Она повернулась ко мне со странной маленькой ухмылкой. — Я думаю, что это такой же хороший день, как и любой другой, чтобы умереть, верно? — как будто почувствовав, что это было неправильно, она поспешила сменить тему. — Шотер говорил так, как будто с ним все было в порядке? — Он подшучивал над приставленным к нему охранником, ему разбили лицо, пока мы разговаривали. Так что, да, он в порядке. Ее бровь поползла вверх. — Быть избитым — это… хорошо? Я почувствовал, как мое плечо дернулось. — Шот — умник с острым языком. Если он все еще не засовывает ногу себе в рот, они его еще не сломали. — О. Хорошо. Так… он будет там? — спросила она напряженно. Как будто она знала, что это серьезное осложнение. — Да. Она подняла руку и провела ей по своим почти сухим волосам, заставляя их мягко соскользнуть. Она вздохнула, кивнула, принимая ситуацию. — Ты вытащишь его оттуда, — уверенно сказала она. — Куколка, у меня есть не только он… Она подняла руку, и это был такой нелепый жест (кто теперь поднимает руки, чтобы заставить людей замолчать?) что я замолчал и поднял бровь. — Ты беспокоишься о своем друге. Прежде всего. Не попадай в неприятности из-за того, что я облажалась и попала в плохую ситуацию. Это не твоя работа — исправлять это. Так что позаботься о своем друге и позволь мне самой позаботиться о себе. С этими словами она повернулась на каблуках и направилась к моей входной двери. Я провел рукой по голове, чувствуя, как короткие волосы цепляются за кожу. Это должно было стать настоящим кошмаром. Я должен был как-то защитить Шота. Который хотел, чтобы я забыл о нем и позаботился об Алекс. И в то же время защитить Алекс, которая хотела, чтобы я позаботился о Шоте, потому что ее план состоял в том, чтобы покончить с собой. Тем временем, пытаясь не разозлить печально известного переменчивого и непостоянного Лекса Кита, который был вполне способен убить нас всех сразу. Иисус Христос. Если я переживу это, мне нужно будет найти новую гребаную работу. Дворник. Продавец подержанных автомобилей. Дрессировщик морских свинок. Гребаное все, что только не гарантировало кровь и ужас на каждом шагу. Я вздохнул, схватил ключи и вышел на улицу. Алекс уже сидела в машине, пристегнутая, спокойно отодвигая кутикулу на ногтях, как будто мы не могли попасть в хорошо организованную ловушку. Если бы она не была так настроена на смерть, из нее получился бы хороший преступник. ——— Перед складом были припаркованы два внедорожника, пустые, капоты уже были прохладными на ощупь. Еще больше укрепляя мою мысль о том, что мы направляемся в ловушку. Алекс не смотрела на меня, когда расстегивала ремень и двигалась к своей двери. Я схватил свой пистолет, засунул его за пояс брюк и встретил Алекс с ее стороны машины. — Спасибо, что пытаешься мне помочь, — сказала она, глядя на здание перед собой, пока говорила со мной. — Я еще не закончил пытаться, куколка, — сказал я, но она пожала плечами, прикусив внутреннюю сторону щеки. — Ты готова? — спросил я, уже слишком хорошо осознавая, насколько хорошо она была подготовлена к тому, чтобы это сделать. — Ага. Давай покончим с этим. Она зашагала рядом со мной, когда я впустил нас в парадную дверь, в холл, а затем медленно спустился по лестнице. Рядом со мной она была так спокойна, как только могла. Ни дрожи. Никакого затрудненного дыхания. Только странно пустые глаза и прямые плечи. Тем временем мое сердце билось как долбаный отбойный молоток. Мы добрались до нижней площадки, и я услышал голоса за углом. Алекс остановилась, и моя рука потянулась, на мгновение опустившись ей на бедро. Ее глаза встретились с моими, и она заставила свои губы дернуться вверх, прежде чем снова отвернуться. Моя рука опустилась, и мы двинулись вперед, как единое целое, обойдя изгиб стены и оказавшись в поле зрения вагона поезда. Четыре головы повернулись на шарканье наших ног. Лекс, двое его головорезов и Шот. Лекс приближался к среднему возрасту с темными волосами, темными глазами и худощавым телосложением. Его головорезы были большими грудами мускулов, один уродливый с бритой головой и черными глазами, другой среднего вида с длинными светлыми волосами и голубыми глазами. У Шота была разбита губа (вероятно, из-за его насмешек над Вялым Членом Рика, когда мы разговаривали по телефону ранее) и исчезающий синяк под глазом. Он чуть сгорбился влево, что наводило на мысль, что у него, вероятно, были ушибы или сломаны ребра. Но с ним все было в порядке. И, блядь, он даже улыбнулся и помахал рукой, когда увидел меня. Я покачал головой и увидел, как бровь Алекс слегка приподнялась, увидев его. Было ли это из-за его поведения или потому, что