Вскоре вернулся Николай, причем, не с пустыми руками. Я посмотрел на две банки «лагера» и банку «сайдра», которые он выложил из пакета на стол, затем перевел взгляд на жену. — Это я попросила Николая, чтобы он сходил к индусам в лавку, — сказала жена. — Откройте кто-нибудь сайдр… пожалуйста, — она подняла руку со свежей повязкой. Я открыл банку с яблочным сидром и передал ее жене. Николай жадно приложился к жестянке с местным пивом. — Стакан принести? — Нет, не надо… А ты чего? — Она посмотрела на меня. — Мне бы яду, — мрачно заметил я. — Выпей, как лекарство, — сказала Татьяна. — А потом начинай излагать свой план. — Положение, в котором мы оказались, можно охарактеризовать известным словом из четырех букв… Тень тут же назвал вслух это словечко; я, бросив на него косой взгляд, продолжил: — Вина за случившееся целиком на мне. Что-то перемкнуло в голове… сам не знаю. Но это уже не важно… рыбка задом не плывет, пасту в тюбик обратно не затолкаешь. У нас с Николаем нет документов, денег тоже, можно сказать, нет. Мы в чужой стране. Мы даже выбраться из этой… — Жопы, — подсказал Николай. — …не можем оперативно, в силу названных причин — отсутствия документов, денег и обратных билетов. Мы дружно отпили каждый из своей банки. — Кто виноват — понятно, — продолжил я спустя короткое время. — На повестке дня вопрос — «что делать». — И что, ира, по-твоему, можно сделать? Ты же умный, Папаня!.. — Сначала разберемся с тобой. — Э-эээ… — Тень шумно сглотнул. — Как это? А чо сразу со мной?! — Есть два варианта… Первый. Завтра утром отправишься в ближайшее отделение полиции… Тень едва не выронил из пальцев банку с недопитым лагером. — Ты чо, Папаня?! Зачем?! — Заявление отнесешь…. — Какое? — О том, что у тебя украли барсетку с документами и деньгами. Я помогу тебе его написать… Твою заяву зарегистрируют; в полицейском офисе выдадут соответствующую бумагу. После этого позвонишь в посольство, запросишь консульскую помощь… — То есть, Папаня?.. — Домой поедешь, обратно… Надо будет также прозвонить Ирине. — Я посмотрел на Николая. — Попросишь у подруги, чтобы срочно… срррочно!.. выслала тебе сколько-то наличности — через Вестерн Юнион или MoneyGram. — Ты, ира, понимаешь… — Билет твой обратный, думаю, восстановят. Если что, посольские помогут. И уже во вторник, максимум, в среду, отправишься обратно… — Да она, ира, убъет меня! — У Николая в эти мгновения даже руки затряслись. — Ты чо! Она меня, ира, на порог квартиры не впустит! — Это твоя квартира, — напомнил я. — И потом… ты ведь приехал сюда не по жизненной надобности, а по «приколу»… Сугубо от скуки. В этот момент в наш диалог вмешалась Татьяна. — Николай… твои отношения с Ириной — это твое личное дело. Скажи сам, чего ты хочешь. Ты хочешь уехать? Или ты решил остаться, несмотря на то, что мы оказались в… в затруднительном положении? — Именно этого я от него и добиваюсь, — заметил я. — Я, ира, — наш общий знакомый насупился, — не могу вот так вот, ира… Вернуться, как побитая собака… Вы что, ира, шутите? — Николай, шутки кончились, — сказал я. — Мы тут дошутковались с тобой… до потери человеческого облика… Всего за сутки лишись документов и наличности! — Папаня… — Подожди, не перебивай!.. В отличие от тебя, я не могу вернуться домой… в такой вот ситуации! — Мы, — уточнила жена. — Мы с Артуром не можем себе этого позволить. — Да, именно так. — Я благодарно посмотрел на жену. — Мы не можем себе этого позволить… это даже не дискутируется. — А я? — Тень уставился на меня. — Папаня, ты чо? Я