— Ты рылась в моих вещах. — Процедил он сквозь зубы. И мне стало не по себе. Я опустила взгляд в пол, это действительно было некрасиво. — Да. — Созналась я. — Да я служил. — Ответил он, прочистив горло. — Восемьдесят девятый батальон, горячая точка. — Когда Арес продолжил, я подняла извиняющийся взгляд на него. Он сощурено смотрел на меня, как будто думал: продолжать или не стоит. АРЕС Казалось, я только что переместился на шесть лет назад. Глупец, который решил сбежать из дома, пойти против воли отца, отказаться от семейного дела, это всё был я. Безрассудно веруя в справедливость и добропорядочность, я не мог заниматься тем, что отец называл семейным бизнесом. Зеленый сопляк, окончивший юридический университет с отличием, верил, что всё должно быть по правилам, по закону. Отказавшись принимать участие в темных делишках отца, я сбежал из дома, решил отдать долг своей стране. Но тогда я не думал, что окажусь в Ираке, в самой мясорубке, куда людей посылают на убой. Там не действовали законы, которые я учил, там не действовала даже мораль. Кто не с нами, тот против нас — вот что я там понял. Там нельзя было расплатиться золотой картой. Всем было плевать, чей ты сын и какой статус ты занимал в обществе. Ты лишь один из солдат, который вполне возможно не вернется домой даже в гробу. Когда команду из одиннадцати человек доставили на место, я не думал что может быть хуже, чем показывают по телевизору. Хлев, который теперь считался нашим домом, был больше похож на палатку для бездомных. Нам выдали оружие и бронежилеты, каску и штык ножи мы должны были добыть сами. Я не был перепуганным, но и храбрым меня тяжело было назвать. Там я познакомился с Мирка и Маркусом, только они вселяли меня веру в то, что отсюда можно вернуться живым. Первая наша миссия прошла успешно, мы освободили двадцать пленных и вернулись без потерь. Этот день был самым счастливым из тогдашних дней. Я и Мирка были единственными, кто до этого держал оружие в руках, не считая месячную подготовку в армии. Два месяца мы держали позиции и патрулировали не захваченные участки. Взрывы стали привычными для слуха, на них уже никто не обращал внимания. Меня назначили командиром отряда. Я отвечал за десятерых живых людей, а они мне полностью доверяли. Жизнь в ужасных условиях уже не казалось такой ужасной. Мирка сидел на койке, выпуская густой дым от сигареты. — Когда я вернусь домой, женюсь на первой встречной. — Посмеивался он. Все знали Мирка достаточно хорошо, чтобы понять, что возвращаться домой он не собирается. Мы были смертниками, пушечным мясом, вопрос состоял лишь в том, когда мы умрем. Моя команда стала моей семьей, я беспокоился о каждом из них, всегда прикрывал, так же как и они меня. После очередного взрыва мы попали в осаду. Нас окружили со всех сторон, но мы прорвались, потому что каждый знал свою роль. Перебегая из одного здания в другое, мы попали на троих местных жителей. Один из них поднял палец на меня, его взгляд был суровым, а грязное лицо вызывало отвращение. — Ирбис! — Произнес он и убежал вместе со своей женой и сыном. Никто не знал, что он имел ввиду. Быть может, для них белые люди ассоциировались с Ирбисом. Но после этого случая все парни называли меня именно так. После осады, мы вернулись в разгромленный штаб. Ни чистой воды, ни еды, ни нормального крова над головой. Я видел, на что способны люди ради воды, еды и крова. Так же я видел, сколько стоит этим людям сил, не перегрызть друг другу глотки за это. Припасов, которые у нас остались, хватило бы на две недели, если бы каждый пил по два глотка воды в день и ел по корке хлеба. Ночью мы пробрались в чей-то дом, чтобы пополнить свои припасы. Девушка арабской внешности, начала вопить, я заткнул ей рот рукой смотря в её карие глаза. — Всё что нужно, только не убивать. — Она знала наш язык. Я отступил от неё, не разрывая зрительный контакт. Когда она потянулась к своему атагу (платье), я крепче сжал свое оружие. Она сбросила трясущимися руками одежду с плеч, её платье упало на земляной пол. Много ума не требуется, чтобы понять, что она предлагала мне себя. Поджав губы, я покачал головой. — Я убийца, вор, плохой человек, но не насильник. — Прорычал низко я. Девушка быстро подняла своё платье и забилась