Рутер сделал выстрел, Сталлис ответил двумя. Поверх изгиба корпуса Фура увидела рассеянную вспышку. – Как думаешь, капитан Арафура Несс, чем все это закончится? Я в более выгодном положении. Если каким-то чудом вы доберетесь до Тревенца-Рич, то обнаружите, что вас там уже ждут. Самым трудным будет убедить моих людей, чтобы не прикончили вас до моего прибытия. А когда доберусь, мы поквитаемся. Я позволю тебе плюнуть мне в глаза, просто забавы ради. Она истратила последний снаряд. – Ты меня неправильно понял, Инсер. Между нами нет ничего общего. С некоторыми бактериями у меня больше сходства, чем с тобой. Я бы скорее подружилась с лужей рвоты в Нейронном переулке. Белесые собачьи какашки, раздавленные колесами тележек, вызывают более теплые чувства, чем ты и твои поступки. Ты пятно на репутации человечества – пятно, которое рано или поздно канет в небытие. Мать тебя рожала, стоя над канализационным люком. Ее последний снаряд прошел мимо цели или не возымел желаемого эффекта. Фура поднялась с колен, лишившись при этом укрытия почти полностью. – Я жду, Инсер. Стреляй. У тебя никогда не будет лучшего шанса, чем сейчас. Он не выстрелил. Фура оскорбляла его, как могла, пыталась спровоцировать, но ответа не последовало. Трещальник молчал. Рутер помог ей снять скафандр. – Мы его прикончили, капитан? – спросил он, задыхаясь от нетерпения. – Я видел вспышки на корпусе… – Мы пустили ему кровь, Рутер, и это все, на что можно было рассчитывать. Не думаю, что мы причинили достаточно вреда, чтобы Сталлис не сумел прибыть раньше нас. Думаю, у нас получилась ничья. – Она помолчала, подыскивая нужные слова. – Ты хорошо поработал, и не твоя вина, что у нас слабые снаряды. Твой капитан гордился бы тобой. – Я понимаю, что вы имеете в виду… – Рутер выглядел смущенным. – Но теперь мой капитан – вы. – Коли так, я очень рада, что Верранвелл хорошо тебя обучил. К сожалению, я не могу обещать долгой и счастливой службы под моим командованием. Фура кивнула на иллюминатор рядом со шлюзом, где виднелась оконечность мира-веретена: блистающий рог в шерстинках стыковочных портов, в окружении похожих на мошкару кораблей. Даже с учетом угла наклона было совершенно ясно, что Тревенца приближается с опасной скоростью. Неопытному космоплавателю, возможно, предстоящая стыковка не показалась бы безрассудной… но в команде Фуры не осталось неопытных. – Должна предупредить, будет тяжеловато. И если Инсер опередит нас хотя бы на несколько минут, ему этого хватит, чтобы связаться со сторонниками и приготовить нам встречу. Рутер размышлял над этим несколько секунд. – Если на Тревенца-Рич нас сочтут опасными, то расстреляют при сближении, да? Не нужно много времени, чтобы послать наружу несколько человек с гаусс-пушками, даже если им придется целиться невооруженным глазом. – Расстрел на подлете может оказаться самой милосердной участью для нас. – Вы не верите, что будет так, – сказал чтец костей и мгновенно покраснел от собственной дерзости. – Я тоже не верю. Думаю, они будут стрелять в нас только в том случае, если всерьез испугаются за свой мир. Но этого не произойдет. Инсер хочет, чтобы мы к нему в руки попали живыми. – Похоже, ты отлично разбираешься в его мотивах. – У меня был кот еще до того, как я улетел в космос. Коту гораздо больше нравилось мучить живых существ, чем убивать. Он приносил их в дом, прятал за шкафами и развлекался с ними много дней. Убить жертву можно только раз, но при должной аккуратности сумеешь истязать ее очень и очень долго. – Рутер отвел взгляд, как будто обнажил какую-то частичку души. – Мне никогда не нравился этот кот. Сближение с Тревенца-Рич и впрямь