– Ничего, – ответила Мирэлла. Поначалу она Винсент не узнала. В денежные времена у Винсент были длинные волнистые волосы, как у всех статусных жен, но в баре – очень коротко остриженные волосы, очки, никакого макияжа. В тот момент такая маскировка показалась Мирэлле подтверждением вины – конечно, ты пытаешься спрятаться, чудовище – но теперь возникла некая двусмысленность: разумным объяснением короткой стрижки/очков/отсутствия макияжа было то, что в любой момент в бар мог нагрянуть какой-нибудь инвестор, обманутый ее мужем. В те дни Манхэттен кишмя кишел обманутыми инвесторами. – Я сделала вид, что не знаю ее, – сказала она Луизе. – В отместку, наверное. Это были не лучшие мои минуты. Она уверяла меня, что не знала, чем занимается Джонатан, а я думала: «Конечно, ты знала. Как ты могла не знать. Ты знала и дала Фейсалу разориться, а теперь его не стало». Ни о чем другом я в те дни не думала. Луиза кивнула. – Разумеется, она знала, – сказала она. – А вдруг не знала? – Вероятно ли, что она не знала? – спросила Луиза. – Тогда я так не думала. Но вот ты мне рассказала про бедняжку тетю Джеки, и, ну, если можно спрятать пятилетнего ребенка, то почему бы не спрятать пирамиду? Луиза держала Мирэллу за руки через стол. – Тебе нужно с ней поговорить. – Понятия не имею, как ее найти. – На дворе 2019 год, – сказала Луиза. – Все на виду. Но только не Винсент. В те дни Мирэлла работала секретарем в приемной одного роскошного магазина-салона близ Юнион-сквер. Это заведение не нуждалось в большом количестве покупателей, потому что если сюда приходили за покупками, то тратили десятки тысяч долларов. Наутро после ужина с Луизой, коротая время в час затишья за столом регистрации величиной с автомобиль, Мирэлла занялась поисками Винсент. Сначала она попробовала отыскать Винсент по фамилии мужа. Поиск «Винсент Алькайтис» выдал старые фотографии светской хроники, некоторые вместе с Мирэллой – вечеринки, гала-ужины и т. п. – а также множество веб-страниц с Винсент на судебных слушаниях ее мужа, в сером костюме с почерневшим лицом, и ничего больше, ничегошеньки. Самые свежие снимки датировались 2011 годом. Результаты запроса с фамилией Смит – множество различных людей, в большинстве своем мужчин, среди которых не было той, кого она искала. Винсент не было ни в соцсетях, ни где бы то ни было еще. Раздосадованная, она откинулась на спинку кресла. Высоко над ее столом мигала лампочка. На работу Мирэлла ходила под солидным слоем макияжа, и, когда она уставала после полудня, ее лицо ощущало тяжесть. По выложенным белой плиткой прериям торгового зала одинокий менеджер по продажам прогуливал посетителя мимо фирменных композитных материалов всевозможных расцветок, которые казались каменными, однако таковыми не являлись. Родители Винсент давно умерли, но у нее был брат. Чтобы вспомнить его имя, требовалось основательно покопаться в памяти, куда Мирэлла предпочитала не заглядывать. Она посмотрела на дверь, дабы убедиться, что посетителей не ожидается. Затем, закрыв глаза, сделала два глубоких вздоха и набрала в «Гугле» «Пол Смит + композитор». Вот таким образом спустя четыре месяца она оказалась в Бруклинской академии музыки, дожидаясь у служебного входа Пола Джеймса Смита. Она надеялась, что он подскажет ей, как найти Винсент. Но оказалось, она умерла, значит, разговор пойдет совсем в другом ключе. Служебный вход находился на тихой улице в жилой застройке. В ожидании Мирэлла расхаживала, не отдаляясь, делая по нескольку шагов взад-вперед. В конце января стояла не по сезону теплая погода, намного выше нуля. С ней за компанию ждал только один человек: мужчина ее возраста, за тридцать, в джинсах и невзрачном пиджаке. Одежда сидела на нем