— Если возникнут еще вопросы, звони на домашний. Главное, не называй вещи своими именами. Я не уверен, что он не прослушивается — Робин замолчал. — Я вижу. Ты торопишься? — сказал Майкл. — Есть такой момент — ответил Робин. — Тогда не буду тебя задерживать — Майкл протянул товарищу руку. Они разошлись, Майкл вернулся к Джулии. Он сидел и смотрел на то, как она мило ест, это успокаивало его. На часах оставалось не так много времени до отбоя. Майкл попрощался с женой, нырнул под дождь и побежал домой. В квартире, он первым делом включил телевизор. Открыв программу, он увидел «23:00 — Казнь Питера Шмидта. Прямая трансляция с майдана революции». До начала оставался еще час, поэтому Майкл сходил сначала в душ, затем на кухню. Отрезал от старого куска хлеба пару ломтиков, достал из холодильника сморщенный огурец и сел за стол. Через минуту со скромным ужином было покончено, а Майкл так и остался сидеть. Он смотрел на раковину, вспоминая, как садился, приходя с работы, Джулия домывала посуду после готовки и командирским голосом отправляла его мыть руки. Потом они вместе садились за стол друг напротив друга. Майкл смотрел в пустоту, на то место, где когда-то сидела Джулия. Он не выдержал и заплакал. Все это время он старался держаться спокойно на людях. В этот же момент его охватило отчаяние, которое он не мог сдерживать внутри. Слезы капали на стол, Майкл вытерся и пошел умыться. Внутри скреблась мысль, что он абсолютно бессилен в этой ситуации, кто угодно бессилен и не в состоянии помочь его горю. Он зашел в спальню и включил телевизор. Организаторы сделали из казни настоящее шоу, пугающая заставка, клип какой-то рок-группы в самом начале. Майкл смотрел, не понимая, где же тот человек, которому отказали в эвтаназии. Наконец он его увидел. Крупным планом камеры показала привязанное к столбу тело, освещаемое кучей прожекторов. У человека были замотаны глаза, руки и ноги. Сначала Майкл подумал, что это ленты. — И здесь умудрились сделать шоу — злился Майкл. Потом он разглядел. Это были не ленты, это был строительный скотч двух цветов. Организаторы постарались и сюда добавить национальный колорит. Шел дождь, было видно, что человека уже предварительно пытали, с головы, с лица стекали струйки крови, разбавляемые дождем. Майкл выключил звук, слушать ведущего и одновременно стоны приговоренного он не мог. В какой-то момент к бедолаге подошел человек, держа в руках плетку. По крайней мере, так было видно через экран. Первый удар пришелся на плечо, плеть оставила множество царапин, из которых начала сочится кровь. — Шипы — подумал Майкл. Палач разошелся не на шутку. Уже через несколько минут на бедолаге не было живого места. Руки, голова, тело, ноги — все было в крови, которая продолжала стекать ручейками. Картинка переключилась на ведущего, всплывали какие-то фотографии с задержания. В следующем кадре палач стоял уже не с плетью, в руках он держал металлический короб. На экране появилась горящая надпись «Дрóтïки». Палач достал один и метнул в парня. Тот скорчился от боли, когда маленькая игла впилась ему в грудь. Колени подкосились, у Майкла непроизвольно задергалась нижняя губа. Когда палач метнул еще один и еще, те пролетели гораздо выше. Первый — ударился об металлический столб и отлетел, второй — продырявил скотч, заклеивавший веки и вошел в череп. Тело несчастного стало биться в конвульсиях. Видя это, восторженная публика стала реветь от восторга, люди буквально рычали и подбадривали палача, который приветливо махал толпе. Майкл схватил пульт и, не глядя, стал жать на кнопки. Картинка поменялась, голова гудела от избытка чувств. Он не мог поверить, что когда-либо увидит подобное. Что когда-то это станет возможно, что люди, словно дикие звери, будут оживляться при виде чужой крови. В больший ужас его повергали представления о том, что могут сделать с его женой, если он не сможет увести их из города. Майкл ходил по комнате, думал, уходил в ванную и снова возвращался в