И, как ни странно, она вдруг вспомнила про письмо Говарда Рэндалла. «Кто ты, Эйвери?» – Блэк, – позвал О’Мэлли. – Что с тобой? Судя по всему, она глубоко задумалась, что отразилось на ее лице. – Ничего, – ответила Эйвери. – Мне нужно вернуться в больницу, но я буду на связи. Стоит проверить Роуз. – Блэк..., – вздохнул Коннелли, переводя взгляд с монитора на нее. – Спасибо, что вернулась. Ты уже очень помогла нам. Может пора прощаться? Побудь с дочерью, разберись там... – Нет. Просто... Держите меня в курсе дела. – Ты уверена? Эйвери не стала отвечать. Она уже была в дверях, мысленно вернувшись к больничной койке Роуз и странному ощущению, которое возникло, как только она вспомнила про письмо Говарда. Затем она вспомнила девушку из группы, которая боялась огня, и мужчину, переживавшего из-за смерти. Какие фобии были у остальных? Что объединяет их, кроме постоянного страха? «Там что-то есть....Что-то их объединяет», – думала она. Блэк размышляла над этим, направляясь к машине и чувствуя, что, возможно, она все же упустила что-то. Но, пока она ощущала острую необходимость во встрече с Роуз, думать о другом просто не могла. Эйвери прекрасно понимала, что в прошлом опиралась на Говарда, словно больной человек на костыль, навещая его каждый раз, когда дело заходило в тупик. Периодически он давал ей разные намеки, а иногда заставлял ощутить себя глупо. Но сейчас, когда он ушел (явно перебравшись в другой город, но продолжая наблюдать за ней), она ощутила пустоту. «Кто ты, Эйвери?» Раньше ей казалось, что она знала ответ. Но, благодаря Говарду Рэндаллу, в голову прокрались сомнения. И, учитывая отсутствие связи с ним, Блэк подумала, что ответ может скрываться в больнице в сердце и мыслях ее дочери. ГЛАВА 29 Эйвери приехала в больницу чуть позже восьми вечера. Роуз была уже в гораздо лучшем настроении, смотрела телевизор, закусывая желе из кафетерия. Улыбка, которой она одарила мать при входе, была очень искренней и неожиданной. – Привет, – кивнула дочь. – Так быстро? Неужели раскрыла дело? – Пока нет, – покачала головой Блэк, усаживаясь в кресло для посетителей. – Прямо сейчас пытаюсь разложить все по полочкам. – Здесь? – удивилась Роуз. – Думаю, гораздо легче обдумывать все, лежа в горячей ванне с полным бокалом вина. – Звучит прекрасно, – согласилась Эйвери. – Как дела? Ты как? – Хорошо. Доктор проверял меня пару часов назад, прежде чем уйти. Сказал, что все прекрасно. Обещали отпустить с утра, когда поступят хорошие результаты анализа крови. Хотят удостовериться, что вся эта отрава вышла из моего организма. Блэк даже слегка вздрогнула от того, насколько беззаботно говорила об этом дочь. Она понимала, что впереди их ждет долгий, неприятный разговор, но не знала, как начать его. Он был не проще допроса, который она только что провела. – Роуз... Я понимаю всю злость, которую ты испытала. И я хочу знать, что должна сделать, чтобы быть уверенной, что ты прийдешь ко мне в случае, если снова испытаешь подобное. Буду с тобой честна... Я винила во всем себя. Возможно, это было к лучшему. Возможно, это было правдой. – Нет, нельзя сказать, что виновата была лишь ты. Если опустить все, то, скорее всего, я впала в какую-то спячку, депрессию. Проснувшись, я увидела тебя, и что-то внутри щелкнуло. – Что же? Роуз слегка замялась. Она перевела взгляд с матери на телевизор, где шло какое-то ужасное реалити-шоу. – Я устала злиться на тебя. Вся эта фигня с переходным периодом должна была прекратиться еще несколько лет назад. Я должна перестать обвинять тебя во всем подряд, снять «очки ненависти» и научиться смотреть на мир спокойно. Звучит немного странно, но именно так я себя и чувствую. – Зря, звучит неплохо, – ответила Эйвери. – Ладно, я в курсе, что я не Рамирес, но ты не хочешь поделиться со мной информацией по этому делу? Почему ты до сих пор не упрятала его? – Не упрятала? – Я знаю ваш сленг лишь из телевизора, – пожала плечами Роуз. – И, честно говоря, звучит не очень. – Ну, сегодня я взяла подозреваемого, хотя, на девяносто процентов уверена, что это не он. – Человек-паук? Эйвери усмехнулась и слегка зевнула. За три месяца, проведенные в уединении, она успела отвыкнуть от таких насыщенных дней. Сегодня на нее свалилось сразу все, хотя, по факту, дело было привычное. Исследование места происшествия, стоя на коленях у тела Эбби Костелло в районе Джамайка-Понд, посещение переполненного клоунами дома Джанис Сандерс... Все это произошло в довольно короткий промежуток времени. – Тут уже не только пауки, – сказала она. – Все