мешковато. Он кивнул Мирэлле, она кивнула в ответ, и началось неловкое ожидание. Прошло некоторое время. Мимо, не глядя на них, прошли двое сотрудников. Наконец появился брат Винсент. Вид у него был изнуренный; правда, в оранжевом свечении уличных фонарей никто не выглядел особенно цветущим. – Пол… – заговорила Мирэлла в тот самый момент, когда мужчина сказал: – Прошу прощения… – Последовал обмен виноватыми взглядами, и они замолчали. Пол смотрел то на нее, то на него. К ним быстро приближался еще один человек, бледный субъект в шляпе-федоре и плаще-шинели. – Приветствую! – сказал Пол, обращаясь ко всем сразу. – Приветствую! – сказал новоприбывший и приподнял шляпу, обнажив почти лысую голову. – Даниел Макконахи. Ваш большой поклонник. Замечательный концерт. Пол вытянулся на целый дюйм и засиял на несколько ватт ярче, шагнув, чтобы пожать ему руку. – Благодарю, – сказал он, – всегда приятно встретить поклонника. – Он выжидательно посмотрел на Мирэллу и мешковато одетого мужчину. – Гаспери Робертс, – представился мешковатый. – Восхитительный концерт. – Надеюсь, вы не обидитесь, – сказал человек в федоре, – я вовсе не хочу сказать, что у вас грязные руки, просто я помешался на антисептиках с тех пор, как город Ухань попал в новости. – Он потирал руки с извиняющейся улыбкой. – Фомиты – не главный способ распространения Ковида‑19, – сказал Гаспери. Фомиты? Ковид‑19? Мирэлла никогда не слышала ни о том, ни о другом, двое остальных тоже нахмурились. – Ах да, – сказал Гаспери, кажется, самому себе, – сейчас только январь. – Он снова собрался с мыслями. – Пол, могу я угостить вас выпивкой и задать наскоро пару вопросов о вашей работе? – Он говорил с неким акцентом, который Мирэлла не могла распознать. – Отличная идея, – сказал Пол. – Мне точно не помешает пропустить стаканчик. – Он обернулся к Мирэлле. – Мирэлла Кесслер, – сказала она. – Мы дружили с вашей сестрой. – Винсент, – тихо проговорил он. Мирэлла не знала, как истолковать выражение его лица. Печаль с налетом тайны. На мгновение все замолчали. – Послушайте, – сказал он с напускным весельем, – не пойти ли нам всем выпить? Они зашли во французский ресторанчик в нескольких кварталах, напротив парка, который с места, где сидела Мирэлла, представлялся холмом, который еле умещался в пределах высокой кирпичной стены. Она совсем не знала Бруклин, поэтому ей все здесь было в диковину; никаких ориентиров, кроме того, что если выйти на улицу, то шпили Манхэттена окажутся по левую руку. Первое потрясение от известия о смерти Винсент немного ослабло и сменилось бесконечной усталостью. Она сидела рядом с мужчиной в федоре, имя которого запамятовала, напротив Гаспери, сидящего возле Пола. Человек в федоре разглагольствовал о талантах Пола, его очевидном влиянии, творческом долге перед Уорхолом и т. п. Ах, он в восторге от произведений Пола с самого начала, от его новаторского экспериментального сотрудничества с видеохудожником – напомните, как его зовут? – в Арт-Базеле, что в Майами-бич. Какой прорыв произошел, когда Пол внезапно начал использовать свои собственные видеофильмы вместо того, чтобы заимствовать у других. И так далее и тому подобное. Пол сиял. Ему нравились похвалы, а кому – нет? Она сидела напротив окна, и ее взгляд блуждал по парку за плечом Гаспери. Если случится землетрясение и стена рухнет, вывалится ли парк на улицу и засыплет ресторан? Ее внимание вернулось к столу при упоминании имени Винсент. – Так значит, это ваша сестра Винсент сняла то странное видео из сегодняшнего концерта? – спрашивал Гаспери, имя которого запомнилось, потому что она такого еще не слышала. Пол засмеялся. – Скажите, какое из моих видео не странное, – сказал он. – Я давал интервью в