— И что ты хочешь? — Чтобы вы установили за ней наблюдение. Возможно, превентивно задержали. — Это невозможно. — Почему? — Потому что ее имя не Мохаммед. Мой шеф считает, что если у человека имя не Ахмед или Мохаммед, на него не стоит тратить время. — Чушь. — Ты считаешь, что она исламистка? — Черт, а ты думаешь, что только исламисты могут совершать теракты? Как насчет русских? Крайне правых? Лоррен снова скептически покачал головой. — Не убедил. Вебб внимательно посмотрел на француза. — Вообще то ты мне должен. — Да. Но не мой шеф. … — У нас не хватает людей. Все как с цепи сорвались. Вебб понял — надо менять тактику. — Хорошо. Давай, пойдем и осмотрим ее квартиру. — Без ордера? — А это для тебя проблема? — Да в принципе, нет… * * * Графиня де Сантьяго снимала квартиру в самом центре Парижа — шестой округ, Латинский квартал, совсем рядом с Сорбонной. Раньше этот квартал считался довольно дешевым, из-за того, что на многих домах чердаки перестроили в мансарды — дешевое жилье, которое по силам было и студиозусам, и небогатым и иностранцам. Обилие недорогих кафе на первых этажах — создало неповторимый образ богемного Парижа с ароматом свежего круассана по утрам и красивыми девушками, которых здесь было так много, что хоть каталог снимай. Но после того, как цены на недвижимость поползли вверх — район этот, почти в центре Парижа — превратился в район богатый, в котором снять квартиру стоило очень и очень недешево. Но графиня де Сантьяго могла позволить себе здесь жилье, причем не в мансарде… Район был практически пешеходный, из транспорта — тут было полно мотороллеров, типичного для Парижа транспорта. Квартира находилась на улочке, которая вела прямо к куполу Сорбонны — старые дома, тенты над окнами первых этажей, кафе, молодые парочки. Атмосфера счастья, расслабленности и веселья. — Здесь… Они зашли в дом. Лифта не было, они поднялись по старинной лестнице на третий этаж. Инспектор с сомнением посмотрел на дверь, осторожно постучал. — Ты уверен, что ее нет дома? — Скорее всего, нет. — Скорее всего, или нет, черт… — Ты здесь полицейский, или я? Просто делай работу. Лоррен тяжело вздохнул. — Смотри за лестницей… * * * Когда Вебб и Лоррен входили в здание — они не заметили, как в паре десятков метров от них остановился мотороллер службы доставки. Человек в форме и фирменном шлеме — проследил за тем, как они зашли в подъезд, затем достал телефон. Телефон был необычным — специальная прошивка исключала возможность перехвата, такие стоят в десять раз дороже обычного. — Девятый — Гнезду. Подтверждается, двое зашли в подъезд. Один из них — Лоррен. — Сделай снимки. Жди указаний от Птицы. — Принял… Сзади — вместо пассажирского сидения — на мотороллере был запираемый бокс, но там вместо бумаг или пиццы лежал B&T Universal Service Weapon — пистолет с прикладом и режимом автоматического огня, который только начали получать европейские спецслужбы…. * * * Лоррен взламывал двери не в первый раз — но с этой пришлось повозиться — замок был какой-то хитрый, с секретом. Справился он минут через пятнадцать, после чего они шагнули внутрь, включив фонари. — Ничего не трогай… — прошептал Вебб. По квартире — можно многое сказать о ее владельце. Собраны вещи — или наоборот разбросаны. Полон ли холодильник, пуст или его вообще нет. Много мебели или мало. Давно ли делалась уборка. Осматривать помещения — их учили в Квантико, на специальных совместных курсах инструкторы ФБР… Луч света скользил по стенам… по мебели… Гардероб в холле. Он осторожно открыл… гардероб был полон. Так… он конечно не был специалистом по женской одежде — но было и так понятно, что это не на блошином рынке куплено, и даже не массмаркет типа Зара — это как минимум «аппер миддл», выше среднего — одежда близкая к «лакшери». Что еще он заметил — разница стилей. Владелица этой коллекции могла одеться как студентка, а могла как бизнес-леди. Еще одна монета в копилку подозрений… Обуви тоже немало. Кроссовки для бега, высокий каблук. По всей видимости, тоже недешевая… Он пошел дальше. Большая комната. Мебели мало, телевизора нет вообще. Диван… в углу стоит подставка под холст, но самого холста нет. Шкаф в углу… он открыл — почти пусто. Книги… их совсем немного, буквально несколько штук. На испанском и на английском. Он взял одну из них, лежащую сверху, с закладкой. Книга была большой, в твердом переплете, на испанском. Мигель Краснов. Внутренний враг. Самое подходящее чтиво для молодой актрисы, пытающейся пробиться в Париже. Самое подходящее — дальше некуда. Похоже, адмирал де Сантьяго не только трахает свою воспитанницу, но и занимается ее идейно-политическим воспитанием. Или, может она и в самом деле его дочь? Незаконная, скажем, которую старик решил признать на старости лет? Он не знал испанский, поэтому сфотографировал несколько страниц на телефон. Пролистал до последней. Нет выходных данных! Ни названия типографии, ни года издания, ни тиража. Ни даже обязательного для любой книги ISBN. Не было ничего… Еще круче. Компьютера нет. Телефона нет. Вообще не похоже, что владелица как то связывалась с кем-то из этого дома и вообще что-то смотрела. Музыкального центра тоже нет — хотя с улицы доносится музыка. Это слушала? Он обвел фонарем стены. Картина… еще одна. Сама нарисовала? А если нет — то, похоже, что это подлинники. Купленные на улицах — не исключено, что через пятьдесят лет они будут стоить миллионы. Он пошел дальше. Ванная комната. Душа нет, скорее всего, в таких старых домах его и нельзя устанавливать. Ванна — старая, чугунная, такие сейчас очень дорого стоят. Он посмотрел на шкафчик… косметика… ого, часы! Лонжин, серебро и черная кожа. Пять тысяч долларов США. — Иди сюда! — позвал Лоррен. Вебб оставил ванную, зашел в спальню. Огромная кровать на двоих, тумбочки и больше ничего. — Смотри. Вебб уставился на фотографию на прикроватной тумбочке. Снято неизвестно где и неизвестно, когда. На фото очень красивая темноволосая девушка в простом, белом платье, какое испанцы покупают дочерям для первого причастия, ей лет двадцать, не больше. Девушка смотрит в объектив серьезно, но вид у нее такой, как будто она вот — вот улыбнется. Рядом с ней, полуобняв ее за плечи, стоит мужчина в черном костюме — двойке. Он выше ее на голову, по возрасту — лет сорок — сорок пять. Фото сделано на фоне выбеленной стены, но стены чего — непонятно. Как непонятно и то, по какому случаю сделано это фото. Это было фото с их свадьбы. Оно было сделано на фоне стены старой иглесии[21] в горах, где священник согласился обвенчать их. Ангел учил ее — никогда не попадай в объектив камеры, ни случайно, ни намеренно — это путь к провалу. Но она уговорила его — это была их единственная фотография со свадьбы и единственная фотография вообще. Она уговорила его — и сельский фотограф, который был и свидетелем на их свадьбе — сделал это фото. Уже в Париже — она сделала фото кабинетного формата и хранила у кровати. Это была ошибка и ошибка очень грубая. Но она была женщина. И она любила.