Пролог Рамон пробежал глазами по тексту договора. Документ выглядел, как стандартная бумага с привычным для всех набором услуг, но содержал еле заметные отличия, по которым в будущем человек причислялся к определенной категории клиентов. – Напомню, что у вас есть месяц на раздумья. А то были у нас те, кто в назначенный срок внезапно менял свое решение, потому что, видите ли, испугался, – с недовольством сказала женщина. Она сидела напротив Рамона. Ее ровная осанка, прилежно сложенные на столе руки, чрезмерный слой пудры в попытке замаскировать жирную кожу на лице, – все в ней казалось вычурным и неестественным. Рамон пока не мог определиться, нравится ему ее образ или нет. – Кто бы мог подумать, что даже здесь встречаются настолько безответственные люди, – поддержал ее Рамон. Он давно смирился с человеческой глупостью и легкомыслием, очередное доказательство этому его не удивило. В ответ женщина лишь тяжело вздохнула. Рамон, отвлекшийся на это короткое замечание, снова склонился над бумагами и подписал договор. Женщина собрала все бумаги и, постучав краями о стол, собрала их в одну небольшую стопку. – Сейчас я вам отдам копию договора, затем вы можете пройти медицинскую комиссию. Параллельно с ней или после нее, зависит от вашего свободного времени, вы можете начать ходить к одному из наших специалистов, – ее голос звучал четко, даже механически. Рамон не хотел даже думать, сколько раз за день ей приходится говорить одни и те же фразы. – Хорошо, понял. Я могу идти? – Да. Если что, мы с вами свяжемся, – женщина выдавила улыбку, но очень короткую, почти исчезающую. Рамон встал, снял с придверной вешалки поношенную черную ветровку, вежливо попрощался и вышел. В кабинете еще чувствовался запах сигарет и приторного парфюма. Когда Рамон ушел, женщина встала, поправила воротник на своей белой рубашке, развернулась на пятках и подошла к закрытому окну, распахнув его как можно шире. В кабинет проник неприятный морозный воздух. Жители города продолжали надеяться на предсказания синоптиков об аномально теплой зиме, но пока вместо тепла порывистый холодный ветер продолжал покалывать открытые лица. Женщина минут пять постояла у открытого окна, затем, продрогнув с головы до ног, медленно его закрыла и вернулась на свое место. Кабинет был оформлен в белых, кое-где болотных тонах. Черные стулья не нарушали, а дополняли облик комнаты. За спиной женщины по правую и левую сторону от окна стояли белые деревянные шкафы со множеством секций, заполненные папками и сертификатами, напротив них располагался такого же белого цвета стол, почти всю его поверхность занимали небольшой принтер и компьютер. Слева от входа стояло замшевое кресло болотного цвета, а в конце кабинета, рядом с входной дверью, ютилась длинная тонкая вешалка для верхней одежды. Стол, обычно заваленный бумагами, сейчас напоминал чистый лист, на котором только собираются что-то написать – небольшую его часть занимали лишь пара папок, необходимые письменные принадлежности и настольная лампа. Уже через час стол приобретет небрежность, привычную глазу его хозяйки, тогда-то и начнется ее полноценный рабочий день. Женщина равнодушно посмотрела на часы и подсчитала время, которое остается до следующего клиента. Она обновила почту на компьютере, хотя и так понимала, что новых сообщений в ближайшее время не поступит, а затем проверила телефон, снова и снова перечитывая висящее в уведомлениях смс: «Ничего не обещаю, жена может запрячь на вечер». На ее хмуром лице проявился рядок морщин, но она сразу же взяла себя в руки. Тело ее все еще согревалось после мороза из открытого окна, в голове то и дело возникали мрачные мысли. Это было ее обычное январское утро. Часть 1. Ричард 1 Ричард проснулся от будильника, который звонил на всю квартиру. Голова раскалывалась. То ли от того, что Ричард поздно лег, то ли от погоды, то ли от стопки коньяка, который он выпил для хорошего сна. «А ведь я знал, что алкоголь был плохой идеей», – подумал он. Ричард не любил долго спать. Сон забирает драгоценное время, которое можно потратить на сидение в сети или чтение глупых книг, которые так часто советуют коллеги. Все великие люди были жаворонками. По крайней мере, Ричард так считал. Он жил в обычной холостяцкой квартире-студии, оформленной в серых и темно-голубых тонах. Небольшой коридор переходил в единственную комнату, скудную по обстановке, а комната, в свою очередь, переходила в кухню, огороженную барной стойкой. Эта