же тебе денег столько сгрузил!.. И сам потратился. — Пару недель назад… еще в Москве… ты мне заявил — цитирую дословно — «у меня денег, как у дурака махорки…» Ты это сказал во время нашей поездки в Бутово. Вспомнил? Теперь уже Татьяна бросила на меня изумленный взгляд. — Вы ездили в Бутово? В то Бутово, где был «полигон»? — Как нибудь потом расскажу. — Я посмотрел на Тень. — Думаю, Николай, потеря трех-четырех тысяч долларов для тебя не критична. Занятые у тебя деньги я верну так быстро, как только смогу. Документы ты себе быстро новые выправишь. И будешь дальше себе спокойно жить. Зачем тебе эти сложности? А их, поверь, если надумаешь остаться, будет немало… Николай некоторое время молчал, думая о чем-то своем. Запрокинув голову, допил остатки пива. Определил банку в пакет для мусора, вновь оседлал табурет. И лишь после этого объявил свое решение: — Я остаюсь с вами. И что с вами, ира, будет, то пусть будет и со мной. ГЛАВА 11 — Ладно, в этой части разобрались, — сказал я. — Давайте теперь посмотрим, как у нас обстоят дела с наличностью. Я достал из заднего кармана брюк две купюры с ликом Её Величества — одна номиналом в 20?, вторая 10?. Положил на застеленный клеенкой стол; выгреб из кармана плаща «металл», что-то около пяти паундов. Это все, что у меня осталось из денежных средств после безумной ночи и недавнего посещения аптеки. Тень извлек из потаенного кармашка сложенную в четвертушку зеленую банкноту. Расправил ее — это была стодолларовая купюра — и положил на стол рядом с паундами. — Заначку держал… У меня, ира, еще в кармане плаща мелочь есть. Фунта три, наверное. — Выгребай всё, — сказал я. — До последнего пенни. Татьяна вдруг стала расстегивать пуговицы своей клетчатой рубашки. Я удивленно уставился на нее — что это она делает? Расстегнув три верхние пуговицы, она достала из-за пазухи серо-синего цвета чехол — он закреплен на двойной тесемке, а та, в свою очередь, крепится на шее. — Это мне Стася подсказала… — Она достала из этого чехла несколько купюр. — Здесь деньги и паспорт… Я его только на ночь снимаю, да и то кладу под подушку. Татьяна со своей стороны внесла в этот наш формируемый на глазах «общак» три двадцатифунтовые купюры и примерно два паунда металлом. — В прошлый вторник отправила перевод, — сказала она. — Сто двадцать фунтов… Я, глядя на нее, кивнул — теща в канун отлета сообщила мне об этом переводе. Татьяна пересчитала наличные. — Сто четыре фунта стерлингов семьдесят восемь центов… И еще сто долларов… — Она подняла взгляд к потолку. — По курсу это примерно шестьдесят восемь паундов, минус комиссия в обменнике… Итого, сто семьдесят фунтов плюс минус паунд. Мы переглянулись — не густо, учитывая, что мы находимся не у себя на родине, где у нас имеется жилье, и где можно как-то перекрутиться, а в чужой среде. — Кассиром назначается Татьяна, — сказал я. — Других предложений нет? Принято единогласно. Теперь надо было подумать над тем, как, из каких источников следует пополнять наш вновь образованный «фонд». Вариантов, учитывая отсутствие у нас с Тенью каких либо документов, немного. Собственно, только один, если не прибегать к совсем уж откровенному криминалу — поискать место, где принимают на работу нелегалов, и что-то платят. — Завтра придется выходить на работу, — сказала Татьяна. — Об этом не может быть и речи, — заявил я. — У тебя растяжение связок. Как минимум, неделя покоя. Как минимум. — Я могу работать левой рукой, — Татьяна невесело усмехнулась. — Надо же как-то деньги зарабатывать…