- У тебя, ещё что-то? - спросил термитчик. - Это что, всё? - Всё. А тебе мало? - Пуансон – это часть штампа, то чем дырки пробивают, - объяснил Бельский, - он очень твёрдый, почти как сверло, потому, что закалённый. Но чтобы он не вываливался, чтобы его закрепить, одну сторону нужно расклепать. А для этого, нужно сталь сделать мягкой, отжечь, или отпустить. Вот, ты это и сделал, Егор снова пилил, ту же самую болванку. Но, теперь, он «не тачку катал», а учился и добивался поставленной цели! Его злило, что прямой угол, и просто плоскость, не получаются. Теперь Егору было уже не до курилки. Было стыдно показывать Бельскому, что он не может справиться, что он – тупой…. К концу свой четырёх часовой смены, он так ничего и не добился, и решил остаться до конца общей смены. Но, пришёл мастер и наорал. Детям не положено работать сверхурочно! И выгнал из цеха. А Бельский, вместо того, чтобы поддержать, просто улыбался! Матрос прав, та ещё…. Дома Егор снова стал резать картошку, стараясь не привлекать внимания. Но был уличён, пришлось объясняться, зачем он это делает. Егор честно рассказал, но мама так и не поняла, зачем резать картошку. У неё поднялось давление, она перевязала голову и пошла лежать. А отец, кажется понял, и не осудил. Сказал, что картошку резать можно, но желательно так, чтобы потом её можно было поджарить. А с мамой он поговорит. Глава 13. Превосходство слесаря На следующий день Егор сразу начал пилить по заранее продуманному плану. Однако пришёл Бельский, и помешал допросами. В частности его интересовало, когда Егор планирует получить желанный угол? Егор пообещал, что управится за неделю, если никто не будет мешать. Бельский посмеялся, что это не реально и ушёл. Егор снова набросился на болванку, полностью растворившись в процессе и даже разозлился, когда захотелось в туалет. - Вон, смотри, смотри, - дёргал за рукав Матрос, - я же тебе говорил, блатной. Возле верстака Бельского, обступив его с трёх сторон, стояли Мастер, Начальник цеха и ещё какой-то незнакомый мужик. Бельский склонился над чертежами, а незнакомый мужик что-то объяснял, размахивая руками. - А, кто это руками машет, не знаешь? – необычная сценка Егора заинтересовала. Начальник цеха сидел в кабинете и тут появлялся редко. - Это из конструкторского бюро, инженер, наверное. - А почему начальник цеха сюда пришёл? - Я же говорю, блатной. Заказ, наверное, выгодный или халтура. Разговор затягивался, теперь уже махали руками все. Через какое-то время успокоились, Бельский покивал головой и остался с чертежами один. Егора разбирало любопытство. Он вытащил свою болванку из тисков и пошёл к Бельскому, якобы возник вопрос. Бельский смотрел в одну точку и не сразу заметил Егора. - Что ты хотел? - А кто этот третий мужик, я раньше его не видел? – Егор решил не валять дурака и спросил в лоб. - Инженер-конструктор, разработчик штампа. Слушай, может я потом расскажу? Мне тут надо подумать. - А это правда, что ты блатной? - Это Матрос наболтал? Вот же язык поганый. Дурак он, так ему и передай. - А почему начальник цеха сам пришёл, а не тебя к себе вызвал? - Эка невидаль, начальник цеха. Тут скоро и директор придёт, у них уже пятки горят. В первый раз что ли. - Директор придёт? – не поверил Егор. - А куда он денется? Ладно, пойдём во двор, подышим. Всё равно ты меня перебил. Я занят буду, говорить не сможем, думаю, неделю не меньше. Так что ты уж сам постарайся, задача тебе поставлена. Сидя во дворе на лавочке, Бельский рассказал, что проблема возникла у всего завода. Был подготовлен к выпуску флагманский продукт, роскошная радиола класса люкс, в деревянном корпусе из дорогих пород дерева. Прототип выиграл приз на международном конкурсе. Планировали выпустить миллионы копий, в том числе на экспорт. Чуть ли не основной продукт завода на ближайшие годы. И вот, весь проект встал, из-за малозначительной детали, декоративной задней крышки-стенки, сделанной из специального картона. Штамп для этой крышки делал тот самый, уволившийся Наставник Егора. Он всё сделал по чертежам, и претензий к нему нет. Но штамп не работает. Проблема в том, что задняя стенка радиолы должна быть с множеством отверстий для вентиляции. Получается, практически решётка. Из-за этих отверстий картон, при ударе пресса, застревает в штампе. Никто, ни конструкторы, ни наладчики не понимают почему, и не знают, как это исправить. Как выход, даже предложили крышку сделать без дырок. Но это опасно, внутри радиолы греющиеся детали. Если лишить вентиляции, радиолы могут загораться, даже в домах покупателей. Склады завода уже завалены недоделанными радиолами, конвейер продолжает