квартира удивительным образом сочетала в себе компактность и просторность, отчужденность и уют, являясь, по сути, отражением самого Ричарда. Он встал с дивана и, недовольно ворча на самого себя, отправился в ванную. Из-за своего высокого роста, даже по меркам высоких людей, все предметы рядом с Ричардом казались крошечными. Ему бы хорошо далась любая работа, требующая физической силы, но жизнь сложилась так, что Ричард больше любил слушать и направлять других, а не работать руками самому. Занятия плаваньем на протяжении всех юных лет дали свои плоды. Даже сейчас довольно широкие спина и плечи заметно выделялись на фоне стройных ног и талии. Он не совсем выглядел на свой возраст. Это был тот редкий случай, когда люди кажутся немного старше своих лет. Возможно, такое ощущение возникало из-за короткой каштановой бороды или из-за маленьких, вечно прищуренных глаз, отчего на лице у Ричарда рано проступили мимические морщины. Ему часто говорили, что он похож на «того актера, который, кажется, играл в „Пианисте“», но сам он не замечал никакого сходства с Эдриеном Броуди, разве что в размере носа. Ричард лучше многих знал, что внешность обманчива. За его хмурым видом скрывался очень добрый и искренний человек, которому иногда так не хватало кого-нибудь рядом. Несмотря ни на что, Ричард старался не превращаться в ворчливого мужичка за тридцать, и иногда даже считал себя счастливым. Больше всего он любил готовку, свою работу, и черного дворового кота по прозвищу Уголек, которого взял из приюта четыре года назад. Это был странный порыв, но очень характерный для Ричарда: сделать что угодно, лишь бы рядом был хоть кто-нибудь. Он полюбил кота сразу и безусловно, а Уголек, в свою очередь, отплатил Ричарду тем же, превратившись из пугливого маленького существа в доброго и любящего компаньона, который уже и забыл о том, что такое жизнь на улице или в клетке. На подоконнике возле окна, освещающего большую часть квартиры, Ричард хранил с десяток комнатных растений, каждое из которых имело свою историю и значимость. За ними он ухаживал не меньше, чем за своим питомцем. Ричард насыпал Угольку немного сухого корма и открыл холодильник: там всегда лежал какой-нибудь хороший сыр, свежие овощи, молоко, а в морозилке – мясо, рыба и ягоды на случай, если очень захочется. Он пожарил себе яичницу и разбил коту сырое яйцо в отдельную миску. Так проходил почти каждый их завтрак. В одежде Ричард всегда придерживался свободного стиля: обычные синие джинсы, черная футболка без принта, чуть поношенные серые кроссовки Nike, купленные по скидке в одном из дисконтов города. Однако, к сожалению, политика «Мортема» требовала определенного дресс-кода, поэтому вместо любимой футболки Ричард надел клетчатую рубашку с длинным рукавом, а вместо обычных джинсов – черные штаны прямого кроя. К счастью, удобные кроссовки ни на что менять не пришлось, а поверх ненавистной рубашки Ричард, особенно зимой, любил надевать бордовый, бежевый или темно-серый свитер, способный скрасить любой скучный повседневный образ. Он плотно позавтракал, небрежно расчесал короткие волосы и к половине девятого был полностью собран. «Мортем» располагался в двадцати минутах ходьбы от его дома. Обычно Ричард добирался до работы пешком, но это февральское утро отличалось особенно противной слякотью и серостью, поэтому он предпочел мокрой обуви сухой салон машины. «И кто те обманщики, которые обещали всем теплую зиму?» Дорога до «Мортема», когда-то столь волнительная и необычная для него, превратилась в однообразный, выученный до мелочей маршрут. Ричард знал каждый светофор, каждый поворот, каждого человека, которого мог встретить. Завернув за угол, он увидел ряд редких домов, среди которых затесался тот самый – из красного кирпича. Ричард вышел из старого серого Volkswagen Polo, с усилием закрыл дверь, напомнил себе о том, что давно пора купить новую машину, и, не торопясь, направился ко входу в здание. Черная широкая металлическая дверь легко распахнулась, и Ричард зашел внутрь. Глазам его стало больно от слишком яркого освещения, которое очень контрастировало с серостью улицы. Вся «оболочка» была оформлена в бежевых и белых тонах. Повсюду стояли разной цены и качества гробы, а также венки и памятники. Ричард перестал их замечать через неделю после первого дня работы. Внутри всегда были посетители. Не «те, другие», а обычные люди, которые хотят спокойно умереть сами или похоронить кого-то из родственников. Ричард