в угол комнаты, бормоча что-то вроде молитвы. На следующий день в наш двор, где находилась палатка, зашел парень, он не был другом. Схватив автомат, я вышел в середину двора, свистом созывая остальных парней. Парень распахнул свою грязную абу (накидка поверх одежды), под ней находился целый фейерверк, который мог детонировать в любую минуту. Послышались выстрелы, я не сразу сообразил, что один из моих парней начал огонь. Араб упал на землю, из его руки выкатился пульт. Все затаили дыхания. — Быстро! В укрытие! — Рявкнул я. Мы бежали так быстро, что подошва моих сапог плавилась под ногами. Когда мы были уже достаточно далеко, я обернулся, мои ноги подкосились. Маркус лежал на Арабе. — Маркус! Что ты делаешь? — Завопил я, срывая голос. Он обернулся, на его лице была улыбка умиротворения. В следующую секунду прозвучал взрыв, который оглушил и опалил кожу. Из наших ушей потекла кровь. Маркуса больше не было. Первая кровь пролилась. Именно тогда я понял, что такое семья, и что Маркус пожертвовал собой, ради спасения своей семьи. Я чувствовал, как жар обжигает моё плечо и лицо. — Брат, мы должны идти! — Голос Мирка прозвучал как гул около моего уха. Я не хотел уходить, я должен был почтить его память. Но у меня было еще девять человек, которые любым способом должны выжить. Именно тогда я понял, что семья это в первую очередь защита любым способом. Неделю мы перебегали из одной точки в другую. Тогда я поклялся себе, что если вернусь, никогда не отвернусь от своей семьи. Кто-то должен делать грязную работу и если этим кем-то должен буду быть я, так тому и быть. Я сделаю все, что потребуется ради семьи. Эти недели я спал с открытыми глазами, мог по шагам определить, кто именно сейчас проходит в сорока метрах от нас: ребенок, женщина, мужчина, пожилой. Когда в небе показался наш вертолет, я не поверил своим глазам. Мирка плакал, я же упал на колени благодаря господа об услышанных молитвах. За нами прибыли. О нас не забыли. По возвращению домой, я стал другим человеком. Защита семьи для меня имеет извращенное понятие. Отец встретил меня в аэропорту, впервые в жизни я видел уважение и одобрение в его глазах. Но мне было плевать. Я вернулся иным человеком, и никогда не смогу стать прежним. Я сам того не понял, но все это я произнес в слух. Никки обняв себя руками, смотрела на меня глазами полными слез и уважения. Я видел, как вознесся в её глазах. Поэтому дальше не стану продолжать эту историю. Пусть для неё она закончиться именно так. Потому что после этого, моя жизнь превратилась в кровавое месиво. ГЛАВА 26 Мои глаза застилала пелена слез, я смотрела на Ареса иначе. Совершенно по-новому. Я видела боль в его глазах. Этот человек прошел через многое, он выжил там, где другим это было не суждено. Он видел смерть, он нес смерть. Я начала его понемногу понимать. Стало понятно, откуда у него столько навыков и выдержки, он был закален войной. Арес поднялся со стула, огибая стол, он подошел вплотную ко мне. Без лишних слов он поднял меня на руки и направился к лестнице. Я не хотела нарушать тишину, так же молча, Арес внёс меня в свою комнату и усадил на край кровати. Открыв тумбочку, он достал упаковку каких-то таблеток. — Док сказал, тебе нужен постельный режим. — Его голос казался сиплым, как будто его горло душил огроменный ком. — Эти таблетки помогут тебе уснуть. — Он выдавил одну капсулу мне в ладонь. Поднявшись, он криво улыбнулся одним уголком губ. — Если что-то будет нужно, я внизу. — Он повернулся, чтобы уйти. Но я не хотела, чтобы он уходил. — Арес. — Прорезался мой хриплый голос. Он замер медленно оборачиваясь ко мне. — Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься со мной. — Это было неловко, особенно после того, как он сбежал в прошлый раз, когда я хотела его поцеловать. Но, кажется, я больше не могу обижаться на него. Не сегодня. Арес вздернул бровь, как будто не поверил в то, что я это сказала всерьез. — Ты уверенна? — Он был растерян. Я кивнула, закидывая таблетку в рот. Без лишних слов Арес направился к кровати, огибая её, он ни на секунду не разорвал зрительный контакт. Он расстегнул свою рубашку и сбросил её на пол, так же он поступил и со штанами. — На самом деле это не то, что я имела виду, прося тебя не