оказалось трудным – куда труднее, чем Фура могла бы пожелать, – но на этапе торможения мир не открыл огонь, и прибытие, пусть и мучительное, не могло считаться катастрофой. Катер врезался в причал со скоростью около тридцати пядей в секунду, но элементы стыковочной конструкции согнулись или спружинили, поглотив кинетическую энергию, и разгерметизации не случилось. Одну-две минуты тишину нарушал только скрип металла, почти симфония пружин. Фура рискнула оглянуться на свою команду: – Мы справились? Рутер потер локоть, который ушиб, забираясь в артиллерийский отсек. – Вроде да, капитан. Если сравнивать с тем, насколько могло быть плохо… – Сурт, Меррикс, доктор Эддралдер, с вами все в порядке? – Смею надеяться, будем жить, – ответил Эддралдер. – Хороший финиш, капитан, если учесть ваш изъян в части рулевого управления. Чудо, что мы уцелели. – Радуйтесь жизни, пока можете, доктор. – Отстегнувшись, Фура смотрела в боковое окно на другие суда, прикрепленные к стыковочному комплексу. Она сразу узнала их формы и символы на бортах, и на нее навалилась страшная тяжесть. – Здесь уже пришвартованы корабли Инкассаторов, и я вижу капсулу – спасательный транспорт Сталлиса. Щенок перехитрил нас. – Вы же предполагали, что он нас обгонит, – напомнил Рутер. – Да, предполагала, но не была уверена. Боюсь, нам вряд ли пойдет на пользу, если его люди захватят доки. Им нужна моя шкура, но у меня предчувствие, что они не будут слишком разборчивы в отношении тех, кто окажется у них на пути. Наверняка Сталлис захочет бросить пару лакомых кусочков своим псам. – Мы будем рядом с вами, – сказал Рутер. – В тебе не сомневаюсь, парень. Но если у кого-нибудь есть желание… Включился трещальник. – Откройте шлюз, капитан Несс, – произнес легкоузнаваемый голос Сталлиса. – У нас есть герметичный трап, и мы готовы войти силой, если потребуется. В этом случае я не смогу гарантировать безопасность ваших коллег. У нас резаки, гранаты, дымовые шашки, парализаторы, арбалетные болты с ядовитыми наконечниками и ассортимент энергетических пистолетов. Он немного подождал. – Капитан Несс? Давайте прекратим эту бессмысленную игру. Не притворяйтесь, будто не слышите меня или не можете ответить. Я прекрасно знаю, что вы живы. Арафура, ты же знаешь: моя снисходительность к тебе почти исчерпана в той стычке на руинах твоего корабля. Фура включила трещальник. Она обдумала варианты и решила, что ничего не потеряет, если ответит. – По отношению к матери у тебя тоже лопнуло терпение, Инсер, раз ты убил ее ради корабля? – Я взломаю шлюз, капитан. Это чревато разгерметизацией и неприятными травмами. Поступи же разумно, открой дверь. Этим ты лишь самую малость испортишь мне веселье. Меня ведь интересует только твоя персона: хозяевам нужно, чтобы я доставил тебя живой, пусть даже долго ты не протянешь. – Помнишь, что случилось с твоими друзьями, Инсер? Их порезали на куски. Ты успел ее увидеть, прежде чем удрал. – Понятия не имею, о ком ты. Твои тайные орудия и ловушки сработали, не буду отрицать. Мы были слишком уверены в себе и недостаточно подготовлены, но поверь, теперь все по-другому. – Она здесь, Инсер. Здесь, с нами, ждет тебя. Стеклянный град превратит тебя в решето. – Это все сказки. Арафура, ты слишком долго прожила вдали от цивилизации. Несешь какую-то ерунду… Ты представляешь опасность для себя и окружающих. – Тогда попытай счастья. Он издал свой обычный невеселый смешок: – Последний шанс сделать разумный выбор, а потом мы войдем с применении силы. Я готов обсудить условия капитуляции. Твои попутчики с «Рассекающей ночь» не представляют для меня интереса. У нас есть достоверные сведения