– Через десять минут, – ответила она. – Что за бар? Она получила информацию и Рамирес отвез их в тот самый район, где менее двенадцати часов назад она проводила время с дочерью. От осознания того, что Венди Дирборн больше никогда не сможет сделать этого, ей стало не по себе. Она даже немного разозлилась. Честно говоря, ей не терпелось поджарить этого маленького сукина сына. *** Двое офицеров, выследивших Аллена Хаггерти, были счастливы передать его. Одного из них Эйвери хорошо знала – пожилой мужчина, которому скоро пора уходить на пенсию. Его звали Энди Лю и он всегда улыбался. Но не сейчас, сейчас он казался раздраженным. Все четверо встретились в его машине. На заднем сиденье находился Аллен Хаггерти, смущенный и явно расстроенный. Несколько человек, идущих в пятничный бар мимо них, пытались понять, что происходит, но не казаться при этом слишком заинтересованными. – Он доставил какие-то неудобства? – спросил Рамирес. – Не особо, – ответил напарник Энди. – Слегка выпил. Мы практически отвезли его в участок, думая выделить комнату для допросов, но О’Мэлли сказал, что вам стоит поговорить с ним до этого. – Он знает, почему его задержали? – спросила Эйвери. – Мы рассказали о смерти Пэтти Дирборн, – кивнул Энди. – Он чуть с ума не сошел, узнав об этом. Я сообщил новость в баре, пытаясь сохранять спокойствие, но пришлось надеть наручники и вывести его наружу. – Хорошо, – сказала Блэк. – Не возражаете, если мы позаимствуем вашу машину на пару минут? – добавила она, обернувшись назад и слегка нахмурившись. – Любой каприз, – ответил Энди. Эйвери пересела на место водителя, а Рамирес на пассажирское. Они оба повернулись в сторону, чтобы без труда увидеть лицо Аллена. – Как это произошло? – спросил он. – Как она умерла? – Пока точно не известно, – ответила Блэк, не видя причин ходить вокруг да около. Она уже давно поняла, что честность была лучшим выбором, когда ты хотел получить четкую информацию от потенциального подозреваемого. – Ее тело было найдено под льдом в замерзшей реке. У нас пока недостаточно информации, чтобы понять, умерла ли она от переохлаждения или была убита ранее. «Наверное, это слегка резко», – подумала Эйвери, наблюдая, как лицо Аллена медленно вытягивается. Тем не менее, она была рада увидеть искренний шок в глазах Хаггерти, чтобы убедиться, что он никак не причастен к смерти Пэтти. – Когда ты последний раз видел ее? – спросила она. Было очевидно, что ему пришлось задуматься. Блэк практически со стопроцентной уверенностью могла сказать, что к рассвету Аллен потеряет куда больше, чем несколько лет любви к покойной девушке. – Думаю, чуть больше года назад, – наконец ответил он. – И то, благодаря чистому совпадению. Мы столкнулись на выходе из продуктового магазина. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза и затем она спешно удалилась. Я не могу винить ее за это. Я вел себя, как полный мудак. Стал буквально одержим. – И ни малейшего контакта с тех пор? – уточнила Эйвери. – Нет. Я принял ее решение порвать со мной. Быть одержимым не лучший способ победить, так ведь? – В ее жизни присутствовал человек, способный сотворить такое? – поинтересовался Рамирес. В глазах Аллена снова появилось напряжение, пока он пытался осознать происходящее. Пока он думал, зазвонил телефон Эйвери. Она взглянула на дисплей и увидела, что это О’Мэлли. – Да? – быстро ответила она. – Вы где? – спросил капитан. – Общаемся с бывшим парнем. – Есть вероятность, что он может быть тем, кого мы ищем? – Очень сомневаюсь, – произнесла Блэк, продолжая наблюдать, как горе настигает Аллена на заднем сиденье. – Хорошо. Мне нужно, чтобы вы срочно вернулись в участок. – Все в порядке? – поинтересовалась она. – Это зависит от того, как посмотреть, – ответил О’Мэлли. – Мы получили письмо от убийцы. ГЛАВА ШЕСТАЯ Еще до того, как Эйвери с Рамиресом вошли в участок, она могла с уверенностью