уходить. — Проворчала я. Арес усмехнулся, забираясь под красное шелковое покрывало. — Иди сюда малыш. Я не буду кусаться. — Прошептал хрипло он. Усталость дала о себе знать, поэтому я, молча, устроилась под покрывалом. Огромная ладонь Ареса обняла меня за талию и притянула к своему торсу. Он вдохнул запах моих волос, от чего по моему телу пробежались мурашки. — Спи, девочка моя. — Бормотал он. Моя попка выпятилась, упираясь в его бедра, его слова почти заставляли меня мурлыкать. Он зашипел, усиливая хватку на талии. — Ты не представляешь, каких усилий мне сейчас стоит сдержаться, чтобы не оказаться внутри тебя. — Прорычал он мне в ухо, из моего рта сошел стон. — Но не тогда, когда ты ранена. — Добавил, усмехаясь, Арес, явно понимая, что я не очень то и против. На самом деле, я не могла кончить уже долгое время. И возможно, уже никогда не смогу. Мне хотелось это проверить. Но страх вновь разозлить Ареса, не давал этого сделать. Он может причинить мне боль так же быстро, как и даровать покой. Поэтому содрогнувшись от своих мыслей, я закрыла глаза и утонула в бездонном сне. Шум заставил меня проснуться. Открыв глаза, я еще несколько секунд не могла сообразить, где нахожусь. Сползая на край кровати, я увидела Ареса. Это было бесподобное зрелище, он отжимался, все его мускулы перекатывались, а вместе с ними и татуировка Ирбиса. Как завороженная я наблюдала за его упражнениями. Мощь и сила прямо сочились из него. Арес начал отжиматься на одной руке заведя вторую за спину. Я встала с кровати, но он даже не повернул голову, будто был в другом мире. Подойдя к нему, я присела, дотронувшись до его плеча, но он все так же продолжал отжиматься. Как будто он хищник, который не видит во мне угрозы, разрешает мне находиться рядом. — Сядь на меня. — Прошипел он не прекращая упражняться. На секунду я оторопела, понимая, что под моим весом его спина может сломаться. — Вероника, залезь мне на спину! — Рыкнул он. Я уже поняла, что если он называет меня полным именем, он зол. Перебросив ногу через его массивное тело, я легла на него, обвивая шею руками. Казалось Арес даже не почувствовал тяжести, он отжимался в том же темпе. Зарывшись носом в его шею, я вдыхала его собственный запах, перемешанный с гелем для душа. Я чувствовала, как перекатываются его мышцы под моим телом. Трение между ног когда он поднимался и опускался возбуждало. Его массивная рука легла мне на бедро, массируя его. Выгнув спину как довольная кошка, мои ноготки вцепились в его плечи. Мои трусики пропитались влагой, а сама я прикусила его шею. С гортанным рыком Арес замер перекатываясь на спину, я оказалась на полу, прижатая лопатками к паркету. Обвив его бедра ногами, я с интересом наблюдала за его взглядом. Глаза цвета ртути неотрывно смотрели на меня, непроницаемое лицо заставляло испугаться. Арес схватил меня за бедра и притянул к себе, я почувствовала его выпуклость своей киской. Его губы дотронулись до моей шеи, обдавая жаром кожу. — Это, то чего ты действительно хочешь малыш? — Прорычал Арес мне в шею, при этом вращая бедрами, дразня меня своим естеством. Мои ноги обвили его сильнее, подтверждая мои намерения. Арес хрипло рассмеялся рядом с моим ухом, оставляя жаркий поцелуй около мочки. — Не сегодня малыш. — С раздраженным вздохом Арес подорвался на ноги, оставляя меня лежа пылать от возбуждения. Мои щеки покраснели, на лице Ареса же появилась наглая улыбка, его сердитые ямочки поприветствовали меня. — Мудак! — Пискнул мой голос. Арес зашелся гулким довольным смехом, потирая свой обнаженный влажный пресс ладонью. — Мудак, который может заставить тебя стать влажной. — С дьявольской улыбкой протянул он. Я втянула воздух со свистом, мои щеки и шея покраснели. — Я чувствовал твою влагу. — Добавил он, приподнимая бровь. Хуже и быть не может. Зарычав, я сорвалась с места и влетела в ванную, с грохотом закрывая дверь за собой. Включив воду в душевой кабине, моя ладонь опустилась меж ног. Мой центр пульсировал, прося об удовлетворении. Закрыв глаза, я отодвинула полоску трусиков. — Даже не думай об этом. — Низкий хриплый голос раздался около моего уха, ладонь Ареса сжала мою кисть и вытащила руку из трусиков. Я тяжело дышала, моё сердце колотилось. Арес прижался ко мне твердым членом. — Ты