комнату. В какой-то момент любопытство взяло верх, и Майкл вернулся на главный канал. То, что он увидел в этот момент, заставило взрослого мужчину прослезиться еще раз. Человек, примотанный к столбу, повис без сознания. По рукам, примотанным скотчем, шла еле заметная дрожь. Сам же человек не подавал никаких признаков сознания. Вскоре один из душегубов взял клеммы, к сцене подтащили ящик, в котором, по всей видимости, был кислотный аккумулятор. Палач прицепил автомобильные клеммы к ушам парня, чье тело перестало подавать какие-либо признаки жизни, под общий счет по проводам пустили разряд тока. Парень закричал и задергался, извиваясь после каждой подачи. Публика восторженно аплодировала. Выполнив свою главную задачу, по оживлению приговоренного, палач потащил аккумулятор со сцены, нарочно забыв снять прищепки. Когда спускался по импровизированной лестнице, провода натянулись и палач со всей силы дернул их на себя, клеммы отскочили, одна из них оторвала бедолаге мочку уха. Но тот уже никак не реагировал на пытки. Майкл выключил проклятый телевизор и лег на кровать. Завтра ему нужно было спланировать побег Джулии, куда и на чем они поедут, как планируют скрываться, где и как родить ребенка, на что жить. Майкл закрыл глаза, пытаясь заснуть. Сверху послышался топот соседей и довольный голос. — Хорош! Да, так его! — слышались голоса сверху. — Изверги! Будьте вы прокляты — подумал Майкл прежде чем провалиться в сон. Этой ночью сознание Майкла решило сыграть с ним злую шутку, во сне он видел ту же сцену, тех же палача и ведущего. Только теперь он был среди толпы, а на сцене была его Джулия. Майклу снилось, будто он стоит с маленькой девочкой, прижимая ее к себе, лишь бы малышка не видела этого кошмара. Джулии закрыли глаза белой тряпкой, повязка была примотана к столбу так, что Джулия не могла поворачивать головой. Грудь замотали скотчем, переливающимся синими бликами, ноги облили красной краской. — И чей флаг вы хотите опозорить? — подумал Майкл. Когда показались первые инструменты, а палач уже был готов схватиться за любую из вещей, Майкл выбежал на помост и скинул с лестницы тощего ведущего. Он подбежал к Джулии и стал развязывать руки, примотанные над головой, в этот момент он почувствовал в спине сначала острую боль, а потом приятное тепло, которое разливалось по всему телу. Затем еще и еще. Он вздрагивал после каждого наносимого удара, но продолжал отматывать скотч с рук супруги. Джулия дрожала от холода. Майкл смотрел на нее, пока его не повалил с ног удар в колено. Палач размахнулся длинным кнутом, Майкл взвыл, как загнанный зверь, и, прихрамывая, как мог, встал, закрыв тело жены. Хлесткий удар пришелся ниже поясницы. Эпизоды из жизни то и дело мелькали перед глазами. Он вспомнил, как в детстве стащил из столовой полбуханки хлеба, за что получил розгами от воспитателей. Тут, он почувствовал на шее чьи-то руки и стал задыхаться. Кряхтя и сопя, он пытался вырваться. Проснулся Майкл, уткнувшись лицом в подушку. Будильник истошно верещал, этажом выше суетились топающие соседи. Весь день прошел как в тумане, коллеги, видя, в каком состоянии находится Майкл, старались не трогать его лишний раз понапрасну. Инициатором того, чтобы сотрудники помогли Майклу с работой, была Сара, она сама воспитала пятерых детей и прекрасно понимала, что испытывает Майкл как супруг и как отец. Оставшись наедине с самим собой, Майкл включился в работу по организации плана побега, пока Джулия находилась в обычном отделении Полиции, он мог подъехать на машине с занавешенными номерами, обманом вывести Джулию из под носа охраны и увезти, как минимум, за город, где он бы бросил машину и они скрылись с глаз правоохранителей. Его развитие мыслей нарушила Лизи, которая буквально влетела в кабинет. — Майкл! — сказала она. — Да, Лизи, что такое? — спросил он, удивленный таким визитом. — Там твоя жена, звонит. Идем быстрее! — звала она. Майкл подорвался со своего места и бросился за Лизи, в кабинете