* * * В то утро — она проснулась раньше обычного, проснулась, как он научил ее просыпаться в Аргентине — мгновенно переходя в состояние бодрствования. Прислушалась… все тихо, только с моря через открытое окно — подувает соленый, чуть прохладный ветерок. Она оделась — то же что и на пробежку, легкий и удобный спортивный костюм. В сумочку — положила все, что могло понадобиться и все что у нее было — включая и свой паспорт. Записку она подготовила еще вчера — сейчас она просто оставила ее на столике. Четыре тридцать. Выскользнув из окна второго этажа, она спрыгнула на лужайку, с грацией гимнастки преодолела забор. Фабрис! Где Фабрис!? Только бы он приехал — не хватало ловить машину. Ночью, с сумкой и в такой одежде — ее точно примут за проститутку. А еще одной бутылки — у нее под рукой нет. Просверкнуло фарами — и на дороге появился мощный скутер, остановился рядом с ней. — Садись, быстрее. Отец что-то заподозрил, я еле дверь открыл. — Фабрис, ты просто чудо спасибо. Она поцеловала парня в щеку и уселась у него за спиной. — Шлем надень… — нарочито грубо сказал он. * * * — Девятнадцать… двадцать… все верно? — Да, благодарю. Двадцать бумажек по двести евро. Четыре тысячи. Больше пяти снимать нельзя — подозрительная операция. Первым делом — добраться до дома. Там, у ее дома в подвале есть кладовки, на каждую квартиру. Соседняя не используется — там — деньги, документы и часть ее арсенала в Париже. Потом надо будет думать, как попасть на Украину и как найти в Одессе Георгия. На площади перед вокзалом — было много полиции, потолкавшись она узнала причину — очередной теракт. Не во Франции — но теперь приводились в состояние боеготовности силы полиции по всей Европе. Пройти внутрь без проблем и обыска — стоило ей еще двух улыбок. У касс народа было мало… — Один до Парижа. Экспресс… — Далеко собралась? Алиса обернулась… — баронесса стояла у нее за спиной. * * * — Опасайся современных технологий — сказала баронесса, когда они ползли в марсельской пробке, направляясь домой (баронесса на этот раз сама была за рулем) — они могут изрядно подпортить жизнь. Ты заказала деньги по Интернету. Извещение пришло на телефон, а он был у меня. И я это узнала. Так нельзя делать. Учись — пока тебя учат. Или ты не выживешь. — Я должна поехать — сказала Алиса с упрямством в голосе, упрямством, которое ей позволило выжить, не сломаться — должна. — Кому должна? Ему? Он мужчина, дорогая, настоящий. Сейчас таких уже не делают. Тебе повезло с ним и не делай глупостей. Ты должна просто дождаться его. Там ты будешь ему просто мешать. — Он погибнет в Одессе. Я знаю. Баронесса посмотрела на нее. Сзади засигналили. — Что ты говоришь, что за глупости. Он не погибнет. — Погибнет — сказала Алиса — он не знает Одессу. Он не знает, что там происходит. — Интересно — баронесса двинула БМВ с места — и что же там происходит? — Это… город — капкан, город — ловушка… — Алисе было трудно выразить то, что она думала, но она пыталась, пыталась убедить старую и много повидавшую женщину в правдивости своих слов — там все заодно и все — не то чем кажется. Там милиция работает вместе с бандитами, там… Баронесса рассмеялась. — Напугала… Посмотри вокруг, думаешь, тут нет продажных фликов? — Вы не понимаете. Они не продаются, они и есть мафия. Те, кто должен защищать людей… они творят страшные вещи, во многих нет ничего человеческого. Люди боятся даже обратиться в милицию. Баронесса вздохнула. — Тебе надо было бы побывать в Конго, милая. Тогда бы ты увидела что значит, нет ничего человеческого. Глупости все это. Жорж видел немало страшных вещей в жизни и справился со всеми. Он очень осторожен. И очень хорошо подготовлен. Напомню, что он в молодости закончил курс американских морских котиков? С ним никто не справится. Не переживай. Мы просто будем его ждать… * * * Как известно, те, кто занимается теневыми делами, делятся на три категории — непрофессионалы, полупрофессионалы и профессионалы. Непрофессионалы боятся всего, полупрофессионалы не боятся ничего, потому что они считают себя профессионалами. Но профессионалы — тоже боятся, потому что не боятся лишь дураки. Просто природа этого страха разная. Непрофессионалы боятся неизвестного, а профессионалы — боятся известного, того что они видели сами или пережили. У каждого за плечами — кладбище друзей, многие из которых были бы живы до сих пор, не прояви они на мгновение неосторожность или самонадеянность. Или просто — так карта выпала. В этом нет ничего сакрального, это-то и страшно. Кому-то выпадает жить, а кому-то умереть. Просто