Он поднял голову. Темно-карие глаза искали искренности в ее взгляде. — Если не хочешь, чтобы я остался, — продолжил он, открывая корзину с жареной курицей, вишней и содовой, — я просто могу пойти домой. Эйвери улыбнулась. В тяжелые периоды жизни она всегда хотела встретить такого человека, как Рамирес. «Нет, — подумала она. — Не именно его. Остальные были какими-то угловатыми, игроками, более заинтересованными в сексе, чем в реальных отношениях. Но Рамирес, он милый и хороший. И, кажется, он действительно заботится о ней». «Он твой напарник!» — противился ее внутренний голос. «И что? — непринужденно размышляла она. — Это новая ты, а новая ты может делать то, что хочет». — Останься, — произнесла она вслух, игриво улыбаясь. — Мне нравятся обеды. Глава тридцать девятая В пятницу Эйвери выписали. Рамирес встретил ее и подвез до машины, которая была припаркована в половине квартала от дома маньяка. Когда они проезжали мимо, Эйвери долго и торжествующе смотрела на здание. — Все в порядке? — спросил Рамирес. — Ты же не теряешь самообладание или что-то в этом роде? — Все хорошо, — ответила она. Она не просто хорошо себя чувствовала, она чувствовала себя отлично. Все в жизни теперь казалось другим, лучшим. Она планировала вскоре снова встретиться с Роуз. Рамирес навещал ее каждый день. Открыток, которые она получила, лежа в больнице, была целая куча. Оказывается, столько людей желали ей скорейшего выздоровления, что она поняла, что даже когда чувствовала себя одиноко в последние три года, это никогда не было так на самом деле. Эйвери выпрыгнула из машины и улыбнулась Рамиресу, выглядывая из-за капота. — Что ж, — сказала она. — Это моя остановка. Спасибо за все. — Ты поедешь в офис? — Да. — Хочешь, чтобы я поехал за тобой? — Нет, — ответила она. — Все хорошо. Наслаждайся свободным временем. Уверена, что скоро снова поставлю тебя в ситуацию на краю жизни и смерти. Рамирес обаятельно улыбнулся: — Надеюсь. Возвращение в офис было довольно эмоциональным для Эйвери. Ее мыслями завладели волнение и страх. Несмотря на то, что она раскрыла дело, она несколько раз нарушила протокол: она проигнорировала прямые указания ее руководителя и оставила место преступления, чтобы добраться до Эдвина Пеша. «Все будет хорошо, — подбадривала она себя. — Ты же взяла его». В гараже департамента полиции, копы одобрительно смотрели на нее, поднимали пальцы и кулаки в знак приветствия, когда она проходила мимо. — Молодец, Блэк, — крикнул кто-то. Лифт на второй этаж поднимался прямо с парковки через цокольный этаж участка А1. При виде входящей Эйвери, половина копов зааплодировали. Некоторые все же проигнорировали ее, занимаясь своей работой, а кто-то стоял с таким видом, будто их вынудили радостно приветствовать ее вместе с остальными коллегами. Но, по большей части, Эйвери упивалась этим моментом. Она подняла руку, опустив взгляд: — Спасибо. На втором этаже ее приняли еще более воодушевленно. Как минимум на минуту жизнь в убойном остановилась. Все встали и начали аплодировать, одобрительно кивая. — Укротительница серийных маньяков! — выкрикнул кто-то из коллег. — Ты сделала его, Блэк! — Хорошо, что ты вернулась. Финли подбежал к ней и, несмотря на то, что хотел дотронуться до нее или приобнять, перед другими все же повел себя более профессионально, похлопав по спине, и произнес, указывая на нее: — Это мой напарник. Слышали? Мы ловим преступников. У долбанных маньяков нет шансов, когда Блэк и Финли берутся за них. — Возвращаемся к работе, — хлопнул в ладоши О’Мэлли из своего кабинета. — Блэк, — махнул он ей рукой, — зайди ко мне. Коннелли наблюдал за ней со своего места, лишь кратко кивнув Эйвери перед тем, как повернулся обратно к столу. На самом деле это выглядело так, будто он просто перекладывал бумаги с места на место, пытаясь выглядеть занятым. Она задержала на нем взгляд. Через несколько секунд, как она и предполагала, он снова повернулся. Поняв, что она поймала его, он что-то прорычал и ушел прочь. — Закрой дверь, — сказал О’Мэлли, — и садись. Эйвери так и сделала. — Хорошо, что ты вернулась, — произнес он, отводя глаза. — Как себя чувствуешь? — Лучше, спасибо. — Как я уже сказал тебе в больнице, у нас будет несколько вопросов, чтобы связать все воедино. Давай для начала пройдемся по ним. Он что-то прочитал на обрывке бумаги: — Почему ты оставила место преступления в доме Виласко? — Это был не наш парень, — ответила она. — Откуда ты могла это знать? — спросил он, с любопытством глядя на нее. — Парень убил себя выстрелом в голову. Он работал в Devante. Дело могло быть закрыто. Эйвери нахмурилась. — Мне казалось, что-то не складывается. Он говорил что-то о семье. Я не могу вспомнить точно его слова, но это звучало так, будто он покрывал кого-то. В доме не было места для обработки тел, не было и минивэна. Он выглядел очень одиноким, одиноким и напуганным. Это не давало мне покоя и я ничего не могла поделать. В списке, который дал мне Макгонагалл был еще один подозреваемый, которого стоило проверить. — Каким образом Эдвин Пеш стал подозреваемым? — Он жил в Уотертауне. Если обратить внимание на маршруты убийцы из парка Ледерман и Кембриджа, то создавалось впечатление, что он должен был жить либо в Уотертауне, либо в Белмонте. — Получается, что ты покинула место преступления просто из-за предчувствия, оставила там своего напарника и направилась одна в Уотертаун? — Я не хотела. — Подожди, — перебил он. — Не сейчас. Сначала ответь на вопрос. — Да, это так, — сказала она. — Почему ты позвонила Рамиресу? Он же на больничном? И в 911? — Я позвонила Дэну как только увидела минивэн. Я поняла, что мне может понадобиться помощь. 911 я набрала уже из дома. Я была окружена животными. — Почему ты не связалась с Коннелли? Или Томпсоном? Даже Финли? Все они были в твоей команде. Эйвери взглянула наверх: — Честно? Я не была уверена, что смогу довериться им. — То есть ты решила доверить жизнь парню, который только отходил от ножевого ранения? Не самое умное решение, Эйвери. Но это сработало. Рамиресу хватило ума вызвать подкрепление, но я ожидал чего-то большего от человека, которого я назначил ведущим по делу. Они все твои новые партнеры в команде и тебе стоит научиться работать с ними. Когда Эйвери работала адвокатом, там каждый был сам по себе. Даже когда ее назначили в исследовательскую группу, все всегда пытались перещеголять друг друга, чтобы как-то выделиться перед начальством. Это была беспощадная, бездушная схватка, которая последовала за ней в А1. — Я буду стараться, — ответила она. — Да, что ж. Никто особо не приветствовал тебя, когда ты пришла сюда. Я заметил это. И, пока ты лично не взялась за вестсайдскую банду, ты оставалась для них персоной нон грата. Теперь все изменилось, Эйвери. Ты только что раскрыла действительно громкое дело. — Могу я вернуться в убойный? — спросила она.