Но чем дольше он меня целовал, тем быстрее я забывала, зачем вообще боролась с ним. Его язык высунулся и лизнул меня между губами, после чего снова прижался к моим губам. Он повторял это действие до тех пор, пока я не почувствовала, что мои губы сами собой раздвигаются, и Доминик просунул свой язык в мой рот, скользя им по моему языку и вызывая слабый стон с моих губ. Блядь. Руки, которые я положила ему на грудь и которые боролись с ним, предали меня, когда вместо того, чтобы оттолкнуть его, я вцепилась в его рубашку, прижимая его к себе. Я боялась, что он отстранится, а я не была к этому готова. Он углубил поцелуй, и я проиграла битву. Я полностью повернулась к нему, и он помог мне снова устроиться у него на коленях. Мы долго возились, но потом оказались лицом к лицу, ноги по обе стороны от его бедер, и я с размаху насадилась киской на его твердый член. Он издал низкий стон в мой рот, и этот звук пронесся между нами, заставляя меня еще больше возбуждаться. -Черт, ты такая вкусная, - сказал он, слегка отстраняясь. Я попыталась следовать за его губами своими. Он удержал меня. -Ты что, блядь, не видишь? -Что не вижу? - спросила я, желая снова поцеловать его. Я облизнула губы, и он последовал за этим движением, еще раз крепко прижав свои губы к моим. -Ты для меня единственная. Неужели ты думаешь, что я могу так напрягаться из-за кого-то другого? Думаешь, я когда-нибудь позволю другой женщине свести меня с ума так же, как тебе? Позволить ей спать в моей комнате, в моей постели, со мной? Неужели ты думаешь, что у меня есть привычка кормить и одевать другую женщину? Как ты можешь не видеть, как я зависим тобой? Я не знала, что сказать, и промолчала. Это не было признанием в любви. Но это было так близко к любви, как только я могла с ним общаться, и, возможно, у меня что-то не в порядке с мозгами, потому что его слова показались мне милыми. Я не понимала, что хочу услышать от него эти слова, пока не услышала их. Считайте меня сумасшедшей, но я верила ему. Я верила, что он был таким со мной и ни с кем другим. Какая-то часть меня должна быть встревожена его действиями. Другая часть... -Такая же фигня, - сказала я. Я нахмурилась, не понимая, почему сказала это именно так. Доминик сделал небольшую паузу, затем откинул голову назад и засмеялся, прижавшись ко мне всем телом. Я обхватила его за шею, чтобы удержаться на ногах, и наслаждалась его беззаботным видом. Блядь. Даже его смех был способен повлиять на меня. Он наклонился вперед и стал посасывать кожу на моей шее. Я наклонила голову в сторону, чтобы дать ему лучший доступ, и почувствовала прикосновение к своему клитору. На мгновение я задумалась, смогу ли я кончить вот так одна. -Надо было трахнуть тебя перед отъездом. Ты была бы гораздо более покладистой, и я бы не чувствовал, что умираю нахуй. -Ну вот, опять ты за свое подчинение, - сухо сказала я. Он усмехнулся и помог мне встать. Я быстро разгладила рубашку, надеясь, что не выгляжу так, будто только что позволила Доминику овладеть собой в подсобке в баре, но я была уверена, что большинство людей там именно об этом и думают. Я издала небольшой вздох, когда Доминик встал. -Теперь лучше? - спросил он. Я прикусила нижнюю губу и кивнула. Между нами ничего не было решено, но мне стало легче. Он улыбнулся мне. -Хорошо. Пойдем. Я отвернулась от него, и он шлепнул меня по заднице один раз, когда я уходила. -Эй, - сказала я, потирая больную ягодицу. -Напомни мне, что тебя надо отшлепать, когда мы вернемся домой, за эту маленькую выходку, - сказал он. Я зашипела на него. В этом предложении было столько всего неправильного, что я не знала, на что злиться в первую очередь. -Нет, - сказала я. Мы дошли до двери, но прежде чем открыть ее, он наклонился и посмотрел на меня. -Все в порядке. Я запомнил. Он еще раз шлепнул меня по заднице и открыл дверь. Я потерла больное место. Он шлепал меня