Я несколько раз надавила пальцем на фа-диез. Все было так, как я и ожидала. Пианино играло великолепно. Двумя пальцами я сыграла "Twinkle, Twinkle Little Star", слегка улыбнувшись, когда дошла до последней ноты. Играть на пианино было все равно что кататься на велосипеде. По крайней мере, для меня. Неважно, сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз играла ту или иную песню, я все равно ее помнила. Вспомнить, как играть, никогда не было проблемой. Это был физический акт, и на этом этапе жизни я потеряла надежду, что смогу снова играть, для меня это было невозможным. Я издала небольшой вздох, а затем почувствовала, как что-то или кто-то дышит мне в затылок. Я подскочила и обернулась, чтобы увидеть Доминика, стоящего рядом. -Что за хрень? Ты меня напугал. Он покачал головой. -Детка, нам действительно нужно поработать над твоей реакцией -С моей реакцией все в порядке. Ты просто двигаешься как кошка, - обвинила я. Он закатил глаза. -Я шумно двигаюсь. -Да. Примерно также, как кошка. Его губы подергивались, но он не улыбался. Хорошо. В этом случае я могла бы дать ему пощечину. А он, возможно, отшлепал бы меня в отместку. Да, хорошо, что он не улыбнулся. -О чем ты думаешь, дикая кошка? Я покачала головой и пожала плечами, а в его голубых глазах заплясали веселые искорки. Какое-то время он молчал. Потом: -Не хочешь пойти со мной в бар сегодня вечером? Я нахмурилась. -Как это было в прошлый раз? Он покачал головой. -Нет, мы пойдем в мой бар. -Твой бар? Ты уверен, что это безопасно? -Сейчас все в безопасности, как и должно быть. Мне просто нужно убедиться, что ты останешься рядом со мной на всю ночь. -Всю ночь? - спросила я. -Всю ночь, - подтвердил он. -А если мне нужно будет в туалет? - ответила я. -Тогда я пойду туда с тобой. Мой рот открылся, и я не была уверена, шутит он или нет. Затем он улыбнулся мне, и я немного расслабилась. -У меня стеснительный мочевой пузырь, - сказала я. -Будет сложно, - ответил он, в его глазах все еще плясали нотки юмора. Я встала с пианино и откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. Он поднял руку и обхватил мою щеку, проведя большим пальцем под веком. -Однажды ты сыграешь для меня песню, верно? Это был не вопрос, а приказ, и он мог дать только один приемлемый для него ответ. Я кивнула, потому что, несмотря на то, что не могла заставить себя играть, я обнаружила, что хочу играть для него. Возможно, я могла бы выбрать легкую и быструю песню. -И ты скажешь мне, кто, блядь, повредил твои руки. -Откуда ты знаешь, что их повредили специально? -Потому что это единственное, блядь, объяснение. -Неужели, ты хочешь сказать, что когда ты искал на меня информацию, то ничего об этом не узнал? Мало кто был в курсе, что произошло, но Доминик казался довольно настойчивым человеком. Я была уверена, что если бы он захотел, то смог бы узнать всю историю. Его рука опустилась вниз, и он захватил две моих в свою. -Проверка твои данных дала мне очень много. Я знаю, что у тебя нет судимостей, и я знаю, кто твои родители и чем они занимаются. Медицинская карты рассказала мне о том, что ты повредила руки, но не о том, как ты это сделала. Я могу заставить тебя рассказать мне, но я предпочитаю, чтобы ты рассказала мне это добровольно. Между нами больше не будет секретов. Понимаешь? Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут открылась входная дверь, и вошел незнакомый мне мужчина с большой черной сумкой и большим черным кейсом. Я придвинулась ближе к Доминику, настороженно глядя на нового человека в этом доме. Доминик обхватил меня руками, защищая, но он не выглядел обеспокоенным, когда улыбнулся ему. -Спасибо, Эджер. Почему бы тебе не подготовить все в моем кабинете и не выйти, как только закончишь? -Конечно, босс, - ответил Эджер, его голос был грубым. Он выглядел некрасиво, на его крупной фигуре выделялись мускулы, а татуировки покрывали почти все, включая шею и лицо. -Что он устроит в твоем кабинете? - спросила я, как только Эджер оказался вне пределов слышимости. Он коснулся моего носа, и я могу поклясться, что в его глазах мелькнула нежность. Но потом я моргнула, и эта привязанность исчезла. Остались только мрачная собственническая забота и... удовлетворение? -Я тебе потом покажу, - сказал он, и я засомневалась, стоит ли его подгонять. Он ведь сказал, что ему не нужны никакие секреты. -Между нами больше нет секретов? - тихо спросила я. Он кивнул. -Это либо очень смело для человека в твоем положении, либо глупо. -Считай это смелостью, - высокомерно сказал он. -Ты действительно расскажешь мне все? Расскажешь о расследовании? Я бросила на него укоризненный взгляд и он крепко сжал меня за это замечание. -Я не собираюсь рассказывать тебе о расследовании. Ты будешь использовать это только как предлог, чтобы уйти, и тебе нужно усвоить и вбить это в свою голову. Ты никогда не уйдешь, детка. Что касается остального дерьма, то я расскажу, но главное чтобы ты могла это вынести. -А ты не боишься, что я могу использовать это против тебя? Я могу обратиться в полицию. Он пожал плечами. -Это риск, на который я готов пойти с тобой. Я не могла поверить, что он вот так просто доверит мне все свои секреты. Он делал это со всеми женщинами, с которыми спал? Но нет, что-то подсказывало мне, что для него это так же ново, как и для меня. И от этой мысли у меня заныло в груди. -Итак, не хочешь ли ты уйти на ночь? Познакомиться с моими братьями? И с моим старшим сыном? Я прикусила губу. До его прихода мне хотелось уйти из дома, хотя бы ненадолго. Но теперь, когда он был здесь, все, чего я хотела, - это провести время с ним в постели. Но и хотелось познакомиться с его братьями. Хотела увидеть ту часть его жизни, в которую я не была посвящена. Я кивнула. -Хорошо. Давай я сначала переоденусь, и мы поедем. *** Мы поехали на его мотоцикле в бар, который, к моему разочарованию, оказался не так уж и далеко. На кончике моего языка вертелась мысль попросить Доминика ехать дальше. Я начинала привыкать к езде. И мне это понравилось. Но мы приехали, и Доминик помог мне слезть, прежде чем я успела что-то сказать. Бар мало чем отличался от того, в котором мы обедали, но был гораздо более оживленным, и даже с парковки я слышала громкую рок-музыку, доносящуюся изнутри.