– А дальше что? – Ничего. Стоите на дороге, из машин не высовываетесь. Постоите с часик и обратно домой. Только, пожалуйста, не превратите это мероприятие в пикник. – А для чего всё это? – Для сериала. Хорошо постоите – кинозвездами станете. – И всё? Только постоять? – И всё. Хотя не всё. Потому что сформировать колонну – это лишь одна из задач. Кто там следующий? – Дело твое пустяшное, на два часа работы. Грузишься на бетонном заводе. Под завязку. Едешь. И в условленном месте в нужное время сбрасываешь бетонные блоки. – Куда? – На дорогу. – В смысле? – В прямом. Подымаешь кузов и роняешь блоки на асфальт. После чего уезжаешь. – Зачем? – Затем, что не хочу, чтобы мою невесту украли. Свадьба у меня, а ее бывший умыкнуть мою любимую из-под венца желает. Бандит он. Так вот – хрен ему! Драться я с ними не могу, а дорогу перекрою. Пока они баррикаду растаскивать будут, невеста женой станет. Понял? – Понял. Круто. А если меня за жабры возьмут? – Не возьмут – некому брать. А возьмут, скажешь: случайно блоки уронил, потому что гидравлика сломалась. Ну, штраф заплатишь. Всего-то. А так доброе дело сделаешь, за хорошие «бабки». Ну что, договорились? – Ладно… Что там дальше по сценарию? Где и как выстраивать мизансцены, какие реплики «актерам» подавать, где массовке находиться? По времени, по метрам… Здесь вам не премьерный спектакль, здесь всё должно пройти без сучка, без задоринки. Иначе «благодарный зритель» забросает труппу гранатами Ф-1 вместо гнилых овощей. И станет труппа – трупами. Итак, еще раз… И еще… Потому что времени почти не осталось. Потому что премьера назначена на послезавтра!.. * * * Разговор был на кухне. У нас все разговоры – на кухне, за чаем или чем покрепче. Традиция такая: про самое главное не с трибун говорить, а вот так, с глазу на глаз, при закрытых дверях… За окном чернота. На кухне – свет над столом. На столе тарелки. В тарелках разворошенная еда из ближайшего супермаркета, в кружках безнадежно остывший чай, в стаканах «Столичная», как слеза. И два мужика, друг против друга, в майках, которые что-то друг другу доказывают, руками размахивая. Обычные на вид мужики. Только не обычные… И разговоры меж ними не простые. На «ты», хотя до того исключительно на «вы» общались. Только кухня, она к «вы» не располагает. Кухня – она всех равняет! – И что ты намереваешься делать, когда всё это закончится? – Я?.. – Ты! Как гарант. – Не допускать впредь подобных ошибок. Я обучаем. И не позволю!.. – А со страной? – А что страна? С ней всё в порядке. – Ты мне про ВВП и темпы роста?.. Не надо. Я как те мужики в поезде, я на «земле» живу, среди людей. И много чего вижу и слышу. И не всё так благополучно, как тебе докладывают твои референты. Если по гамбургскому счету. – Давай по гамбургскому! – А если по нему, то что-то я не наблюдаю у нас реальных прорывов, если без дешевого патриотизма. – Может, ты просто плохо информирован? На своем шестке. – Может быть. Только я от сохи сужу, снизу, где – люди. Народ. А тысячи глаз не могут проглядеть… Где мы «впереди планеты всей»? Если балет исключить. Который тоже… – А оборонка? – С падающими космическими носителями и комплектующими из Китая и Германии? – С чего ты взял? – С того, что я отвечаю за безопасность страны. На своем уровне, в своем Регионе и осведомлен, как и из чего делаются наши ракеты. И кстати, томографы, на которые отечественные этикетки лепят и твоим чинушам, в качестве образчиков прорывных технологий, показывают. Там, внизу, всё не так радужно. Ракеты летают не лучшим образом, лодки плавают не так, как хотелось бы, в штабах служат не те, кому следовало. Если лак пропагандистского глянца ноготочком соскрести, то половина техники в воинских частях мертвым грузом стоит, потому что износ под сто процентов, но зато свежей краской отблескивают, на случай высокой проверки. И конечно, есть десяток «парадных» единиц, которые новенькие, с иголочки, чтобы генералов катать. Показуха, потемкинские деревни. Только плохо, что не деревни, а воинские части, чего себе князь Таврический позволить не мог. С крестьянами баловался, но с солдатами – нет, не рисковал, чтобы живота не лишиться. – Но бюджет армии!.. – Не спорю, деньги в армию идут, но только там и пропадают «без вести». Потому что закупы техники, амуниции: да даже пайки солдатские в трое-четверо выше рыночных цен, так как все с тех закупов кормятся, командиры частей в первую очередь. Нет армии, есть кормушка для генералов. Я сам лично несколько таких прикрыл. Сухпай на базаре за забором вчетверо дешевле!.. Давай еще по одной, а то такой разговор на сухую… Нацепили на вилки из банки бычков в томате, бросили на хлеб, в стаканы плеснули. Глотнули, крякнули. Нормально… Можно дальше продолжать правду-матку рубить, так что щепки во все стороны. – Или, может, мы про личный состав поговорим? Про отличников боевой и политической подготовки? – Давай про них. – Год службы – это что?.. Это в какие ворота, если мы про войну? Солдаты сутками в казармах пухнут, вместо того чтобы на полигонах землю мордой рыть! Снег на территории наемные работники убирают, вместо того чтобы солдатам лопаты вручить. Стройбат