заявить, что ситуация вышла из-под контроля. Ей пришлось очень осторожно маневрировать по паркове А1, чтобы случайно не зацепить какого-нибудь репортера или фургончик СМИ. Тут царил настоящий хаос, а они еще даже не попали внутрь. – Выглядит печально, – заявил Рамирес. – Да уж, – ответила Блэк. – Как, черт возьми, пресса прознала о письме, если оно попало прямо в участок? Рамирес мог лишь пожать плечами. Они вышли из машины и поспешили в здание. Несколько журналистов преградили им путь, один из которых встал практически прямо перед Эйвери. Она чуть не наткнулась на него, обойдя в последнюю секунду. Блэк услышала, как он обозвал ее сукой, но сейчас это мало волновало ее. Они пробивались к двери, пока журналисты требовали прокомментировать ситуацию и делали снимки. Эйвери ощутила, как закипает кровь внутри, и еле сдержалась, чтобы не пнуть одного из этих любопытных репортеров под зад. Наконец, попав внутрь, они надежно заперли за собой дверь и с огорчением обнаружили, что в участке обстановка была не намного лучше. Она и раньше видела А1 в состоянии полного безумства, но это было что-то новенькое. «Видимо, в А1 появилась крыса», – подумала Эйвери, быстро продвигаясь к кабинету Коннелли. По пути она заметила Дилана, пытающегося пройти по коридору. За ним шли О’Мэлли и Финли. – Конференц-зал, – рявкнул Коннелли. Блэк кивнула, свернув направо и двинувшись дальше по коридору. Она обратила внимание, что у дверей больше никто не болтался, а значит, совещание будет небольшим. Подобные собрания были не самыми приятными. Они с Рамиресом прошли за Диланом. Когда О’Мэлли и Финли зашли в зал, Коннелли закрыл за ними дверь. Он бросил на стол лист бумаги, который хранился в пластиковом файле, засчет чего тот почти идеально проскользил по направлению к Эйвери. Она осторожно подняла его и заглянула внутрь. – Просто прочитай, – сказал Коннелли. Он явно был сильно расстроен и выглядел немного бледным. Волосы находились в полном беспорядке, а во взгляде читалась дикость. Эйвери сделала, как было велено. Не доставая сам лист, она прочла послание. С каждым словом зал, казалось, становился холоднее. Лед красив, но он убивает. Представьте великолепный блеск тонкого слоя инея на ветровом стекле поздним осенним утром. Этот же прекрасный лед убивает всю растительность. В его красоте видна и его эффективность. Цветок снова сияет прелестными оттенками… он всегда возвращается. Возрождение. Холод эротичен, но может покалечить. Представьте лютый мороз во время зимнего шторма, пока вы лежите с любимым человеком, свернувшись калачиком под одеялом. Еще не остыли? Чувствуете, что холод перехитрил вас? И это еще не все. Будет больше холодных тел, плавающих по загробным рекам. Уверен, вы попытаетесь остановить меня. Но вы поддадитесь холоду прежде, чем найдете меня. И, пока вы будете охладевать, недоумевая, что же произошло, подобно цветку, подвергшемуся заморозкам, я буду уже очень далеко. – Когда оно поступило? – спросила Эйвери, положив письмо на стол, чтобы Рамирес мог перечитать еще раз. – Сегодня утром, – ответил Коннелли. – Но конверт открыли лишь час назад. – Каким образом пресса прознала так быстро? – спросил Рамирес. – Потому что каждая местная газетенка получила копию. – Вот дерьмо, – в сердцах выразился он. – Нам известно, когда СМИ получили информацию? – поинтересовалась Эйвери. – По электронной почте чуть больше часа назад. Мы предполагаем, что это было сделано для того, чтобы новость попала в одиннадцатичасовой выпуск. – Выяснили, откуда были отправлены письма? – уточнила она. – О, тут мы облажались по полной… Точнее, это первое, в чем мы облажались, – ответил О’Мэлли. – Электронная почта зарегистрирована на женщину по имени Милдред Спенсер. Семидесятидвухлетняя вдова, которая завела этот адрес, чтобы поддерживать связь со своими внуками. С ней, конечно же, общаются, но все указывает на взлом.