Ярусы выше Ковалевской были неприветливы к сепарантам: идеально настроенная влажность воздуха, бесстыдно блестящий сгелитий временных зданий. Лица прохожих отличались беззаботностью, почти не встречавшейся у населения уровней пониже. И даже без текстур дополненности все здесь выглядело вполне симпатично. По мнению Джуна, в этом не было ничего справедливого. Гармония разделяла жителей Цитадели на пользователей и сепарантов. Первые имели доступ к дополненности, открывавшей дорогу к престижным профессиям, к науке и технологиям. Вторые, лишенные возможности использовать линзы, должны были трудиться, обеспечивая пользователям комфортные условия жизни и работы. Гармония обещала, что слаженность и самоотверженность приведут общество Цитадели к лучшему будущему. Громкие слова подкреплялись рядом социальных программ и постоянным подчеркиванием на всех официальных уровнях необычайной важности вклада сепарантов в общее дело. В этом заключалась Гармония. И в этом же – основная причина, по которой гармония в Цитадели была невозможна. Джуну исполнилось двенадцать, когда случилось Полное Отключение, и его вместе с половиной города выбросило из дополненности. Так что он помнил прежнюю жизнь – с возможностями, мечтами и уверенностью в завтрашнем дне. Никто не мог отнять зародившейся из-за этих воспоминаний обиды. Никто не мог предотвратить то, во что она переросла. Джун спешил. С началом комендантского часа переходы между уровнями автоматически блокировались. Если Джун не успеет, ему всю ночь придется провести на чужом уровне, прячась от патрульных. Штрафы за подобные нарушения больно били по карману. Патрульные, обнаружив нарушителя, больно били по чему хотели. В основном комендантский час распространялся на сепарантов, которых Гармонии было сложнее контролировать. Дополненности же объединялись в глобальную сеть, в которой каждый пользователь был на виду. Им гулять после разъединения уровней не возбранялось, это просто становилось сложнее из-за патрулей. Джун миновал затянутый прохладной дымкой переход, прошел мимо торгового центра. Он старался не всматриваться в лица встречных прохожих. Открытый взгляд провоцировал ответный, а ему не стоило лишний раз светиться на средних уровнях. Идеалы Гармонии были ложью, предубеждение к сепарантам – реальностью. И чем ближе к разъединению уровней, тем больше подозрений он мог вызвать. Он спустился на уровень Лейбница на одном из внешних лифтов. Голова неприятно гудела, и в который раз Джун зарекся пить с Майрой и Сонми. Последняя создавала в своей домашней лаборатории невероятные космические сыворотки, способные с пары глотков унести высоко за Пик Галилея. Но затем откат словно с размаху швырял тебя о бетон, и долго приходилось собирать мозги по кусочкам. С шестиметрового потолка непрерывно капало: уровень над Лейбницем был техническим, там располагались кондиционеры, регулирующие температуру и влажность. Конденсат протекал через каркас, трещины в бетоне и сгелитий, собирался в лужи и хлюпал под ногами. На уровнях, где жило большинство сепарантов, всегда было душновато. Вместо магазинов – бронированные автоматы с едой, часто зажевывающие купоны и выдающие просроченный товар. Вместо щитов для дополненности или рекламных экранов с общей трансляцией – плакаты с длинношеей птицей и призывами внести свой вклад в Гармонию. Из-за высокой влажности глянцевая бумага плакатов разбухла и пузырилась. Обрывки залипали в местах стыка сгелитиевых блоков, и никто не пытался их оттуда достать. Еще на лестнице Джун стянул потертую кожанку, оставшись в майке. От нее ощутимо пахло алкоголем – похоже, он умудрился что-то на себя вылить. Преодолевая тошноту, накатившую от этого запаха, Джун нашарил в кармане ключ. Из квартиры потянуло какой-никакой свежестью: перед уходом он закрыл все окна и включил охладитель, прилежно отпахавший на последние талоны. В ванной Джун оглядел свое отражение