о том, что сестры Несс подчинили их шантажом или обманом, и по этой причине мои работодатели позволили мне проявить гибкость. Ты меня слушаешь? – Да, но не уверена, что нас слышит кто-то еще. Ты можешь пообещать мне по трещальнику весь мир, и это ничего не будет значить, если разговор идет один на один. – Хе-хе… А ты не дура, капитан Несс. Переключаюсь на общий канал; можешь сделать то же самое. Теперь любой в Тревенца-Рич, кто слушает общую волну, станет свидетелем нашего разговора и сможет удостоверить наше соглашение. – Его голос стал гулким, и когда Фура ответила, из динамика полился ее собственный усиленный голос, отдающийся эхом: – Инсер Сталлис, я капитан Арафура Несс с солнечного парусника «Мстительница». Вы отпустите мою команду на свободу. – Как бы я ни восхищался вашей прямотой, то, о чем вы просите, выходит далеко за рамки возможного. Членов вашего экипажа необходимо задержать и допросить. Все они являются соучастниками преступных деяний, и степень их вовлеченности нуждается в уточнении. Как я уже сказал, мы готовы рассмотреть вероятность того, что они находились под принудительным манипулятивным контролем, но факты все равно необходимо проверить. Пусть говорят другие… Я готов учесть их мнение. Рутер наклонился, положил ладонь на микрофон и прошептал: – Я ему нисколько не верю. – А ты усвоил урок, – улыбнулась Фура. – Но это, возможно, наилучший вариант, особенно для доктора Эддралдера и Меррикс. Я никогда не признаюсь, что меня принуждали. Я точно знал, во что ввязываюсь, и осуждаю вас не больше, чем осудил бы капитана Верранвелла. – Мальчик прав, – сказала Сурт. – Мы одна команда, и я не буду притворяться тем, кем не являюсь. Но Эддралдер и Меррикс заслуживают справедливого суда. Они присоединились к нам не ради славы или пистолей – они просто пытались избежать чего-то худшего. Эддралдер убрал руку Рутера от микрофона: – Инсер Сталлис? Вы разговариваете с доктором Эддралдером. Я хотел бы обсудить ваше предложение. – Охотно выслушаю вас, доктор. – Хорошо. Я считаю, что могу говорить и от имени моей дочери. К черту переговоры. К черту ваши представления о справедливости. Мне довелось работать на человека, который был способен на большую жестокость, но, по крайней мере, он не лгал самому себе. Он точно знал, кем был раньше и кем позволил себе стать. Он был чудовищем, но чудовищем честным. Я сомневаюсь, что вы когда-нибудь осмелитесь взглянуть на себя в зеркало и увидеть гниль в своей душе. Наступила тишина. Катер слегка поскрипывал в доке. В динамике заскрежетало. – Это значит «нет», доктор? Меррикс наклонилась: – Он говорит за всех нас, ты, никчемный маленький… – Она взяла себя в руки, краем глаза посмотрев на отца. – Говнюк! Мы знаем, что мы сделали. Мы знаем, что сделал ты. Однажды тебя за это повесят. Фура завладела микрофоном: – Как видишь, Инсер, моих спутников нелегко убедить. Но как бы ни была я благодарна им за преданность, я не могу допустить, чтобы им угрожала опасность. Мы все еще на открытом канале. Сейчас я впущу тебя: делай со мной, что считаешь нужным, но прояви милосердие к остальным. Они не принимали никакого участия в моих… сомнительных действиях. – Нет, – сказал Рутер, когда ее рука потянулась, чтобы открыть шлюз. – Не впускайте его. – Если не впущу, он убьет нас всех, – сказала Фура. – По крайней мере, теперь он обязан обеспечить вам справедливый суд, а для этого вы должны быть живы. – Она подняла правую руку. – Никакого оружия, никакого сопротивления. Вы сдаетесь Инкассаторам. После того как они начали преследование, это не могло закончиться иначе. Я сожалею только о том, что дала вам ложную надежду.