Я собирался выяснить, является ли Трент предателем, работающим против клуба, и если да, то поступить с ним соответствующим образом. Мы молча наблюдали за тем, как молодой человек занимает место за барной стойкой. Он работал барменом уже несколько месяцев, и хотя на него жаловались, что он халтурит, он не делал ничего плохого. -Действуй. Так или иначе, мы разберемся с этим дерьмом, - сказал я Роману. Я слишком много работал над созданием клуба, чтобы сделать его таким, каким он был сегодня, и я не собирался смотреть, как все это сгорает в огне. *** Я вернулся домой чуть раньше семи часов, и, по словам Люси, моя маленькая дикая кошка еще не ужинала. Идеально. В ближайшие недели в клубе начинается активная охота за крысами в рядах клуба, но пока все было спокойно. Затишье перед бурей дерьма, и я бы воспользовался этим и проводил с Эмми как можно больше времени. Я собирался приучить ее к моему присутствию, к моим прикосновениям... к моему поцелую. Пусть она привыкнет ко мне и к мысли о том, что ее держит чудовище. Я спрыгнул с мотоцикла и направился в дом. Люси стояла в фойе, сумочка висела на одном плече, а Кольт стоял рядом с ней. Они связали себя узами брака пять лет назад, когда Кольт наконец-то вынул голову из задницы и попросил Люси выйти за него замуж. Он был моложе ее лет на десять, но любому было видно, как сильно он ее обожает. Если кто и заслуживал счастья, так это Люси. Я знал эту женщину еще до того, как переехал в Калифорнию. Она пришла в бар, где тусовались братья клуба “Королевская рать”, избитая и напуганная до полусмерти. Большинство братьев игнорировали ее, не желая влезать в чужие дела. У каждого из нас в жизни происходило всякое, но, черт возьми, я не мог отказать ей в помощи. Я всегда был неравнодушен к женщинам, и мне чертовски не хотелось думать о том, через что ей пришлось пройти, чтобы прийти сюда с вырванным клоком волос, сломанным носом и синяком под глазом. Я забрала ее домой, и она жила со мной, помогая ухаживать за Каем и Брэкстоном, пока около семи лет назад Кольт не попросил ее переехать к нему. Она улыбнулась мне, когда наши глаза встретились, и обхватила меня за плечи. Я держал ее нежно, потому что, хотя она была не больше той избитой женщины, которую я нашел в баре, в ней всегда было что-то чертовски хрупкое. Я не хотел ненароком причинить ей боль. Люси была не намного старше меня. Недавно она отпраздновала свой сорок пятый день рождения вместе с мужем, моими мальчиками и мной. -Все так вкусно пахнет, - сказал я, когда она отстранилась. -Спасибо. Она ласково погладила меня по груди. -Я думаю, что Эмми испытывает некоторую лихорадку. Сегодня она почти не притронулась к обеду, и вообще вела себя тихо. Я кивнул, заметив беспокойство в ее теплых карих глазах. Люси была неравнодушна к девушке. Не удивительно. Эмми, казалось, пробуждала эти качества в людях, в том числе и во мне. Но, в отличие от других людей, в ней проявлялись все мои собственнические и защитные инстинкты. Или, по крайней мере, я надеялся, что нет. Я бы убил любого ублюдка, который посмел бы завладеть ею. Теперь, когда я решил, что эта маленькая дикая кошечка моя, она должна была оставаться моей и ничьей больше. Я отошел в сторону и позволил Люси и Кольту отправиться домой. Вероятно, они хотели сами поужинать и отдохнуть. Я остался в фойе после того, как за ними закрылась входная дверь. Остались только я и маленькая дикая кошка, и впервые за тридцать восемь лет своей жизни я не знал, что делать дальше. Как бы она ни боялась меня, она была в тоже время очарована. Она не могла скрыть свою реакцию на мои прикосновения, как бы ей этого ни хотелось, и я не преминул воспользоваться этим в своих интересах. Но все остальное... Я не знал. Я поднялся по лестнице. Дверь в мою комнату была слегка приоткрыта, и я увидел, что она сидит в кресле и смотрит в окно. Я приостановился на мгновение, пытаясь взять себя в руки, и толкнул дверь. Она повернулась ко мне, но никак не отреагировала. Мы смотрели друг на друга, и никто из нас не спешил разрушить тишину словами. На ее коленях лежала открытая книга. Я не знал, откуда у нее эта книга, но был уверен, что Люси может быть к ней причастна. Она была все еще в том же платье, в котором я одел ее утром, и что-то похожее на удовлетворение легло мне на грудь при виде ее. Черт, что буду делать с этой девушкой, когда найду людей, ответственных за охоту на Брэкстон и разгром ее квартиры? Отпустить ее? К черту. Она нахмурилась. -Почему ты на меня так смотришь? Я сегодня ничего не сделала. Я расслабился, борясь с ухмылкой, вызванной угрюмостью ее голоса. Я и не заметил, как нахмурился, пока она это не сказала. Я шагнул в комнату и продолжал идти, пока не оказался перед ней. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня. Наклонившись, я взял книгу, лежащую у нее на коленях, и развернул ее, чтобы посмотреть на обложку: на ней был изображен мужчина, стоящий на балконе спиной к камере. Она ничего не сказала, когда я положил книгу на тумбочку и потянулся к ней. И не сопротивлялась, когда я помог ей подняться, ее руки провели по ткани платья, разглаживая образовавшиеся складки. Эмми чувствовала, что я смотрю на нее. Она не отводила взгляда, и я некоторое время наслаждался ее запахом и тем, как ее темно-каштановые волосы волнами спадают на грудь. Образ ее на моей кровати, обнаженной, с разметавшись по подушке волосами, преследовал меня весь день, и мне несколько раз приходилось останавливать себя, чтобы не вернуться домой, к ней. Господи, с каких это пор я не сдерживаю себя? С каких пор я позволяю себе так вести себя? Она медленно посмотрела на меня, и ее ореховые глаза были светлее, чем утром. Скорее зеленые, чем коричневые, и такие же чертовски красивые. Сердце сжалось, и я отреагировал не задумываясь. Я подхватил ее на руки. Она издала удивленный писк и обхватила меня руками за шею, а ногами за талию. Она прижалась ко мне, как детеныш обезьяны к матери. Я обхватил ее попку руками и понес из комнаты на кухню. -Что ты делаешь? - спросила она, задыхаясь. -Кормлю тебя. Она на мгновение замолчала, и, поскольку она смотрела на меня через плечо, я не мог понять, о чем она думает. Затем: -Почему? Я не ответил ей. Мне чертовски нравилось кормить ее, одевать и держать на руках. Мне чертовски нравилось делать все эти вещи для этой маленькой девушки, которая вызывала во мне все эти незнакомые чувства. Я не стал ей отвечать. Я посадил ее на стул у обеденного стола и пошел посмотреть, что Люси приготовила на ночь. Мой желудок заурчал при виде курицы и макарон, поставленных на плиту на подогреве. Люси была просто находкой. Всякий раз, когда я чувствовал себя потерянным, потому что не знал, что, блядь, делать, когда дело касалось моих детей, она была как ангел-хранитель. Единственная женщина, без которой я не мог жить, хотя... Мой взгляд переместился на Эмми, и она снова посмотрела на меня сузившимися глазами.