*** Оливия и Чед, весело смеясь, вывалились на улицу, поддерживая друг друга на сколькой дороге. Они, раскрасневшиеся от смеха и бесконечных шуток с новыми знакомыми, обзавестись которыми в Моунтинскай оказалось невероятно просто, с удивлением обнаружили, что стало уже темно. Сумерки опустились на городок так быстро, что, казалось, это произошло всего за несколько секунд. Оливия была готова поклясться, что еще пару минут назад, пока они одевались в кафе, было светло. Сейчас же на улице уже зажигались яркие фонари, а гирлянды и фигуры, расставленные у двориков домов, заиграли новыми красками, наполняя окружающее пространство теплом не светодиодов — душ тех, кто живет в этих домах. Казалось, весь бесконечный, нескончаемый мир сжался до этой улицы, оказавшись столь маленьким и уютным, что сердце Оливии было способно обнять его весь, без остатка. Несмотря на позднее время, улицы маленького, провинциального городка не опустели. Нет, напротив, теперь к детям, лепящим фигуры под окнами домов, стали присоединяться даже взрослые. Оливия заметила, как один взрослый мужчина с хитрым видом наклонился и, набрав в руки липкого снега, размахнулся и кинул снежок в молодую девушку с раскрасневшимися щеками. Толпа детей вокруг них взревела радостными криками. Оливия, хохотнув, обернулась к Чеду, чтобы пошутить на эту тему и, сама не уловив как, увернулась от полетевшего в нее снежка. Чед широко улыбнулся и поправил слетевшую с ушей шапку, ничуть не удивившись, когда Оливия потянулась к ближайшему сугробу. Правда, ждать ее ответа он не стал — рванул вперед по скользкой дороге, ничуть не сомневаясь, что сможет увернуться от полетевшего в него града снежков. *** Тишину гостиницы прорезал крик. Казалось, кричал даже не человек, а дикое, загнанное в угол животное. Это был крик не боли, нет. Это был крик первобытного ужаса, заставляющий всех вокруг бежать не на помощь, а прочь, прочь от его источника так далеко, как только способны унести ноги. Так поступили бы нормальные люди, однако Оливия давно не причисляла себя к их числу. И едва ли кто-то, кто был в ту ночь в отеле, мог бы так сделать. Блондинка, резко сев в кровати, быстро спрыгнула на пол и помчалась вниз, к источнику крика, даже не оглянувшись себе за спину, чтобы убедиться, что Саманта бежит следом. Конечно, а рванула следом, по пути нелепо стараясь всунуть руки в кардиган, сдернутый ей во время бега со спинки кресла. Оливия выскочила в коридор и, бешено озираясь по сторонам, столкнулась взглядом с Чедом, застывшем в дверях с немым вопросом на заспанном, симпатичном лице. — Что происходит? — вопросил Алек хмуро, возникая за спиной спортсмена, упирающегося руками по обе стороны двери. — Понятия не имею, — растерянно отозвалась Оливия и, оглянувшись на Чеда, рванула вперед по коридору, устремляя босые ноги прямиком к лестнице. В коридоре не горел главный свет: были включены лишь настенные светильники, освещающие пространство тусклым, желтым светом. Эрик говорил им, что эти светильники начинают работать, когда генератор перестает работать, чтобы осветить лестницы во избежание несчастных случаев на оных. Еще утром Оливия назвала бы его приглушенным и романтичным, но уже сейчас он казался ей не таинственным и притягательным, а раздражающим. Ей хотелось яркого света, который подсветил бы окружающее пространство так, чтобы та не сломала себе ногу, сбегая по лестнице почти в полутьме. Синие ковровые дорожки не добавляли удобства, сбиваясь под ногами. Стоило им оказаться на первом этаже, как Чед привычным жестом задвинул себе за спину Оливию, двинувшись вперед с выражением лица, которые редко можно увидеть в повседневной жизни. Конечно, если ты не маньяк, привыкший загонять своих жертв до состояния крайнего напряжения. На первом этаже было тихо. Очень тихо. — Где все? — выдохнула Саманта, задергивая полы кардигана и оглядываясь по сторонам в растерянности. Она легла спать не более часа назад и ощущала себя напуганной, уставшей и потерянной — не то состояние, в котором хотелось бы просыпаться посреди ночи от крика. Вот что-что, а героем сейчас она быть не хотела. — Да какого черта… — раздражаясь, пробормотал Алек. Его нервировала обстановка, где он едва ли мог что-то увидеть, и еще парня раздражало, что его вытащили из постели. Сама идея отправиться в Моунтинскай и вовсе выводила из себя. Алек вытянул из кармана серых спальных штанов телефон, включая фонарь и направляясь в гостиную, где не горел свет. Темное пространство странным образом манило