд собеседника. Сам из таких. Это с Кариной было сложно, потому что она действительно была не такая. С этим же… все понятно. Пес, неотрывно идущий по следу и всегда получающий желаемое. Кто он для тебя, рыжуля? Ищейка, охрана или все-таки палач? — Она очень необычна, господин Шамрок. Очень. Полет из пустыни в один из городов планеты был долгим, около двух часов. Постепенно весь мой боевой запал сошел на нет, а в голове поселились неуверенность и страх. Гадкий, липкий, противный и отупляющий. Орты, которые летели во флае вместе со мной, изредка перебрасывались гнусными шуточками по поводу моей внешности и дальнейшей участи, если коган откажется от подарка. В какой-то момент я начала думать, что лучше бы меня убили, как остальных… Я боялась и злилась. Стискивала прозрачные цветные лоскутья, мечтая, чтобы флай потерял управление, упал и взорвался. Смотрела в иллюминатор, вздрагивая каждый раз, когда после очередной сальной шутки орты гоготали на весь салон. Никогда. Никому. Не позволю! Но как? Удивлю их своими знаниями языка и традиций? Да плевали они на это! Шэтов дар! Одни проблемы от него! Почему? Почему она не сунула его кому-нибудь другому?! «Не ной!»