никогда с ними не заговаривал, предпочитая проходить мимо лишь с одной целью – взять ключ от кабинета и приступить, наконец, к работе. Люди не задавались вопросом, кто такой Ричард, и что он делает в стенах этого заведения. «А почему им вообще должно быть не все равно?» – думал Ричард каждый раз, когда на ум приходила мысль об обычных посетителях. Подойдя к приемной стойке, он ощутил на себе внимательный взгляд двух зеленых глаз, которые, в отличие от улыбки, не выражали никаких эмоций. – Привет, Рич. – Здравствуй, Агата. Черты лица Агаты по отдельности были безумно красивы, но вместе почему-то вызывали неприятные эмоции, по крайней мере, у Ричарда. Девушка, как и остальные сотрудники в приемной, была одета по дресс-коду: белый верх в виде рубашки с длинным рукавом и черный низ в виде зауженных брюк, хотя обычно она предпочитала юбки. Не сказать, что они с первого взгляда невзлюбили друг друга, но все-таки довольно быстро. Сохранять вежливый тон им приходилось не столько из-за работы, сколько из-за человека, который играл важную роль в жизни каждого из них. Пока посетители изучали наборы услуг, Агата могла себе позволить отвлечься на короткий разговор, поэтому сделала Ричарду замечание: – Выглядишь как-то неважно, – она оглядела его с ног до головы, – жаль, что ты не носишь костюмы, тебе бы очень шло. – Что, настолько все плохо? – Ричард попытался оценить свой внешний вид и мысленно согласился с ней. – Ну да, я их не люблю. Тем более, повседневный вид помогает найти общий язык с клиентом. – Может, ты и прав, – ответила Агата, не глядя на Ричарда. Одной рукой она брала из шкафчика ключ от кабинета, другой – показывала посетителям, пожилым мужчине и женщине, интересовавшие их цены и тарифы. Передавая Ричарду небольшой металлический ключ с номером «201», Агата добавила: – Напоминаю, что через полчаса у тебя первый клиент. Постарайся как-нибудь привести себя в форму. – Сделаю все возможное, – отчеканил он, забрав ключ из рук девушки. В ответ Агата улыбнулась еще шире. Ричард понимал, что единственное ее желание прямо сейчас – избавиться от него. – Георг уже в кабинете? – Да, у него сегодня с самого утра кипит работа, – ответила Агата и вновь отвернулась от Ричарда, на этот раз не собираясь возвращаться к диалогу. В этот самый момент в дверях «Мортема» появился напарник Агаты по имени Макс, парень, который в свои 22 выглядел на 17, хотя некоторые думали, что он еще младше. Помимо миловидного юного лица Максу досталось хилое телосложение и низкий рост – все это закрепляло за парнем образ несовершеннолетнего мальчика. С первого взгляда сложно было понять, почему его вообще взяли на работу, но все сомнения рассеивались, как только Макс начинал говорить. Он обладал грубым голосом, который резонировал с внешностью, и, что более важно, Макс всегда находил подход ко всем посетителям «Мортема», а такое особенно ценилось в стенах похоронного бюро. Макс подошел к Ричарду и пожал ему руку. Все сотрудники понимали, что Макс опоздал, но никто не сказал ни слова. Парень протер руки антисептиком, нацепил на себя вежливую улыбку и сразу влился в работу, переключив на себя часть посетителей. Ричард кивнул куда-то в пустоту и молча пошел к рабочему месту. Он мысленно поблагодарил Макса за то, что тот отвлек на себя внимание, и Ричарду не пришлось подводить и без того уже мертвый диалог с Агатой к какому-либо логическому завершению. Ричард не спеша прошел вглубь здания и поднялся на второй этаж. Вдоль узкого коридора тянулся небольшой ряд входных дверей, отмеченных лишь номерами в ромбовидных рамках. Всего на этаже таких насчитывалось шесть. С левой стороны по порядку располагались кабинеты Ричарда, руководителей похоронного бюро и ритуальных услуг, затем кабинет Раисы. С правой – кабинет с тремя администраторами, которые консультировали клиентов по телефону и онлайн (а также распределяли рабочих по заказам), затем кабинеты Георга и Кларисы (в последнем раньше работал бухгалтер «Мортема»). Пройдя большую часть второго этажа, посетители и работники «Мортема» могли насладиться видом из большого пластикового окна, а также посетить мужской и женский туалеты, которые располагались по левую и правую стороны от окна. На этаже всегда кипела жизнь. Каждый был занят своей работой, которая никогда не заканчивалась, каждая дверь открывалась и закрывалась четко в отведенное время – за исключением одной, которая по иронии судьбы когда-то была сердцем «Мортема». Никто не