в зеркале, и на хмурое, помятое лицо наползла тень самодовольства. Тренировки с Майрой наконец дали положительный эффект. Приподняв майку, Джун посмотрел на прилично оформившийся пресс и усмехнулся: никогда не знаешь, какие бонусы на тебя свалятся, когда в принципе не ожидаешь от жизни поблажек. Особой мышечной массы из-за природного телосложения ему никогда было не набрать, по крайней мере без праймина. Но даже без широченных плеч и мощных мышц Джун, ладный и жилистый, выглядел неплохо. Он осмотрел себя более придирчиво. Отросшие корни волос преодолели критический рубеж, после которого их следовало заново осветлить. Время еще было. Прислушавшись к своим ощущениям, Джун еще раз задумчиво взглянул на отражение. – Либо научись пить, либо завязывай, – сурово велел он себе и пошел блевать в туалет. Он успел умыться, почистить зубы и нанести на черные корни несколько первых мазков осветлителя, когда в дверь позвонили. – Ну привет, – сказала Кайтен, входя в квартиру с полным пакетом еды. Она жила на несколько уровней выше, на Авогадро, в том же остове, что и он. Благодаря работе в крупной корпорации у нее был доступ к межуровневым лифтам остовов, что позволяло легально игнорировать комендантский час. Прежде чем Джун успел ответить, Кайтен изучающе посмотрела на его недоосветленные волосы. – Я не вовремя, да? – спросила она и тут же добавила: – Я сегодня ненадолго. – Ненадолго? – Джун изобразил искреннее удивление. – Я полагал, ты наконец-то переезжаешь ко мне. – Не раньше, чем вытравишь тараканов с кухни и поменяешь проводку. – Ты разбиваешь мне сердце! Эти тараканы мне как братья. Вечно вы, женщины, пытаетесь разрушить мужскую дружбу. – Вот поэтому ты до сих пор живешь один, – невозмутимо парировала Кай. Джун фыркнул. Не всех спонсоров и сепарантов связывали такие близкие отношения. Это было скорее не принято: зачем лишний раз маячить перед глазами у аутсайдера? Зачем все некомфортные эмоции? Ведь после встречи ты поднимешься на свой благополучный уровень, а твой подопечный останется с жалкими подачками в убогой дыре. Но Джун и Кайтен знали друг друга еще до того, как Полное Отключение навсегда разбросало их по разные стороны Гармонии. У них была своя история. – Покрасишь мне волосы? – просто спросил Джун, проходя следом за Кай в гостиную. Она положила пакеты на диван, обтянутый бледно-розовой искусственной кожей, повернулась к Джуну и чуть прищурилась. Тонкие крылья ее носа дрогнули. – Опять пил всю ночь? – Ну я же простой работяга. Надо же мне время от времени забываться? – хмыкнул Джун. Он знал, что Кайтен не питает иллюзий по поводу его законопослушности. Когда-то он пообещал, что не будет создавать ей проблем, но это оказалось непросто. Работа в пиццерии под руководством вспыльчивого Джонара была настолько унылой, что уже полтора месяца Джун там не появлялся. Ему было немного стыдно за это. К счастью, Кай не пыталась его контролировать, только периодически напоминала, чтобы не делал ничего слишком уж глупого и в случае чего сразу шел к ней. Ей не слишком хотелось лезть в его жизнь без веских причин. Джуну тоже не слишком хотелось, чтобы к нему лезли. И они старались уважать желания друг друга. – Надеюсь, твой босс тоже думает, что ты простой работяга. Вот твои купоны. Кайтен вытащила из сумки-мешка аккуратную стопку цветных бумажек: оранжевые талоны на продукты, зеленые – на транспорт, синие – на оплату бытовых услуг и немного фиолетовых – для посещения музеев, парка аттракционов или кинотеатров. – И еще. На колени Джуна приземлились белая коробка и цветной пакетик с абстрактным узором, складывающимся в витиеватую двадцатку. – С днем рождения, – улыбнулась Кай. В коробке оказалось четыре капкейка, в пакете – шесть бутылочек качественного осветлителя для волос. Джун в восторге посмотрел на нее. – Выходи за меня, – растроганно сказал он. Кай фыркнула. – Ну, тогда хотя бы помоги нанести