— Таня, почему ты мне не рассказала, что тебе пришлось закрыть салон? — Не просто закрыть, а уйти оттуда с серьезным «минусом». — Мы отпили каждый из своего стаканчика. — Пришлось рассчитать троих продавщиц… Оборудование салона, которое я приобрела прошлой осенью… — Да, я помню. — Так вот, его некуда было вывезти. Не в квартиру же ставить все эти стеллажи, витрины и столы? Жена, чуть повернувшись, посмотрела на меня. — Пришлось продать за полцены — с учетом срочности. — Понятно… Но… Но мне-то ты могла сказать, что администрация торгового центра тебя, по сути, «кинула»? — И что бы это изменило, Артур? — Татьяна, глядя куда-то в сторону, грустно улыбнулась. — К тому же, ты пребывал в «творческом процессе»… как обычно. — Прости, — сказал я. — Ты права… Я за последние год или два совсем оторвался от жизни. — Ну и вот… возник долг. Я ведь брала кредит на оборудование… с расчетом, что за год или полтора удастся отбить эту инвестицию. — Да, я припоминаю что-то… Эммм… — Я потянулся за пачкой сигарет. — Напомни, сколько денег дал банк? — В банке мне ссуду не дали. — Хм… А кто дал деньги? — Один знакомый. Кредит валютный — семь с половиной тысяч долларов. Сроком на два года. — Так… — Я прикурил две сигареты, одну передал Татьяне. — Под какой процент? — Процент минимальный, символический. Но ежемесячно я должна отдавать ему пропорциональную сумму, уменьшая основное «тело долга». Примерно триста пятьдесят долларов в месяц. — Интересно, что за «знакомый» ссудил деньгами почти без процентов? По нашим временам это диковинка. — Так… мужчина один. — Кто? Я его знаю? — Вряд ли. — У тебя было что-то с ним? — Давно. И это был эпизод. — Когда именно — «давно»? — Это было в тот период, когда мы с тобой решили развестись. — Имеется в виду наш первый развод? — Да. — Значит, ты с ним поддерживала отношения? — Не в том смысле, что тебе подсказывает твоё богатое воображение. — Мое воображение отказывает мне с того момента, как я высадился в Хитроу. — Я аккуратно затушил окурок и бросил его в ближайшую урну. — Жизнь оказалась настолько богатой на неожиданности, что нет необходимости генерировать фантазмы… Чего хотел от тебя этот твой знакомый? — Хотел помочь. — И все? Он что, добрый самаритянин? — Вряд ли. — Татьяна бросила на меня внимательный взгляд. — Он несколько раз предлагал, чтобы я ушла к нему… «Ты с этим своим писателем пропадешь» — это его слова. Я ощутил, как к лицу прихлынула кровь. — А ты, — спросил я чужим голосом. — Что ты ему на это сказала? — Догадайся сам. — Татьяна сдержанно улыбнулась. — Как видишь, я здесь, с тобой — пью вино, кормлю белок… а не с кем-то еще. Некоторое время мы молчали; но молчание это не было тягостным для нас, как это бывает, когда уже нечего сказать друг другу. — Я выручила за оборудование две с половиной тысячи, — сказала Татьяна. — Эти деньги отдала их владельцу… так что треть долга я погасила. — Осталось пять тысяч… или чуть больше? — Да. — Надо отдать… вернуть до последнего цента. И как можно быстрее. — А где взять такую сумму? Есть ведь еще твои долги. То, что ты взял у Николая. — Это я самому себе сказал, Таня. — А. Я-то думала, что ты со мной разговариваешь. Я взял ее ладонь в руку, поцеловал. — Не обижайся на меня… Я вел себя, как конченный идиот… как эгоист. Наворотил кучу дел… Но теперь постараюсь все исправить. — Ты не идиот, Артур. — Татьяна грустно улыбнулась. — Ты писатель. И ты такой, какой есть… Кстати, хотела у тебя спросить. — Да? — Тебя не тянет… к твоим этим занятиям? — То есть? — Ну… Имею в виду писательское дело. — А. — Я рассмеялся. — Нисколько. — Не верю. — Нет, правда. Ты знаешь, я даже… гм… — Я помолчал, подбирая нужные слова. — Я даже счастлив сейчас, как ни странно это звучит. — Что, разве легче работать на пакгаузе сутки напролет, или ломать спину в поле, чем писать книги? — На данный момент времени — да. Я говорю чистую правду: меня сейчас нисколько не хочется заниматься созданием текстов. Не тянет; и даже мыслей в этом направлении нет никаких. — Ну, ну, — Татьяна усмехнулась. — Посмотрим, как долго ты продержишься. Белка привела еще пару своих подружек; мы угостили остатками ланча и их, и стайку слетевшихся к нам голубей. Я разлил вино по стаканчикам. — Таня, а что произошло сразу после твоего приезда? Что за беда такая стряслась? — Попала под «разводку», — нехотя произнесла жена. — Знакомая… та, которая агитировала меня насчет поездки в Англию… я с ней, кстати, на курсах флористов училась… так вот, она свела меня с одним субъектом, который занимается посредничеством в плане трудоустройства за рубежом. — Так. — Еще когда была дома, поговорила по телефону с потенциальным работодателем… — Телефон его дал этот вот тип? — Он сам набрал номер. — Хм. — Я поговорила с тем мужчиной… Англичанин, вежливо так разговаривал. Спросил, есть ли у меня сертификат флориста, имею ли опыт работы, что вообще умею делать в профессиональном плане. — И у тебя не возникло никаких подозрений? — Никаких… В противном случае я бы не отправилась в поездку.