по одному и тому же месту, и я была уверена, что у меня там останется синяк. Вероятно, этот гаденыш тоже не отказался бы от этого. Я покачала головой и вышла вслед за ним. Доминик повел меня в заднюю часть бара. Некоторые люди смотрели на нас, когда мы проходили мимо, но никто не останавливал нас по пути. Все они обходили Доминика стороной, и если я и сомневалась в его влиянии, то теперь это было уже не так. Он привлекал внимание, вызывал уважение и страх. Пока он шел, я разглядывала его задницу. Когда-нибудь я буду достаточно смелой, чтобы исследовать его, но сейчас я могла только любоваться его развязностью, чувствуя пульсирующую боль между ног. Сила - это сексуально, решила я. Но сила в тех, кто рожден вести за собой... Это была совсем другая игра. Всю жизнь меня окружали мужчины, которых манила власть, будь то мои учителя игры на фортепиано, мой отец и даже мой первый парень, но никогда не было такого, кто излучал бы ее из самой глубины своего существа. Доминик неожиданно повернулся ко мне, когда мы остановились у столика в глубине зала, и я не сразу отвела от него взгляд. Он бросил на меня знающий взгляд и притянул к себе, повернув нас лицом к сидящим за столом мужчинам и одной женщине, которую я сразу не заметила. Я сразу же узнала Кая. Он был точной копией своего отца, и это было похоже на взгляд в зеркало прошлого. Я была уверена, что именно так выглядел Доминик в молодости, хотя в глазах Доминика было что-то циничное, чего не было в глазах Кая. Мне было интересно, приходит ли этот цинизм с возрастом и опытом, и я не знала, почему мысль о цинизме Доминика меня так беспокоит. Я улыбнулась Каю, и он предложил мне одну улыбку в ответ. -Все, это Эмми. Эмми, это ублюдки. А та милашка, что сидит рядом с жутким людоедом, - это Райли. Я не сразу поняла, что он говорит о единственной женщине. Я посмотрела на нее и помахала рукой. Она застенчиво улыбнулась и опустила взгляд на стол. Человек, которого Доминик назвал жутким людоедом, вовсе не был страшным. Совсем наоборот, хотя он и хмурился на Доминика. Мужчина повернулся ко мне и улыбнулся, и мне почти пришлось сдерживать себя, чтобы не упасть в обморок. Если бы я не была полностью очарована Домиником и если бы этот мужчина явно не был увлечен Райли, я могла бы заинтересоваться. -Я Роман, между прочим. И все то дерьмо, которое ты обо мне слышала, - неправда. -Вообще-то, я мало что слышала, - сказала я, садясь, когда Доминик выдвинул для меня стул рядом с Райли, а затем сел рядом со мной. Пока я не села, я не понимала, что Райли беременна на поздних сроках. Ее раздувшийся живот, казалось, поглотил ее целиком. Не помогало и то, что она была такой маленькой. Роман схватился за грудь и бросил на Доминика обиженный взгляд. -Ах, през. Мне чертовски больно. Ты не рассказал своей маленькой навязчивой влекомости о своем любимом вице-президенте? Девушка рядом со мной хихикала, она, очевидно, полностью и безраздельно влюбленная в этого человека. Я бы тоже рассмеялась, если бы Роман только что не назвал меня маленькой одержимостью Доминика. Я бы не стала утверждать, что так оно и есть, но я могла бы придумать кое-что похуже, чем быть одержимой таким мужчиной, как Доминик. -Во-первых. - сказал Доминик с юмором в голосе. -Возьми себя в руки. У меня только один вице-президент, и он - заноза в заднице. А во-вторых, я не думаю о тебе, когда я с Эмми, слава богу. -Ты меня любишь и знаешь это, - ответил Роман, и я слегка улыбнулась их выходке. -Это их обычное состояние, ты привыкнешь, - сказала рядом со мной Райли, и я придвинулась к ней поближе, радуясь, что встретила дружелюбное и не пугающее лицо. -Я Эмми, - сказала я. Райли робко опустила глаза на стол, и я не могла не удивиться, что она сошлась с таким грубым мужчиной, как Роман. Тем не менее, их союз каким-то образом сложился. Вдалеке слышался разговор Доминика о клубе с Романом и Каем.