времен СССР был боеспособней, чем иные современные элитные части. Оттого, что «дрючили», невзирая на лица и погоны! А у нас, как до дела доходит, мы боевые части с Дальнего Востока тянем, а стратегические ракетоносцы используем как фронтовые штурмовики. С миру по нитке боеспособные части собираем. Пиарить войну научились, а воевать, по-крупному – нет… Конечно, армия, коли до большой войны дойдет, самоорганизуется. Вот только пятиться до Москвы, по ходу ошибки мирного времени исправляя, не хочется. – Ты забываешь про наш стратегический ядерный арсенал… – Ты что, всерьез будешь кидать бомбу на Париж? Или Вену? Чтобы стать врагом человечества похлеще Гитлера с Геростратом? Нет, не станешь. Мы, конечно, будем пугать ядерной дубинкой наших соседей, что приведет лишь к тому, что они объединят свои против нас усилия. А победить весь мир невозможно. Даже Сталин от таких задумок был вынужден отказаться. Время больших войн ушло, неугодные режимы теперь убирают втихую: давят экономическими рычагами, творят революции или перевороты, нередко руками приближенных к трону чиновников, или, используя высокие технологии, ликвидируют неугодных и несговорчивых верхних руководителей. Уж на что наш южный сосед Туркменбаши был полубогом и любимцем всего народа, а помер в одночасье. В окружении своих соратников и друзей. Или латиноамериканские президенты, которые один за другим… – Мрачные картинки рисуешь. – К сожалению, реальные. Тут лучше перечернить, чем отлакировать. Чиновники помогли тебе забрать власть под себя, наверное, это было правильно, но их время кончилось. Государство, отданное на откуп бюрократам, – это колосс на глиняных ногах. Это всегда очковтирательство, бравурные рапорты и спрятанная в каждом углу гниль. Чиновник не будет за государство болеть, только за свой карман. Отсюда кумовство, обманы, коррупция. Пятая колонна. Дай чинуше больше или пообещай международную амнистию, и он сдаст любого с потрохами. Как приближенные генералы сдали Саддама Хусейна. Своя рубашка им ближе к телу, чем твоя… – Не зарывайся, помни с кем говоришь! – С «Семеном Михайловичем» говорю. Приватно. Потому что в неофициальной обстановке, на кухне, за чашкой чаю. Впрочем, я и официально – о том же. Могу себе это позволить, должность у меня такая – независимая. Ни от кого. Я с бюджета не кормлюсь, повышений по службе, званий, квартир и иных чиновничьих преференций не имею. Я сам по себе. – Но подчиняешься мне! – хлопнул по столу кулаком «Семен Михайлович». – Тебе. Что не запрещает мне иметь свое мнение. А тебе его выслушать. Потому что «лишняя информация» никогда не бывает лишней. – Хорошо. Тогда дай предложения. Твои. А то хаять все горазды, а предложить… Только давай не вообще, а по первоочередности задач. Что делать? – Тогда… рожать. – Чего?! – Рожать. Всем. Повсеместно. От мала до велика. Включая тебя. Взбираться на всё, что шевелится, дабы продолжить род. Коли ты государь, будь примером, настрогай полсотни детишек! И чтобы каждый чиновник по дюжине!.. Что должно стать приоритетной государственной задачей лет на пятьдесят вперед. – Ты что, шутишь? – Ничуть. Потому что мы вымираем, а эту страну никакие атомные бомбы не смогут оберечь, только население. Которое свою семью, свой дом и огород защищать будет! Чтобы не случилось, как в сказке Гайдара: «И снаряды есть, да стрелки побиты…» – Как же мне обязать народ рожать?.. – Не знаю. Запретить аборты, изъять из продажи презервативы и другие контрацептивы, ввести многоженство, в конце концов, отключать после двадцати двух в стране электричество, чтобы супруги пораньше укладывались спать и от нечего делать строгали детей… Ну или поднять пособия за рождение ребенка. За второго – дарить машины, тут мужики задумаются и расстараются. За третьего – давать трехкомнатные квартиры. За четвертого – четырехкомнатные. То, что, примерно, делали в бывшей ГДР, которой нужно было наращивать народонаселение. Ведь это копейки в масштабах государства. – Они же потомственных алкоголиков станут рожать. – Ничего, на войне всяк сгодится, хоть пьяница, хоть урод. И у станка тоже. Уж извини за цинизм. Будут дети – будет страна. Не будет детей – будет пустая территория с ржавыми ракетами. А свято место пусто не бывает! – Допустим… Что еще? – Образование. Для тех, кто народится. Которого теперь почти нет. Дипломы есть, книжечки картонные синенькие и красненькие, а под ними – ничего. Переводчики не переводят, инженеры не считают, врачи сердце справа ищут. Хочу напомнить, что один из твоих предшественников, в звании генералиссимуса, до и после Большой Войны на образование поставил, университеты стал открывать и строить. Потому, что понимал: иначе в современном высокотехнологичном мире не выстоять. Кто-то должен оружие в НИИ и на заводах ковать. – Ну?.. Еще? – Поднимать науку. Через то же образование. Создавать «шарашки», куда заманивать, или хоть даже силком загонять, талантливых ученых. Давать им деньги, кафедры, институты, создавать целые научные города, ну или, если хочешь, – резервации. Обеспечить, пусть даже искусственно, европейский уровень жизни и зарплат – построить коммунизм в отдельно взятом районе!