осветлитель. Она фыркнула еще раз и пошла в ванну мыть руки. В ее отсутствие Джун подумал было съесть один из капкейков, но стоило присмотреться к башням крема, посыпанным кондитерскими блестками, как под ложечкой предупреждающе засосало. Кайтен вернулась с чистой миской, кисточкой и резиновыми перчатками, усадила Джуна на табуретку у окна и принялась за дело. Она была не слишком разговорчива, и после нескольких минут порхания кисточки у корней волос Джун заскучал. – Как дела на работе? – Ничего особенного. Профиль моей напарницы взломал Монстр. – Кай не отрывалась от покраски. – Но ничего не утащил. – Не удивительно, что не утащил, – усмехнулся Джун. – Вряд ли твоя напарница – какая-нибудь замешанная в махинациях казино богачка. – А это разве имеет значение для киберпреступников? – Киберпреступник киберпреступнику рознь, – философски изрек Джун. – Монстр же не причиняет вреда невинным… ну, насколько мне известно. Снимает креды только со счетов тех, кто нечист на руку. Логотип у него крутой. Ну и вообще… Вспомнить хотя бы тот памятник ко дню празднования годовщины Второго Запуска… – О, даже не напоминай, – процедила сквозь зубы Кай, погружая кисточку в голубоватую пасту осветлителя. – Это был мой проект. Ты не представляешь, как сложно без вспомогательных программ подобрать координаты, чтобы собрать сгелитий в точный профиль Главного Архитектора. И тем более не представляешь, что я почувствовала, когда на параде это лицо оказалось у памятника на заднице, потому что какой-то мелкий хулиган решил, будто запустить вирус в код уровня – это остроумно и круто. Если бы Монстр был чуть менее безруким и не оставил в коде следов вируса, этот случай положил бы конец моей карьере. Она никогда не рассказывала о своем печальном опыте столкновения с Монстром. – Конечно, я посоветовала коллеге обратиться в службу безопасности. Когда взламывают твой профиль в дополненности, в защите остается брешь. – Кайтен обошла Джуна, чтобы нанести осветлитель на корни спереди. – Ее не всегда можно заметить вовремя, и однажды тебя найдет именно тот вирус, который может… что-то по-настоящему сломать. Ее левая радужка – золотистая с крошечным, никогда не меняющим диаметр зрачком – сверкнула. По мнению Джуна, киберглаз Кайтен выглядел круто. Она так не считала. – Черт, перчатка порвалась. – Кай недовольно цокнула языком. – Пойду постараюсь отмыть руку. Я тут закончила, посиди полчасика и смывай. Она удалилась в ванную, а Джун поднялся и потянулся, с удовольствием ощущая, как позвонки становятся на место. В дверь опять позвонили. И, поскольку Кайтен уже пришла, это был повод напрячься. – Кайтен Винг здесь? На пороге стоял незнакомый молодой человек. Линзы дополненности заставляли его светлые глаза приглушенно сверкать розовым в полумраке лестничной клетки. Он недоуменно смотрел на покрытые краской волосы Джуна, на его обтягивающую майку и понимающую улыбку. – Нет, ее здесь нет, – с удовольствием ответил Джун, почти физически ощущая накалившую воздух ревность. – Да, я здесь! – заявила Кайтен, выходя в прихожую. – Виктор? Она явно не ожидала встречи, но нотки радости, с которой прозвучало имя, дали Джуну больше информации, чем любые объяснения. В этот момент он решил, что Виктор ему не нравится. Несмотря на располагающую внешность и высокий рост, он казался слишком мягким и нерешительным. Кайтен могла быть самой рассудительной девушкой на свете, но это не касалось выбора парней. Что раньше, что теперь. Нельзя же и в самом деле так страдать из-за какого-то киберпротеза. – Как ты меня нашел? – спросила Кайтен Виктора. С ее мокрых рук капала вода, кончики пальцев левой окрасились-таки в синий. – Новый плагин для жилых уровней, – объяснил Виктор, продолжая глупо стоять на пороге. На его месте Джун давно бы перестал мяться и зашел в квартиру. – То есть ты меня выследил, – натянуто улыбнулась Кайтен; на ее лбу появилась морщинка. Джун, прислонившись