знал, почему Клариса предпочла маленькую каморку просторному кабинету с номером «203», но Ричард полагал, что женщина просто не считала себя полноправной владелицей отделения ритуальных услуг и оттого решила оставаться на подобающем ее положению месте. Евгений, еще один законный владелец фирмы, появлялся в «Мортеме» очень редко и часто работал из дома. Иногда днями, а иногда и целыми неделями. Рабочее место Ричарда находилось рядом с лестницей. Он медленно повернул ключ и зашел внутрь. Ричард вдохнул спертый воздух, виной которому была слабая вентиляция, и почувствовал, что голова слегка закружилась. Помимо привычных для любого кабинета письменного стола, стула и шкафов, посередине комнаты стояли два небольших кресла болотного цвета и журнальный столик, а благодаря темно-оранжевой занавеске комната была наполнена приятным теплым светом. Ричард подошел к столу и обратил внимание на список клиентов. К списку было прикреплено два отдельных листа, которые предназначались только для клиентов ритуальных услуг. Эти листы обычно называли «личными делами», хотя по своему содержанию они вряд ли тянули на такое громкое название. Сегодня по расписанию у Ричарда было шестеро: двое постоянных клиентов, двое новеньких, решивших посетить бесплатный пробный сеанс, новый человек, обратившийся за ритуальными услугами и Марсель – клиент, которого Ричарду, скорее всего, предстояло увидеть в последний раз. Недостаток кислорода и пыль, которая появлялась из ниоткуда даже при ежедневной уборке, мешали Ричарду сосредоточиться на планах, а голова, так сильно напоминавшая о себе после пробуждения, все еще неприятно пульсировала. В ящике стола всегда лежала пара обезболивающих на такой случай. Набрав воды из кулера, который стоял слева от входа, Ричард залпом выпил почти весь стакан, открыл окно, и, наконец, сел за стол. Несмотря на то, что сегодня у Марселя был последний сеанс, Ричард не стал изменять своим правилам и спустился в комнату отдыха за двумя небольшими пакетами с печеньем и ирисками, которые предназначались исключительно для клиентов. Место, в котором сотрудники «Мортема» собирались на обеденный перерыв, представляло собой просторное светлое помещение, продолжавшее стиль и цветовую гамму основного зала. Несколько небольших прямоугольных столов грязно-белого цвета стояли посередине так, что получался один общий стол. У стены справа от входа располагался кухонный гарнитур того же оттенка, слева одиноко стояли холодильник и кулер с горячей и холодной водой, а посередине, как и в коридоре второго этажа, виднелось большое пластиковое окно, но к этому прилагался еще и широкий подоконник, который облюбовали под зеленый уголок с растениями различных форм и размеров. Каждый сотрудник «Мортема» делил шкаф с другими. Соседями Ричарда по шкафу были два психотерапевта – Георг и Раиса. Они дружили между собой, спокойно уживались втроем и часто угощали друг друга чем-то особенно вкусным, однако сладости для клиентов всегда были запретным плодом как для Георга с Раисой, так и для самого Ричарда. Он наполнил вазу ирисками и печеньем, а затем налил в графин свежую воду. Ричард считал воду универсальным напитком для клиентов, потому что для воды не требуются кипяток, сахар или заварка. Он мог и не заниматься подобными приготовлениями перед приходом Марселя. Обычно последние сеансы у клиентов ритуальных услуг длятся не дольше десяти минут, и этим клиентам явно не до перекуса, однако Ричарду не хотелось, чтобы Марсель посчитал, будто его больше тут не ждут или что его привилегии на печенье закончились, Ричард даже через такой скромный жест словно напоминал, что «Мортему» не все равно. Время шло, парень опаздывал больше, чем на пятнадцать минут. Ричард спокойно относился к опозданиям, но чем дольше оттягивался визит, тем чаще он смотрел на часы. Еще через десять минут раздался короткий стук в дверь, а затем в проеме появилась мужская фигура. – Здравствуйте, Ричард, – сказал робкий юноша, проходя к одному из кресел. Он не отличался какой-то особенной внешностью или телосложением, зато мог похвастаться густотой и блеском спадавших с плеч черных волос и чистотой лица, такой желанной для людей в его возрасте (ему было всего девятнадцать лет). – Здравствуй, Марсель. Как ты себя чувствуешь? – Ричард сел в кресло напротив Марселя, закинул одну ногу на другую и положил руки на подлокотники. – Нормально, – коротко ответил парень, отрешенно повернув голову. – Нормально… А как именно?