потому, что пошел не по той дороге или встретил не того человека. Сэ ля ви. Такова жизнь… Успокоив Алису, как могла — баронесса сама отнюдь не успокоилась. Она видела многое, многое пережила… и это научило и ее саму быть осторожной и реагировать на малейшие признаки опасности. Как та старая еврейка, пережившая концлагерь — она всегда верила, когда кто-то говорил, что хочет убить… Баронесса Эвелина Боде, несмотря на то, что в жилах своих не имела ни капли русской крови, долгие годы живя с русским и вращаясь в русской эмигрантской среде — выучила русский в совершенстве. Что значило, что она не только могла говорить по-русски без акцента, но и улавливать тончайшие смысловые оттенки и интонации, доступные лишь тем, кто вырос в русской языковой среде, понимать, где ирония, а где правда и тому подобные вещи. Потому она решила сама разобраться в ситуации и немедленно. Когда солнце село, и город на горизонте — вспыхнул негасимым заревом огней (Марсель никогда не спал, это вам не буржуазные городишки) — баронесса села за компьютер, вошла в русскую поисковую систему и набрала Одесса. Ей надо было своими глазами увидеть. И попытаться понять. Почти сразу ей предложили ссылку «Одесса, 2 мая». Баронесса прошла по ссылке… и содрогнулась от увиденного. Ей, видевший европейский фашизм, все безумие истребления, охватившее тогда Европу — не пришлось гадать, она сразу опознала, что происходит. Нацисты. Еще молодые, как те мальчики де ля Рока[26]. Но уже — учащиеся рвать по живому… Как же это… Она мало помнила, что происходило во Франции до войны… в памяти был только кофе… теплый запах свежих круассанов, отец читающий утреннюю газету… но она точно помнила, что отец боялся коммунистов, французских коммунистов. Он постоянно ругался, когда читал статью о том, что в очередной раз вытворили левые… типа дела Ставиского[27]. Правым же он сочувствовал. Он и понятия не имел, что его жизнь закончится в гестапо на улице Лористон, и его убьют те самые правые, которые радостно приветствовали каждую победу бошей во время короткой и бесславной войны. А теперь эти же… Те же самые зловещие связи. Мальчики на улицах — им можно дать в руки любой флаг, любой лозунг. И насквозь коррумпированная, разложившаяся полиция, уже сейчас приобретающая вкус к кровавым игрищам. Инспектор Бонни допрашивал ее отца… он же его и убил… но дело было даже не в этом, а в том, что он создал. Инспектор создал то, что не имело никаких аналогов в писанной истории — криминально-оккупационную группировку, в которую на равных входили и мафиози, которых немало было в Париже, и уличное ворье, и потерявшие честь, забывшие присягу Республике полицейские, которые раньше защищали народ, а теперь начали его грабить и убивать и даже боши. Еще один подонок, полковник Груассар[28], начальник личной канцелярии маршала Д’Эспере, который всегда ненавидел русских, продвигал идею самостоятельности Украины еще в 1918 году (наравне с бошами, которые тогда сидели в Киеве) несет немалую личную долю вины за поражение Белого движения на юге России — он сделал все, чтобы расстроить его, вопреки усилиям англичан и других, честных французских офицеров. Во время второй войны — полковник Груассар (предательство маршала Д’Эспере не было доказано) так же стал изменником Родине, он создал несколько фиктивных нелегальных организаций сопротивления, которые якобы сражались за освобождение Франции, а на деле контролировались абвером и гестапо. Не счесть патриотов, которые погибли в лагерях, застенках, были забиты насмерть на допросах только потому, что поверили подонкам и провокаторам. Вадим рассказывал, что и сам один раз чудом уцелел, не поверив связному. Бонни… Груассар… Д’Эспере… Прямые виновники трагедии Франции. Прямые виновники ее личной трагедии. Она должна была жить жизнью светской барышни, выйти замуж, нарожать выводок детей, ездить в Нант на побережье. А вместо этого… Все — изменила война… — Теперь вы видите? Алиса подошла неслышно — она не услышала. Раньше бы услышала. — Сядь сюда, милая… — показала на место рядом с собой баронесса. Алиса послушно села. — Расскажи мне. Кто они — полицейские из Одессы? — Они… Знаете, Георгий говорил мне — нельзя их ненавидеть, ты просто сожжешь себя изнутри. Но я их ненавидела. Долго ненавидела. Они… — Почему они это делают? Алиса покачала головой. — Я не знаю… … — Может, им не хватает денег. Может, они уже просто не могут жить иначе. Но они… они нелюди, понимаете? Они перешли грань добра и зла, они творят зло сами и дают творить другим. Они не полицейские, они — сплоченная банда. …