к облезлой стене прихожей, тоже заулыбался. Он знал, почему она напряглась, и его искренне забавляло происходящее. Наконец Виктор понял, какую черту только что перешагнул. – О господи, Кай, я не подумал, что это может выглядеть так. Я меньше всего на свете хотел показаться каким-то… озабоченным. Я просто освободился чуть раньше, думал, успею догнать тебя, вот и построил след. Прости, это больше не повторится. Джун презрительно фыркнул: какой подкаблучник! Но Кайтен, казалось, эта глупая комедия вполне устроила. – Ничего. Просто кому-то надо поучиться оставлять работу на работе, Вик. Пока она бегала в гостиную за сумкой, Вик усиленно делал вид, что Джуна не существует. На прощание Кайтен взяла с него бесполезное обещание беречь себя. Когда парочка исчезла за панелями старенького лифта, язвительную улыбку смело с лица Джуна, точно порывом воздуха из охладителя. Как бы он ни был привязан к Кай, это не отменяло истинного положения вещей. Бездонная пропасть незримо разделяла их, даже когда Кай мирно наносила осветлитель Джуну на корни. Сейчас она с этим растяпой Виком поднимется на свой замечательный уровень. Завтра обоих ждет интересная, высокооплачиваемая и престижная работа. Их жизни всегда будут проще, комфортнее, лучше благодаря постоянно присутствующей дополненности. Дополненная реальность в Гармонии давно поменялась местами с подлинной. Джуна ее лишили. И это его не устраивало. Он обмотал голову выцветшим полотенцем, улегся на диван и проспал следующие сорок минут. После одной бессонной ночи ему предстояла вторая – и стоило набраться сил. Проснувшись с будильником, Джун смыл осветлитель и выпил воды из-под крана, стараясь игнорировать привкус ржавчины. На большее времени не было. Вернувшись в гостиную, он сдвинул шкаф. За ним пряталась дверь в спальню родителей, не тронутую со дня их гибели и напоминающую о жизни до Полного Отключения. Заходить сюда было болезненно. Но необходимо. Потому что именно здесь находилось нужное окно. Он перелез через подоконник на балкон, встал на его оградку и дотянулся до запасной пожарной лестницы. Этажи мелькали, плохо закрепленные ступеньки под ногами тряслись, и Джун упрямо не смотрел вниз. Так он добрался до последнего этажа уровня Лейбница. Здесь тошнотворно пахло техническим маслом и сгоревшей проводкой. Наручные часы показывали, что ждать осталось недолго. Джун замер, чтобы лестница под ним не дрожала. Наконец чешуйки сгелития над головой начали медленно раздвигаться, открывая путь дальше. Он перепрограммировал их на свой страх и риск, запустив вирус в код уровня. Прошло четыре месяца, и никто его не выявил. Забравшись на технический этаж, Джун прошел помещение с фильтрами и увлажнителями, уткнулся в тупиковую стену и надавил на сгелитиевые чешуйки в нужном порядке. Они сдвинулись, пропуская его вперед. Открывшаяся комнатка не отображалась ни на одном чертеже Цитадели и не обнаруживалась искателями аномалий в постройках. На входе возвышалась гора пустых коробок из-под пиццы, и Джун понял, что забыл позаботиться об ужине. Он выругался и включил вентилятор, чтобы, случись ему не помереть сегодня от голода, не дать шансов и жаре. Со вспыхнувших мониторов смотрели оскалившиеся маски токкэби, демона из корейской мифологии, известного своими злобными подшучиваниями над смертными. Голубоватое мерцание осветило многочисленные сокровища Логова: обработчики кода сгелития, трансляторы дополненностей, глушители сигналов сети и многое, многое другое. Джун поднял с пола один из своих рабочих планшетов и развалился на кресле-мешке, задумчиво уставившись перед собой. Таких, как он, в Цитадели были десятки. Но никто из этих десятков, праздно взламывающих счета, здания и дополненности, не сделает того, что собирался сделать он. Не из жадности или желания повеселиться, а просто потому, что Гармония была несправедлива. И Монстр собирался ее за это наказать.