« Приведён в исполнение смертный приговор одному из разбойников Китайской Триады, известному злодею Чжуну Дао. Такая судьба будет ждать каждого , кто посмеет преступить законы Британской Империи» Там была и фотография китайца в тюремной робе, и лицо Чжуна Дао. Да, присмотревшись, Сергей Петрович решил, что Сун похож на брата. – Вот в чём дело, Девяткин. Наш чаеторговец для брата своего старался, – разъяснил полицейский чиновник, – Эндрью Симпсон обещал, видно, что поможет спасти брата Суна Дао, Чжуна Дао, а за это потребовал выполнить кровавую работу, устранить Аглаю Мирскую. – Хитёр наш Эндрью…– усмехнулся Девяткин, – ну а наш китаец ещё семерых уходил. Так сказать, заодно. – Ну да, как-бы себя не перехитрил британский лорд… Лишь бы не в Москве Сун Дао с ним посчитаться решил. Ладно, оставляем здесь четверых городовых, которые поумнее, и уходим. Время до полудня много. Надо на Петровку торопиться, ещё много дел впереди. Экипаж – Сергей Петрович, что надумали, не пойму я вас! – изнывал от неизвестности помошник, наконец, убрав пистолет в карман. – Андрей Сергеевич, мне сразу извозчика Гвоздёва найдите, и чтобы его пролётку с лошадью приготовили. И вот ещё что…– и он зашептал на ухо товарищу. Тот поначалу только мотал головой, как усталая лошадь, не желая соглашаться. Но затем, когда Стабров взял его за рукав и строго глянул в глаза, наконец, кивнув, согласился. – Что же я скажу, если?… – Всё хорошо будет, не сомневайся, – успокоил его начальник, – возьмём китайца тёплым, а не холодным.. Стабров вбежал в свой кабинет, а через пару минут городовой привел к нему Еремея Гвоздёва. Еремей здесь освоился, и не слишком паниковал, день прошёл неплохо, еды хватало, и ему здесь даже понравилось. Поэтому он вполне дружелюбно смотрел на человека за дубовым столом. Как ни странно, сидевший был молодым , стройным человеком, а не толстым дядькой с сизым от водки носом, как считали все извозчики, обычно говоря о полицейском начальстве. Полицейский начальник важно сидел в своём кабинете, перебирал бумаги, и извозчик кашлянул, отвлекая большого человека от работы. Наконец, он поднял голову и изрёк: – Привет, Ерема. Дело такое, брат.. Можешь хорошо помочь нам, взять этого Артура. Нехороший он человек. И тебя обманул, мог и убить, точно тебе говорю. – Быстро запрягаете, как бы шею не натёрло. – Ты поможешь наказать плохого человека, это тебе зачтётся. – Больно опасно, барин, – засомневался Гвоздёв, – раз он душегуб такой. – Вокруг десять человек Летучего отряда будет, – объяснял Стабров диспозицию, – Просто что бы не пострадал никто. Он же тебе говорил, что ожидает тебя в полдень на Мясницкой. – Говорил. Да может, и передумал он, – жалобно говорил Ерёма, – Не губите, ваше благородие… – Времени нет, совсем, Ерёма. Решайся. – Ну, я может, рядом, на дороге постою… – Пятьсот рублей, Гвоздёв. Прямо сейчас, – и протянул купюру с изображением Петра Первого, – подумай, брат. Еремей призадумался- столько денег… Перед глазами встала лакированная коляска, отличные кони в упряжке. Всё как ему мечталось ночами… И он кивнул головой. Хотя пожалел об этом в ту же секунду. – Ты не пожалеешь, – усмехнулся Стабров. На Мясницкой стоял экипаж, не слишком хороший для этого места, Извозчик дремал на козлах, видно, ожидая седока. Или, может быть, много водки выпил. Тут, из лавки, показался героический морской офицер с рукой на перевязи, с тростью в здоровой и сильно хромающий. Люди расступались, давая пройти такому достойному человеку. Офицер иногда касался фуражки, когда мимо проходила красивая барышня. К нему подбежал мальчишка в матроске, офицер, не чинясь, присел рядом с малышом, пока воспитательница не забрала ребёнка. Он поднял руку, подзывая кучера. Тот, наконец заметил, и лошадка неторопливо потянула пролетку, цокая подковами по булыжной мостовой. – Садитесь, ваше благородие… – проговорил кучер. Офицер благодарно кивнул, и сел на истёртое сиденье, положив трость рядом. Уселся поудобнее, расправив полу чёрного мундира. – Поехали. Нам на Большие Каменщики. – Приехал уже, – раздался незнакомый голос, и богатырские руки, как клещи, обхватили моряка. Офицер пытался сопротивляться, нанёс удар ногой, но тут же заработал пинок в больную ногу, и упал лицом в пол повозки, и на руках его защелкнулись кандалы. Дело заняло лишь несколько секунд. – Как вы смеете, я – русский офицер! – кричал закованный, тщетно