стало намного хуже. – Серийный маньяк? – уточнила Роуз, явно заинтересовавшись еще больше. – Думаю, мне больше нравилось, пока ты молчала, – ответила Эйвери. – Итак... У нас серийный убийца, – кивнула дочь, улыбнувшись легкому раздражению матери. – Любое из этих дурацких телешоу начнет обсасывать проблему, вводя зрителей в заблуждение до самого конца, а потом выдаст абсолютный бред. Выйдет так или же повезет и разовьется интрига, которая будет держать всех в напряжении. – Да, но в реальной жизни все происходит иначе, – произнесла Блэк. – В реальной жизни расследование больше похоже на игру в «Угадайку». Чаще всего, зацепок очень мало и ты в основном тратишь время на то, чтобы разобраться в жизни определенных людей и их потенциальной связи с подозреваемыми или другими жертвами. – Твое временное отсутствие как-то сказалось на работе? – спросила Роуз. – Возможно. Я чувствую себя слегка не в теме. И, черт возьми, я устала. – Да у нас тут намечается вечеринка с ночевкой. Не буду хвастаться, но могу достать нам довольно классное желе. – Ночевка звучит неплохо, – ответила Эйвери. – А желе не стоит. – Супер. Пододвинь кресло и давай вместе посмотрим телевизор. – А что мы смотрим? – Двадцать девчонок ссорятся друг с другом и рыдают по любому поводу, потому что у какого-то бедолаги не хватает на всех роз. В этот момент возникло ощущение, что все шло своим чередом и их отношения практически восстановились. Это не было надуманно, словно кто-то взял веник и попытался смести прошлое под ковер, притворившись, что ничего не произошло. Их отношения будто возродились и появилось осознание того, что им будет над чем поработать. Если они сделают это вместе, то смогут научиться заново доверять друг другу. Вопреки всему, Эйвери отключилась уже через пятнадцать минут после того, как пододвинула кресло к кровати дочери, чтобы посмотреть телевизор. Она уснула, раздумывая о деле и всяких мелочах, постоянно крутившихся в голове. «Чаще всего, зацепок очень мало и ты в основном тратишь время на то, чтобы разобраться в жизни определенных людей и их потенциальной связи с подозреваемыми или другими жертвами...» Эйвери даже не поняла, что отключилась, пока не зажужжал ее мобильный. Он лежал в кармане штанов, поэтому она сразу проснулась от вибрации. Вздрогнув, она вытащила его. Первое, на что Блэк обратила внимание, так это время. Было 3:05. Затем она увидела, что вибрация оповестила ее о входящем сообщении от Келлэвей. «Алиби Дэна Хадсона подтвердились. Мы не можем утверждать, где он находился во время убийства Эбби Костелло, но закрыли на это глаза, поскольку он точно не причастен к смерти Лаунбрука и Сандерс. Завтра он встречается с адвокатом, чтобы обсудить слушание по делу нападения на тебя». После этого Эйвери проверила электронную почту, но не нашла никакой новой информации по делу. Она попыталась уснуть заново, но не смогла. Тогда она пошла в ванную комнату, чтобы умыться. Вернувшись, Блэк обнаружила, что Роуз проснулась. – Я слышала, как твой телефон вибрировал. Сегодня ты не спасаешь город? – Не совсем, – ответила Эйвери. – Но, если ты непротив, я съезжу домой и приму душ перед тем, как отправиться на работу. Можешь связаться со мной, когда тебя выпишут? Я заеду и подброшу тебя домой. – Ты не обязана это делать. – Обязана. И хочу этого. Ты пообещала себе, что перестанешь ненавидеть меня. Минимум, что могу сделать я, так это пообещать в ответ, что ты всегда будешь для меня главным приоритетом. – Я ценю это, мам, – сказала Роуз. – Но можешь начать после того, как поймаешь этого ублюдка? Мне нелегко наблюдать, как ты разрываешься между мной и работой. Тем более, я знаю, что ты погружаешься в дело с головой. Иди, крутышка. – Раз ты так этого хочешь, – ответила Эйвери. – Но мне все равно неловко... Позвони, когда выпишут. Я все же хочу забрать тебя и отвезти домой. – Может я смогу подъехать в твою дыру в лесу, когда все закончится? – Я была бы только рада. Блэк поцеловала дочь в лоб и вышла из палаты. Она снова поймала себя на том, что думала о странной связи членов группы поддержки. В этом что-то было. Стоило копать глубже. Эйвери решила, что как только наступит утро, она позвонит Долорес Мун и попытается разобраться во всем. Оставив позади светящийся в ночи город, она отправилась навстречу своему новому дому. Отношения с Роуз, казалось, были лучше, чем когда-либо, а дело, по ощущениям, должно было вот-вот расскрыться. Солнце должно было взойти где-то через час, но Эйвери уже чувствовала, что день выдастся хорошим. * * *