прошлом году, и парень все называл меня «sui generis» – единственным в своем роде, и в какой-то момент я говорю: «Послушайте, вы можете просто сказать «странный». Странный, чудной, ненормальный, на ваш вкус». После этого интервью оживилось, доложу я вам. – Он громко засмеялся над своим рассказом, и федора тоже. Гаспери улыбнулся. – Я имел в виду видео на лесной тропинке, – не унимался он. – С темнотой и необычным шумом. – O да. Это снимала Винсент. Она разрешила мне использовать эту пленку. – Это снималось там, где вы росли? – спросил Гаспери. – О, вы навели справки, – одобрительно сказал Пол. Гаспери отвесил поклон. – Вы ведь родом из Британской Колумбии? – Да. Крохотное местечко под названием Кайетт, на севере острова Ванкувер. – O-о, близ острова Принца Эдуарда, – сказала со знанием дела федора. – Но вырос я не там, – сказал Пол, видимо не расслышав. – Там выросла Винсент. Один отец, разные матери. Так что я проводил там каждое лето и каждое второе Рождество. Но да, видео было снято там. – Тот… Тот момент на видео, – сказал Гаспери, – та аномалия, за неимением лучшего слова. Вам лично встречалось что-то подобное? – Только под воздействием ЛСД, – признался Пол. – O, – сказала федора, неожиданно просияв, – я не догадывался о психоделических влияниях на ваши произведения. – Он доверительно подался вперед. – Я и сам весьма основательно увлекался психоделикой. Если подсесть на опасные дозы, мир открывается совсем в ином свете. Вот что значит иллюзия? Гаспери смерил его тяжелым взглядом. Мирэлла наблюдала за ним, дожидаясь удобного случая, чтобы спросить о Винсент. Почему-то Гаспери казался ей чужаком. – Потом, когда это понимаешь, – продолжал человек в федоре, – все встает на свои места, так ведь? Мой приятель никак не мог покончить с сигаретами. Пытался раз шесть, может, восемь. Ни в какую. Без толку. Потом однажды пробует ЛСД. И на тебе! Звонит мне вечером и говорит: «Дэн, это чудо. За весь день не захотелось ни единой сигареты». Говорю же вам, это было… – Что с ней случилось? – спросила Мирэлла Пола. Она знала, что ведет себя грубовато, но ей было безразлично. Она была подавлена горем и хотела знать, что стало с ее подругой; без этого она не могла уйти от этих людей. Пол покосился на нее, словно забыл о ее существовании. – Она упала за борт, – сказал он. – Года полтора… нет, два назад. В прошлом месяце исполнилось два. – Что за судно? Она отправилась в круиз? Федора нахмурилась, глядя в свой стакан, а вот Гаспери прислушался к разговору с большим интересом. – Нет, она… Я не знаю, что вам известно о том, что с ней приключилось в Нью-Йорке, – сказал Пол, – это безумие с ее мужем, когда выяснилось, что он ворюга… – Мой муж инвестировал в его пирамиду, – сказала Мирэлла. – Мне все об этом известно. – Боже, – вырвалось у Пола. – Это он… – Постойте, – сказала федора, – вы говорите о Джонатане Алькайтисе? – Да, – сказал Пол. – Вы знаете эту историю? – Безумное преступление, – сказала федора. – Какого размаха была эта афера? Двадцать миллиардов долларов? Тридцать? Я помню, где я был, когда разразилась эта история. Звонит моя мама. Оказывается, пенсионные сбережения отца были… – Вы рассказывали про судно, – сказала Мирэлла. Пол сморгнул. – Да. Правильно. – Вы склонны перебивать, – обратилась федора к Мирэлле. – Я извиняюсь, конечно. – Не с вами разговаривают, – отрезала Мирэлла. – Я задала вопрос Полу. – Да. Мы с Винсент не общались несколько лет, – сказал Пол, – но после того, как Алькайтис ее бросил и сбежал из страны, Винсент, кажется, прошла курсы, получила свидетельство и завербовалась коком на контейнеровоз. – O, – сказала Мирэлла. – Ничего себе. – Жизнь, полная приключений, не правда ли? – Что с ней стряслось?