его. Нечеткие, рванные в темноте очертания дразнили, словно проверяли его на выдержку, на смелость. Они были похожи на торчков старшей школы, которые, обкурившись, издевались над теми, кто слабее. Они словно проверяли, насколько далеко был готов зайти Алек. Возможно, именно из-за этой невольной ассоциации он и пошел вперед, подсвечивая огромное помещение ярким светом фонарика, встроенного в телефон. Тот не мог показать ему всю окружающую обстановку, не позволил бы сразу увидеть источник крика, не дал бы эффекта неожиданности перед возможным маньяком, но Алек шел вперед, словно заманиваемый в объятия темной комнаты. — Что здесь происходит? — спускаясь вниз по лестнице, вопросила Кикки, которая мерзляче куталась в просторный белый халат, щуря сонные глаза в сторону компании. Ее муж шел впереди, освещая пространство походным фонарем, свет от которого оказался неожиданно ярким. — Мы услышали крики, — ответила Оливия, до того внимательно глядящая на парадную входную дверь, закрытую не до конца. Поэтому, когда свет от фонаря Брайана скользнул по мокрым следам, подсвечивая их, она была первой и единственной, кто это заметил. — но здесь никого нет. — Вы уверены, что крики доносились с первого этажа? — хмуро вопросил Брайан, чьи волосы стояли торчком, словно антенны для связи с космосом. Видимо, из-за этой связи он и был единственный человеком, кому пришла в голову эта мысль. — Возможно, крики доносились с чердака? — Здесь есть чердак? — недоуменно вопросила Саманта, оглянувшись на Оливию. Та, обхватив оголенные шелковой ночнушкой на тонких бретелях замерзшие плечи, недоуменно пожала плечами. — Ясно, — хмыкнул Брайан, обернувшись к жене. Вид у него был уставшим. — оставайтесь здесь, детки. Я проверю чердак и спущусь. И, ради всего святого, просто никуда не суйтесь. — Брайан, — Кикки вцепилась в его руку, затравленно взглянув на второй этаж. — тебе нельзя идти одному. Возьми с собой Чеда, хорошо? — и, обернувшись к парню, та с мольбой взглянула на него. — Пожалуйста, сходи с ним. — Все в порядке, это просто чердак. — отмахнулся Брайан. — Я схожу. — твердо кивнул Чед и, взглянув на Алека, все еще осматривающего гостиную, крикнул: — Алек! Присмотри за девчонками, хорошо? — Конечно, — отозвался он. Луч его фонарика скользнул со стены на пол, осветив край ковра. Закатанный край ковра. С небольшим запозданием до Алека дошло, что и столик, до того стоявший у дивана, опрокинут навзничь, а из белоснежной чашки на пол вытекла лужица, сейчас активно растекающаяся по полу. Алек присел на корточки, наклонившись к ней, словно в заторможенном состоянии. — Ты чего тут в темноте сидишь? — нервно вопросила Саманта, возникая в дверном проеме. — Включи свет. — Не могу. — отозвался он. — Кажется, пробки вырубило. Саманта недовольно дернула переключателем, оказавшимся на стене. Но раздался лишь четкий звук, а вот свет не зажегся. Она с досадой подумала, почему нельзя было установить альтернативные светильник по всему дому. — Посмотри сюда, — попросил Алек, кивком голову указывая на пол. — здесь следы борьбы. И какао на полу. — Что здесь произошло? — вопросила девушка, оглядывая то, на что указал Алек. Ей не нравилось то, что происходит. Совсем не нравилось. — Понятия не имею. — хмыкнул он, поднимаясь на ноги. — Оливия? — Что? — послышался ее голос из холла, где та до сих пор стояла вместе с Кикки. Женщина выглядел потерянной, и ее взгляд, обращенный на лестницу, был точно таким же. Она переживала за мужа, отправившегося на чердак, как несчастный второстепенный персонаж из фильма ужаса. — В холле тоже нет света? — крикнула Саманта, сложив руки на груди. Из-за стресса она чувствовала, как венка у ее виска пульсировала, отчего ей становилось еще хуже. Потребность слышать голос своей подруги стала для нее почти физической, как мера отвлечения, как напоминание, что все в порядке, в этой некомфортной обстановке. Оливия подошла к стене и щелкнула включателем несколько раз, впрочем, безуспешно. Под тяжелым взглядом Кикки она виновата пожала плечами. — Нет, — крикнула блондинка. — здесь где-то должен быть генератор или что-то в этом духе. Нужно просто запустить электричество. — Он должен быть на улице, — отозвалась Кикки, кивком голову указав на дверь за стойкой администратора. — прошлой зимой, когда мы приезжали в отпуск, здесь была снежная буря и центральное электричество выключилось. Эрик тогда включил генератор, он был где-то во дворе участка. — Тогда нам нужно его найти. — стараясь говорить непринужденно, ответила