их клепать, а отгружать невозможно. Срываются экспортные поставки. Скоро полетят премии у всего завода, начнутся скандалы и разборки. Разгонят начальство, могут уволить директора. - То есть, всё теперь зависит только от тебя? - Выходит, что так. Золотые горы обещают. Но ведь обманут, не в первый раз уже. - А ты, справишься? - Не знаю пока. - А что будет, если не справишься? - Плохо будет, я же тебе сказал. Всем плохо. Заводу плохо. - И тебе? - Ну, я то без работы не останусь, но позорно…. - А чего же мы здесь сидим, если всё горит? - Для тебя сидим, чтобы ты понял, чем мы тут занимаемся. Да и мне подумать нужно. Нужно с этим переспать… - Как переспать? - Утро вечера, мудренее! - Неужели, другого выхода нет? - Есть, они уже делают. Нужно разработать новый штамп, всё рассчитать, сконструировать, изготовить и опробовать. Поставить на конвейер, это минимум 2 месяца работы. А вдруг новый штамп, тоже не будет работать? Что тогда? Да и двух месяцев этих нет. - Бельский, ты чего тут прохлаждаешься?! Директор завода пришёл, все тебя ищут! – Мастер едва не выпрыгивал из штанов. - Я думаю, - спокойно сказал Бельский - Думает он! Думает! Может, заказ другому отдать?! - А я, его ещё и не брал. Я сказал - подумаю. Отдавайте. - Бельский! Бельский! Бельский! Что ты меня, убиваешь?! Ты же знаешь, что я пошутил! Пожалуйста, иди, директор ждёт! – не меняя тона орал мастер… - Ну что, убедился? Я же говорил, блатной, директора родственник, - Матрос злобно лупил молотком по ручке тисков, - директор пришёл, а эти все забегали. Где Бельский? Где Бельский? У-у, смотреть противно! Я, об этом на общем собрании скажу! Развели тут…. Ты, держись от него подальше. - Тиски не сломаешь? -Не сломаю, - Матрос престал стучать… Глава 14. Гегемон и одеколон Вечером Егор впервые рассказал родителям и про Наставника, и про Бельского, и про Матроса, и про то, как приходил директор. - Папа, а разве так бывает, чтобы директор за слесарем ходил? Он же может приказать, и тот должен сделать. А если не сделает, его же могут уволить. - Бывает, всякое бывает, когда приспичит. Приказать можно яму копать, или мешки таскать. А, музыку сочинять, не заставишь. Такое, человек делает, только если сам хочет. Понимаешь? - Как же сам, а крепостные? Целые театры были. Нам в школе рассказывали. Там крепостные и артисты, и музыканты, и художники. Барин приказал, вот они и пляшут. - Э-э, нет. Они пляшут не потому, что барин приказал, а потому, что сами хотят плясать. Вот, если тебе прикажут меня нарисовать, чтоб похоже было. Ты, сможешь? - Ну, я же не художник? - Ладно, ты не художник. А на балалайке, сыграешь? Если прикажут? А, ну да, ты же не музыкант. Балалайку видел? Там же всего три струны. Чего тебе стоит? - Ну, научиться можно… - Научиться то, можно. Тяп ляп, любой дурак может научиться. Ты вон, пятый месяц болванку пилишь. А если тебе прикажут, завтра сделаешь? Вот, то-то и оно. Понимаешь, бывают люди с природным талантом. Они делают то, что другие не могут. Я одного такого знал. Конченный алкоголик, пил всё, что горит. Он когда в туалете мочился, после него одеколоном пахло. Представляешь? - Как, одеколоном? - Он, одеколон пил потому, что одеколон был дешевле водки. - Фу, гадость какая… - Звали его, Антон. Так вот этот Антон был гравёром, работал на полиграфкомбинате. Прежде, чем книжку печатать, её очень долго готовят. Много людей работают, оборудование настраивают, месяцы занимает. И вдруг в последний момент обнаруживают ошибку в тексте. Всего одна маленькая буква перепутана, а за неё можно и в тюрьму. - За одну букву? В тюрьму? Это, что же за буква такая? - Ну, смотри. Вот текст: «Товарищ Сталин сказал…» Но произошла ошибка, и стало: «Товарищ Сралин…». А тираж успели раскупить. Всё, тюрьма, Сибирь! - Папа, эти сказки, про дедушку Сталина, всем давно надоели. Какой-то лопух пропустил. Ну, как можно такое не заметить? Ты всегда что-то рассказываешь, рассказываешь, а на вопрос не отвечаешь. - Ладно, не хочешь слушать, тогда не спрашивай. - Но, я же не про Сталина спрашивал. При чем тут Сталин? - Научись слушать, балбес! Я так рассказываю, чтобы тебе было легче понять. Следи за мыслью. Эх, попусту время на тебя трачу. Ладно, я на работе устал. - Папа извини, я молчу, слушаю, слушаю, расскажи. - Ладно, так вот, ошибки совершают все и всюду. Ты говоришь, не заметили. Однажды у нас не заметили, пока не напечатали тираж, что прямо на обложке книги, большими буквами, в заглавии было напечатано – «Энциклопудия», вместо «Энциклопедия». Никто не обратил внимания. Ни в издательстве, ни в типографии. Десятки людей видели. Никто просто не смотрел на обложку.