пытаясь разорвать стальные наручники, – я требую военный караул! – Да вы не кричите, господин Дао, я и есть русский офицер, – ответил Стабров, державший за шиворот китайца в русской форме, – Вам ведь китайский офицер нужен, или английский офицер надобен? Сергей Петрович строго дернул китайца к себе, силком усадив рядом. Сун Дао только злобно пыхтел и сверкал глазами, пытаясь отодвинуться. – Еремей, на Петровку поехали. Можно не торопиться. Конец – делу венец – Девяткин, мне срочно нужен телефон! Я должен позвонить Анне! – Сергей Петрович, да вы покажите, как смогли этого китайца так схватить, одна минутка всего! Городовые на Петровке отволокли китайца в арестантскую, Стабров шёл рядом с помошником, и они очутились на конюшне, где гордый Гвоздёв восседал на козлах и излагал самокатчикам и кучерам Сыскной полиции Москвы свою правдивую историю: – Вот так я помог изобличить опасного злодея, и неоднократно рисковал при этом жизнью. Видимо, это было окончанием правдивой истории. Стабров с интересом послушал, и в целом, одобрил про себя- было весьма интересно, поучительно и даже назидательно. Он подвел Девяткина, и показал : – Вот здесь мы с Еремой мне устроили скрытное место. Сун меня не видел, так я его и схватил за плечи, в стиле Поддубного. Хорошо, что китаец поранен был. Шустрый такой злодей… Но всё, мне телефон нужен, я пойду… Полицейский чиновник быстрым шагом шёл к зданию, поднялся, зашёл в дежурное помещение, и уже протянул руку к трубке. – Сергей Петрович! Дорогой! – и его обнял начальник сыскной полиции, – Пойдёмте, доложите… Очень рад, что всё это закончилось. Дежурный, привести ко мне задержанного Суна Дао! – Да мне позвонить надо, Аркадий Францевич! – У меня есть телефон, дорогой ты мой! Да и ты меня пойми, мне же градоначальнику о раскрытии докладывать. Таке дело, восемь погибших, ужас какой. Мне отчёт надо писать, да по телеграфу всё отправить в Санкт- Петербург. И ещё Дмитрий Иванович Саксен придёт, из Охранного отделения. Кто его знает, есть ли связь с эсерами? – Уже иду…– устало произнёс Стабров. Пока убийцу не привели, но за столом сидели Саксен и Кошко, больше никто допущен не был. – Господа, – начал Стабров, – вы должны сразу понять, что наш арестованный много не скажет. – Отчего же -с? – не понимая спросил чиновник из Охранного. – Сун Дао из китайской триады, вероятно из Саньхэхуэй. Гонгкогская мощнейшая преступная жёстко организованная группировка, занимаются продажей опиума, рабочей силы, женщин. Участвовали в восстании боксёров, признают лишь авторитет Шаолиньских монахов. У них так же обет молчания, то есть о своей триаде, и непосредственном начальнике он не скажет ни слова. Организация очень древняя, берёт начало ещё от Байлянцзяо, союз белого лотоса. Ляньшэ общество лотоса было следующим именем этого общества. У них, как и у брахманов Индии, есть тайный язык жестов. – Вот, глухонемые нашлись, – добавил Аркадий Францевич. – То есть помочь нам мы его не заставим? – перевёл дело в практическое русло Дмитрий Иванович Саксен. – Если дело будет касаться господина Эндрю Симпсона, то, может быть чем то и поможет. Но, он всё равно пожелают вас, да и меня обмануть. В этом сущность этих людей. – Отчего так? – Они также считают себя посвящёнными в саму суть людьми, ну а другие- люди более низкого сорта в их глазах. Поэтому всё что они творят, находит лёгкое оправдание в их злых умах. И, возможно, что тут замешана и «Зелёная банда» . Это торговцы опиумом с реки Янцзы. – Откуда же вы всё это узнали, господин Стабров? – поинтересовался Саксен. – Сужил в Порт- Артуре, был в Японии. Но многое мне подсҡазала Юйлань Ван, моя домохозяйка, – как обтекаемо выразился он и чуть покраснел. На этом разговор прекратился, и полицейские начальники услышали шум в коридоре. Арестованного тащили по сыскному управлению, служащие толпились, все жаждали увидеть убийцу, да ещё из далекого Китая. На Сун Дао были ножные и ручные каналы, звеневшие при каждом шаге арестованного. Наконец, его завели в кабинет Кошко, и охрана осталась при злодее. – Ну здравствуйте, господин Сун Дао, – начал Аркадий Францевич, – начинаем, Дмитрий Иванович? – спросил он и хмурого субъекта в строгом костюме и с золотым пенсне на носу. – Да, надо понять в чём дело., – А смысл мне говорить, господа? – ощерился бандит. – Так мы вас тогда англичанам выдадим. Они спасибо скажут, – не спеша говорил Саксен.