вокруг телефона стопились неравнодушные слушатели разговора. Майкл схватил трубку, которую ему протянул, сидевший за столом сотрудник. — Алло! Алло! Милая, я слушаю — кричал Майкл в трубку. На том конце раздавались гудки, трубку давно положили. — Что она говорила!? — кричал Майкл. — Она сказала, что ее переводят в тюрьму, изолятор для особо опасных — ответил молодой паренек. Майкл взвыл, он устал от того, что каждый день на него сыпались все большие и большие неприятности. Лизи принялась его успокаивать, остальные ребята начали расходиться по своим рабочим местам. — Где находится это изолятор? — спросил он. — За городом, не доезжая до разрушенного аэропорта. Жуляны. — попыталась объяснить Лизи. Майкл не знал, что ему делать. Такая неопределенность выбивала из колеи, каждый раз приходилось привыкать к новым условиям. На самом деле его не столь заботило собственное состояние, сколько Джулия и как с ней там обходятся. Предыдущий план с отделением полиции можно было выкинуть в мусорное ведро. Теперь надо было разузнать режимность нового объекта, возможны ли встречи, на долго ли Джулию переместили туда. На его удачу, в справочнике был и более точный адрес и телефон объекта. Второй, как оказалось позже, Майклу не очень помог, личные встречи были запрещены, а передача продуктов или вещей первой необходимости оказалась под запретом. После работы он приехал по указанному адресу, чтобы посмотреть, куда теперь запрятали его любовь. Высокое здание почти в пятнадцать этажей красовалось своей светло-оранжевой краской, ряды окон с решетками разбавляли сплошной цвет белым перекрытиями. Таща в руках сумки с продуктами, таблетками и вещами, Майкл доковылял до входа. На входе он попытался объяснить двум охранникам свою ситуацию, попросил передать сумки Джулии Леон. Ребята его убедили, что передадут все в том виде, в котором все лежит сейчас, Майкл поблагодарил блюстителей правопорядка и поехал домой. За ним захлопнулась дверь с магнитным замком, между охранниками завязался интересный разговор. — Ого, Билл, да нам с тобой тут до конца смены хватит, и еще в общагу отнесем — начал было один. — Ты, вообще, о чем говоришь? Ты понимаешь, что это вовсе не дружок какой-нибудь воровки. Там его жена, которая вот-вот родит. Вызови Шона, пусть заберет, он знает, где она сидит — возражал второй. — Дэб, ты подумай. Как мы можем это передать, если нам запрещено даже разговаривать с посетителями, а про «передачки» я вообще молчу! — не унимался Билл. — Все равно я тебя не понимаю, можно же хоть что-то ей отнести. Ты же знаешь, какие там условия! — Дэб показал глазами в сторону тюрьмы. — Я понимаю лишь то, что ты пытаешься строить из себя невинного мальчика, которому, хочу напомнить, уже за тридцать три. Так что если бы не этот мужик и его ребенок, можно было бы сходить посмотреть на нее, а? — Билл пошло подмигнул. — Идиот! — ответил Дэб, он отвернулся, собираясь уйти звонить. — Эй, стой, да ты чего? Ну, в самом деле. Раз так хочешь, зови сюда Шона, пусть он, а не я, объяснит тебе, что у нас так дела не делаются — Билл затащил пакеты в подсобку и сел на кресло, в окружении мониторов. Дэб набрал Шона и попросил подойти на КПП № 1. Когда подошел Шон, Билл уже изнемогал от голода, желая поскорее вскрыть хоть что-нибудь из еды, переданной для Джулии. Шон сначала удивленно посмотрел на них обоих, а потом расплылся в улыбке, когда Дэб стал настаивать, чтобы Шон отнес пакеты, или же помог Шону донести их, главное передать Леон лекарства и воду. — Ты не в то заведение пошел, Дэб, чтобы помогать людям, как ты этого не поймешь? — начал было Шон. — Что вы за люди, если у вас нет желания помочь человеку, который возможно даже не совершал того, в чем обвиняется!? — кричал на него Дэб. — Дурак, они всего лишь пешки, они должны понести это наказание за кого-то, чтобы остальные боялись и ждали, когда придут за ними — усмехнулся Шон. — Животные! Подумать только, с кем я работаю, у вас нет души? — уже поникшим