он был красивым парнем, я понятия не имел. Дверь вагона была открыта, и я вошел первым, Алекс следовала за мной по пятам. — Брейкер, так приятно снова тебя видеть, — сказал Лекс, его мерзкий голос оставил скользкую пленку в воздухе. — Лекс, — поприветствовал я, кивая ему. — Шот, — сказал я, тоже кивая ему. — Ты, должно быть, Алекс, — сказал Шот, позволив одной из своих снимающей-трусики-улыбки расплыться по его лицу. — Составляла компанию моему брату? — Боюсь, это больше похоже на то, что он припер меня к стенке, — легко сказала она. Для любого другого она казалась такой же непринужденной, как и сам Шот. Но я заметил, что ее глаза даже не скользнули по вагону. Она увидела его и не сводила с него глаз. Как будто она слишком боялась смотреть на людей, которые держали ее судьбу в своих руках. — Ну, мы здесь, — сказал я, глядя на Лекса. Желая приступить к делу. Ожидание ничему не помогало. Лекс кивнул. — Алекс Миллер, — сказал он, и я увидел, как ее руки слегка согнулись, прежде чем она сжала их в кулаки, подняла подбородок и повернулась лицом к человеку, которого ненавидела больше всего на свете. — Лекс Кит, — сказала она тоном, похожим на зазубренное стекло. — Ты красивее, чем я ожидал. Мои люди говорили, что ты красавица, но я понятия не имел, что ты будешь такой… — Мы флиртуем с заложником или устраиваем гребаную встречу? — я вмешался, пытаясь сделать вид, что не обращаю никакого внимания на Алекс, ее сжатую челюсть и еще более бледную, чем обычно, кожу. — Нет ничего плохого в том, чтобы быть немного цивилизованным, Брейкер, — сказал Лекс, и образы тех избитых девушек в файле непрошено всплыли в моей голове. Да, он был чертовски цивилизованным. — Прошлой ночью я спал на холодном бетонном полу. Прости меня, если я не в настроении для светской беседы, — холодно сказал я. Если бы он знал что-нибудь о моей репутации, он бы знал, что я никогда не был в настроении для светской беседы. Я получил приказ, я выполнил его. Черт возьми, лучше если бы мы обошлись вообще без слов. Краем глаза я увидел, как Алекс придвинулась ближе к Шотеру. Не ко мне. К Шотеру. Шотера это, похоже, не смутило. Женщины, казалось, всегда стекались к нему. Очевидно, даже в ситуациях жизни или смерти. Прилив ревности, который я почувствовал при этом, был внезапным и неожиданным. И совершенно, блядь, нелепым. В этом не было никакого смысла. Я не был таким человеком. Я не ревновал. Но, черт возьми, у меня все еще был ее вкус во рту. — Конечно, — сказал Лекс, врываясь в мои мысли. — Давайте перейдем к делу, — он остановился, глядя на своих людей, что-то безмолвное промелькнуло, потому что они слегка пошевелились. Один направляется к двери, чтобы заблокировать выход, а другой пошел и встал позади Шота и Алекс. — Планы изменились. — У нас была сделка, Лекс, — сказал я, позволив своему голосу быть резким, потому что это было ожидаемо, когда кто-то нарушал ее. — Была. Но условия сделки… изменились. — Изменились, — повторил я сквозь стиснутые зубы. Он ничего мне не ответил. Кроме того, что его люди двигались, не было ничего, за что можно было бы зацепиться. Никаких интонаций, которые можно было бы прочесть. Никакой улыбки. У ублюдка было отличное бесстрастное лицо. — Да, видишь ли… Моя потребность в Алекс не так остра, как я первоначально думал. Его потребность в Алекс? Какого хрена это должно было означать? — Мне понадобится больше деталей, чем это, Лекс. И у меня нет в запасе целого дня. Я приподнял бровь сказав это грубо, но этого от меня ожидали, поэтому он ничего не ответил. — Да. Как оказалось, она мне не понадобится еще несколько дней. Но ты можешь понять, почему я не могу позволить ей вернуться к своей жизни теперь, когда она знает о нашем маленьком… соглашении. Несколько дней. Несколько дней, чтобы придумать другой план. Несколько дней, чтобы покончить с этим сукиным сыном навсегда. Алекс могла бы успокоиться. Она могла бы жить дальше. — Так в чем вопрос, Лекс? — спросил я, пытаясь сосредоточиться на настоящем. — Я говорю о том, что мне нужно, чтобы ты придержал ее для меня. Слава богу. Я практически почувствовал вздох облегчения от Алекс. Шотер протянул руку и сжал ее мизинец своим, прежде чем отпустить. Крошечный жест, так похожий на Шотера. Всегда думает обо всех, кроме себя. Хотя Лекс ничего не сказал о том, чтобы отпустить его. — Ты хочешь, чтобы я подержал эту сучку еще пару дней? — спросил я, зная, что получу нагоняй за то, что назвал ее сучкой, если мы выберемся из этого. — Оплата будет той же. Считайте это дополнительным отдыхом. — Отдыхом, где я должен повсюду таскать с собой какую-то цыпочку? — спросил я, качая головой.