даже не представляешь, как тяжело мне дается ответ, нет. Но пока твоя рана не начнет заживать, никакого секса, никаких оргазмов детка. — Промурлыкал он мне в ухо, и прикусил за шею. Я захныкала. Арес со стоном полным муки отпустил меня. — Прими душ, я буду ждать тебя внизу. — Арес закрыл за собой двери. Войдя под горячие струи воды, моё тело просило о пощаде. Но слова Ареса как приказ раздавались в моей голове. С недовольным лицом я вышла из душа, и несколько раз моргнула, увидев джинсы и белую майку своего размера. Вот зачем зашел Арес, он принес мне одежду. Там же находился и комплект кружевного, черного, нижнего белья. Одевшись, я направилась на поиски Ареса. Его голос раздался в другой части дома. Он с кем-то говорил по телефону. Как будто почувствовав моё присутствие, он обернулся, отпустив занавеску, с которой игрался. Сощурив глаза, он глянул на меня, а следом на мои руки, мне стало стыдно. — Да, скоро буду. — Проворчал он в трубку. Взъерошив свои мокрые волосы, он скривился. — Мне нужно отъехать на пару часов. Ты остаешься здесь. — Он не просил, он приказывал. Проходя мимо меня, Арес остановился. — И пожалуйста, не ройся в моих вещах. — Рыкнул недовольно он. На этот раз я просто кивнула. Как только Арес скрылся за дверью, я поняла, что стою в гостиной с огромным домашним кинотеатром. Недолго думая я включила фильм, при этом недовольно надув губы. Мне не хотелось рыться в его вещах, я могла найти там то, что мне бы не понравилось. TV- АРЕС Мой внедорожник подъезжал к дому моего отца. Неприступная крепость сделана из серого камня, участок размером с три футбольных поля огражден неподатливым забором из стали. Повсюду развешены камеры, два поста охраны, и стая из десяти доберманов. Отец помешан на безопасности. А все, потому что было уже две попытки убить его. Первая… О ней я знаю мало, это случилось во время того как я служил. Вторя же, произошла, как только я вернулся из армии. Тогда я вцепился в безопасность своей семьи мертвой хваткой. Советник моего отца Хофман работал на него два года, я застал его, перед тем как свалить. Мне не нравился этот тип. И не зря. Вернувшись, я решил последить за ним, в итоге оказалось, что он дермовый внедренный агент. Я увидел, как он подъезжал к зданию, в котором работал Даниэль Старк. В тот день, я пристрелил его прямо в нашей гостиной. Отец был в шоке, но мне было плевать. Я должен был защищать свою семью. Не проронив ни слова, я отдал пистолет Рику, и безмолвно приказал избавиться от него и трупа. С того момента отец начал смотреть на меня с восхищением и страхом. Отец никогда этого не признает, но он боялся монстра, которого породил. Подъехав к воротам, я нетерпеливо ждал пока охранник перестанет изображать из себя ковбоя, медленно шествующего с положенной на пистолет рукой. Я приспустил окно. — Он ждет тебя. — Произнес охранник. Я приподнял вопросительно бровь. Ненавижу пренебрежение. ТЕБЯ. Охранник вздрогнул под моим пристальным взглядом и прочистил горло в кулак. — Простите, Вас. Ворота открылись, и я въехал на подъездную дорожку в форме полумесяца. По зеленой траве патрулировали доберманы, они разбрелись по всему периметру. Сочувствую тому, кто додумается пробраться за забор. Как только я подъехал к парадному входу, отчего дома, то крепко стиснул челюсть. Сейчас будет горячо. Я завалил деловых партнеров своего отца. Захлопнув дверь, я преодолел шесть мраморных черных ступеней, распахивая двустворчатые черные двери. В мой нос ударил запах хлорки и химических средств для мытья паркета и мебели. Никакого запаха свежеприготовленного обеда и не дай бог ужина. Женщины в моей семье абсолютно не понимают, зачем им готовить или нянчиться с детьми, если для всего есть прислуга. Нора — женщина за пятьдесят с проседью в волосах, встретила меня с пипидастром в руке. — Он плавает в бассейне. — Милым тоном прощебетала старушка. Я кивнул, еле сдержав раздражительный стон. Пройдя через огромный холл, холодных тонов с серебряными вставками, я попал в комнату с бассейном и бильярдным столом. Отец потягивал кубинскую сигару, запивая её виски. С его черных как смоль волос стекала вода, капая на плечи. Он обернулся, сурово глядя на меня взглядом волка. Обойдя бильярдный стол, я устроился на кресле.