голосом говорил Дэб. — У меня есть устав и я его соблюдаю! — заулыбался Шон, увидев, что его шутка зашла Биллу. — Засунь себе этот устав… — разругался Дэб. — Ну ну ну, ты палку то не перегибай, забываешь с кем стоишь — сказал Шон, он был буквально на одно звание был выше, чем Дэб. — Ты тоже не перегибай, забываешь, кто из нас стоит с автоматом, а кто с шариковой ручкой и блокнотом — ответил Дэб. — Ты этого не сделаешь, нет? — немного отойдя назад, сказал Шон. — Нет, потому что я еще не опустился до вашего уровня — заявил Дэб. — Так, может мы уже поедим, а? Мужики? За перекусом и помиритесь — вмешался в разговор Билл, не отрывающий взгляда от злосчастной двери кладовой. — Заткнись, нет — отрезал Дэб. — Дэб, послушай, я понимаю, что ты хочешь помочь, но мы не можем, правда — сказал Шон, перейдя на извинения. — Давайте попытаемся? Мы ничего не потеряем! — Дэб посмотрел на Шона. — Нет, Билл, доставай пакет, будем смотреть — вдруг, сказал Шон. — К черту вас, я на осмотр территории — сказал Дэб и вышел. Довольный Билл слез со своего кресла и направился к заветной кладовке, открыв дверь, он выволок за ручки первый пакет на середину комнаты. — Начнем? — сказал довольный Билл, уже начавший рыться среди вещей. — И когда мы успели так опуститься? — вдруг сказал Шон, в его глазах мелькнул стыд. Внутри появилась какая-то пустота, а к горлу подступил ком. Где-то там, в сердце пробивался луч человечности, сквозь каменную маску непоколебимого солдата. Что-то отчаянно скреблось внутри, не давая покоя. Шон отвел глаза, развернулся. — Шон, ты уходишь? — спросил Билл, думая, что Шон собрался уходить. — Нет, да, погоди — не мог сообразить Шон, в его голосе, впервые за долгое время появилась дрожь. Он повернулся и присел возле одной из сумок. — Вот, давай присоединяйся — сказал обрадованный Билл. Шон рылся в пакете, пытаясь найти что-то наиболее важное сейчас для заключенной. — Эй, ты чего? Мы же никуда не торопимся — удивился проворности друга Билл. Шон продолжал искать. Наконец он вытащил из множества продуктов бутылку с водой и банку с витаминами. Банка была достаточно громоздкая, такую бы он никак не пронес мимо охраны на этажах. Если про бутылку с водой он еще мог сказать, что она предназначена для друга на этаже повыше, то с лекарствами такой фокус бы не проканал. — Есть маленький пакет? — спросил Шон. — Да, вроде был, посмотри на столе — отпустил Билл, не отвлекаясь от сумки, он уже успел отложить себе фрукты, тюбик с яблочным джемом, пару упаковок ржаных галет, и поиски продолжались. Шон взял со стола пакет и открыл банку и витаминами. — Оу, хочешь попробовать? — заулыбался Билл. — Нет — сухо ответил Шон, начав пересыпать содержимое банки в менее объемную тару. Когда закончил, он оторвал с упаковки этикетку с инструкцией и положил в карман. — Я ушел — сказал Шон, пряча пакет. — Тебя ждать? — спросил Билл. — Нет — ответил Шон. — Вот и отлично — еле слышно произнес Билл. Шон вышел и направился к большому оранжевому зданию. Как и предполагал, на входе его пропустили, оставалось подняться до камеры, где сидит некая Джулия. Шон поднялся на лифте на нужный этаж, двери открылись, и он пошел по стометровому коридору. Шагая берцами по старой плитке, его приближение слышал весь этаж. В камерах зашевелились, кто убирал самодельные сигареты, кто вставал с кроватей, кто просто от любопытства смотрел сквозь прутья. Наконец Шон остановился, в камере под номером 14, которую ему назвал смотрящий, на стуле сидела девушка с круглым животом, волосы были убраны в пучок, из которого предательски торчали непослушные пряди светлых локонов. В руках у нее была книга, которую она, видимо, читала до того, как уснула. — Джулия — тихо позвал Шон. Та подняла голову, и он увидел ее лицо. — Да? — спросила она в полудреме. — Ваш муж хотел вам передать — он протянул ей бутыль с водой и сверток. Джулия подошла к решетке. — И вот это — сказал Шон, протягивая инструкцию по применению. — Что это? — не поняла Джулия