Оливия. Добрая улыбка, призванная снять напряжение, скользнула по ее губам, и блондинка отвернулась, чтобы Кикки, и без того напуганная уходом мужа, не заметила, как дрогнули ее губы. — Алек, если ты дашь мне свой телефон, я посмотрю, где этот генератор. — Ты же не пойдешь туда одна? — неуверенно вопросила Кикки, округлившимися глазами взглянул на Оливию. — Кто-то же должен включить свет, — пожала та плечами. — Да, но не в ночь, когда мы все проснулись от крика. — Кикки права, — отозвалась Саманта, проходя в холл. За ее спиной маячил Алек. — давайте все останемся в доме. — Я сам включу свет, — отозвался Алек, двинувшись в сторону двери. — хотя бы потому, что у меня есть фонарь и штаны. Саманта, глядящая ему вслед, саркастично усмехнулась, взмахнув руками. — Как насчет остаться внутри? У тебя единственного есть фонарь, а сидеть в полной темноте я не люблю. Давайте просто подождем Чеда и Брайана, а затем будем решать, что делать. — Саманта права. — отозвалась Кикки, делая осторожный шаг вперед. — Возможно, кому-то просто приснился кошмар. Алек, на улице холодно и темно. Даже если предположить, что ты найдешь генератор, то не факт, что ты не схватишь воспаление легких или чего-то в этом духе. От спора их отвлек шорох, раздавшийся за дверью. Все разом притихли, взглянув в ее сторону. Саманта непроизвольно шагнула ближе к Алеку, не то норовя спрятаться за его спиной, не то сама желая спрятать его за своей. Кикки, напротив, отступила к лестнице, инстинктивно стараясь быть ближе к мужу. Сейчас она была уверена, что преодолела бы эту лестницу за доли секунды, а на чердаке оказалась бы уже через пять. И только Оливия, замершая посредине между друзьями и Кикки, взмахнула руками. — Вы серьезно? — выдохнула она, двинувшись вперед с упорством танка. — Давайте теперь от каждого шороха будем вздрагивать. Боже. Она обогнула стойку и вплотную оказалась к двери, решительно схватив ту за ручку. — Ли, тебе лучше отойти в сторону, — вытянув руку вперед, словно желая оттащить девушку за шкирку, осторожно проговорил Алек. Голос его звучал тихо и настороженно, будто он все еще прислушивался к шуму. И хоть звуков более не раздавалось, все продолжали стоять на своем месте, словно в любую секунду готовились сорваться с места и на своих двоих добежать до того аэропорта, от которого их довезли до «райского» курорта. Оливия, обернувшись, взглянула на него как на сумасшедшего. — Это просто ветер, Алек. Мы в горах. Это нормально. — по слогам проговорила она и, вскинув брови вверх, демонстративно прокрутила ручку право, открывая дверь и помещение, находившиеся за ним. Она резко, словно не давая себе передумать, распахнула дверь. Все стояли на своих местах, с ужасом глядя на открывшееся складское помещение. Впрочем, в свете фонаря, находившегося в руках Алека, никто не разглядел ничего, кроме швабры, стоящей в ведре, и неровных очертаний полок у стен. — Видите? — усмехнулась Оливия, которая хоть испытала облегчение вместе со всеми, распахнув эту дверь, однако не желала демонстрировать этого окружающим. — Просто комната. Хватит стоять, как изваяния, нужно уже включить свет и разобраться с тем, что здесь происхо… Договорить она не успела. Трудно это делать, когда дверь из складского помещения, ведущая во внутренний двор отеля, распахивается с невероятной скоростью и, пропуская в холл ледяные порывы ветра, бьется о стену с громким стуком. — Черт, — выдохнула Саманта, вцепившись в руку Алека. Ее взгляд, широко распахнутый от ужаса, замер на очертаниях двери, в которой отчетливо проглядывался силуэт высокого человека, в руках которого был зажат топор. И этот некто продолжал стоять на месте, словно наслаждаясь тем, как полы его плаща развиваются на холодном ветру. Оливия, продолжающая стоять спиной к помещению, медленно обернулась. Крайне медленно. Однако ее движение спровоцировало Алека сделать осторожный шаг вперед, чтобы тот мог оттащить девушку назад, спасая от удара незнакомца. И он, словно в страшном сне, сделал этот шаг, борясь с диким, неестественным желанием сбежать. — О-о, гости! — протянул незнакомец голосом Эрика, стряхивая с ног снег и проходя в помещение. Он закрыл за собой дверь и, потянувшись к стене, громко щелкнул включателем света, звук от которого заставил всех вздрогнуть. — А вы чего не спите? — Мы… — начала Саманта растерянно, хлопая глазами на неожиданно яркий свет. Прикрыв глаза руками, она замолчала. — Мы услышали крики, — ответил за нее Алек, все-таки ухватывая Оливию за локоть и оттаскивая ее назад.