— Натан великолепный исследователь, но он недостаточно вписывался. Я боялась, что он меня выдаст. Плюс ко всему, новый вышибала, Тео, взял меня под свое крыло. Он, возможно, и выглядит спокойным, но он никому не позволял ко мне приставать. Я говорила тебе, что он каждую ночь провожал меня до машины? Покачав головой, Кэс вздыхает. — Я знаю, ты решила, что тебе дан второй шанс, наконец, прервать кольцо торговли людьми, но я никогда не была более счастливой, чем в тот момент, когда ты сказала, что закончила это дело. Я улыбаюсь. — Я действительно должна была довести это дело до конца. Не говоря уже о том, что это дело грандиозно зарекомендовало меня в Трибьюн. — Знаю, знаю, — кивает Кэс. — Я могу и не понадобиться тебе с Натаном. Мне кажется, ассистент издателя более чем заинтересован в этом. Готова поспорить, он не отлипнет от тебя сегодня. Я освобождаюсь от одежды и наступаю в платье. — Я сомневаюсь в этом. Он будет вести это мероприятие вместе со своим отцом. Он будет занят, слушая всех авторов и людей из отрасли, не говоря уже о приглашенных СМИ. — Ну, тогда буфером буду я, — говорит Кэсс, ухмыляясь. Накрутив прядь своих длинных темных волос на палец, она стреляет в меня взглядом из-под ресниц: — Я... ээ… сама стану сталкером сегодня. Мистер Оссландер ведь придет, правда? Я хихикаю, зная ее любовь к загадочным писателям-плейбоям. — Да, Клайв должен быть сегодня. Хотя мне не понятно, почему бы тебе лучше не встретиться с Дэвидом Шарпом. Он хотя бы не старше тебя на восемнадцать лет. — Дэвид не пишет так остро, как это делает Клайв. Мне нравится стиль этого мужчины. Он классический и сексуальный одновременно. Разница в возрасте, пфффф. Представь нас друг другу. — Хорошо. Ты получишь свое знакомство. Просто помни, что у Клайва определенная репутация с девушками вдвое младше него. Ее светло-карие глаза довольно жмурятся. — Рассчитываю на это. Внезапно хлопнув в ладоши, Кэс встает. — Окей, давай тебя оденем. Через час тебе нужно спуститься. Когда Кэс регулирует лямку моего черного бархатного коктейльного платья, а я надеваю свои бриллиантовые серьги-гвоздики, раздается стук в дверь. — Мисс Лоун. Время спускаться вниз, — зовет Себастьян через тонкое дерево. Кэс постукивает по моей ключице с волнительным блеском в глазах. — У меня есть для тебя колье. Встретившись со мной глазами в зеркале, она понижает голос. — Его глубокий голос звучит божественно. Твой телохранитель горяч? Может мне захочется, чтобы он охранял мое тело? Все, что Кэс знает о произошедшем с пилотом на курорте Хоторн, это то, что между нами что-то было, и он спас мне жизнь. Я не говорила ей, что он был Робином Гудом с той маскарадной вечеринки, на которой мы с ней побывали три года назад. Я вообще ничего не собиралась ей рассказывать, но Себастьян прислал мне домой посылку на следующий день, после моего возвращения в Нью-Йорк с острова Марта Виньярд, поэтому Кэс быстро поняла, что случившееся между мной и пилотом было чем-то большим, чем флирт. Как только я открыла тонкую посылку и обнаружила в ней великолепную нитку черного жемчуга, которую я не взяла с собой, и записку, написанную в его стиле «Как ты и хотела, с чистого листа. Поужинай со мной», Кэс завизжала от восторга и мгновенно схватила ожерелье. — О, Боже. Ты не говорила, что твой пилот при деньгах, Талия. Я пожала плечами: — Это нитка жемчуга, а не королевские драгоценности. — Не просто жемчуг, — поднеся ожерелье к свету, она изучила его, потом посмотрела в мою сторону. — Ты хоть представляешь, насколько редки эти жемчужины? — Что ты имеешь в виду? — смущенно спросила я. Она подняла ожерелье и сказала: — Это таитянский радужный жемчуг, Талия. Черный цвет — это не краска. Он натуральный, и судя по соответствию их цвета цветам радуги, потребовалось искать нужную комбинацию среди тысяч жемчужин. Принимая во внимание длину и однородность каждой жемчужины, готова спорить, эта нитка стоит, по крайней мере, двадцать кусков. — Откуда ты столько знаешь о жемчуге? — спросила я, стараясь звучать как обычно. И когда она стала рассказывать о том, как ее мама коллекционировала разные виды жемчуга, когда карьера ее отца взлетела, мой разум оставался полностью поглощенным тем, что она сказала. Радужный жемчуг? Я зависла на этом слове. Себастьян знал об этом, когда покупал их? Конечно знал. Все, что он делал, имело смысл. Ну почему он настолько идеален во всем, кроме самого главного? Его заявление, что он не будет рядом всегда, перечеркивает все, и не важно, сколько там скрытых слоев несет его подарок. Информация, что ожерелье имеет для нас гораздо больший интимный смысл, только еще сильнее ранила меня. Я быстро забрала нитку у Кэс, закрыла ее в коробке, а потом убрала. Кэс поняла по моему выражению лица, что я не хочу это обсуждать, поэтому не стала на меня давить. Я еще никогда не была так благодарна своей подруге, как тогда, за это понимающее молчание, потому что я больше не могла заставить себя взглянуть на ожерелье снова после всего. Себастьян вновь стучит в дверь, вырывая меня из моих размышлений, его голос звучит настойчивее: — Мисс Лоун, нам надо выдвигаться. Кэс морщит нос и спрашивает шепотом: — Он всегда такой командир? Я усмехаюсь. — Ты и половины не знаешь. Я не планировала говорить ей, что мой телохранитель и пилот — это один и тот же человек. Она потребует ответов. И, говоря откровенно, я не могу дать ни одного, без того, чтобы не вскрыть себе вены и истечь кровью из-за своих противоречивых чувств. Мне хватило того раза, когда она, прочитав детективную историю «Внезапный удар», сказала: — Не могу поверить, что ты лишила своих читателей любовной линии. Зачем давать ей больше поводов для поддразнивания? — Выйду через секунду, — кричу я Себастьяну, когда Кэс застегивает ожерелье. Изысканная цепочка-аркан, украшенная филигранью в форме Y из белого золота, величиной с монету, которая заканчивается грушевидной жемчужиной. Жемчужина приходится как раз на ложбинку моей груди, приподнятой пуш-апом. — Оно великолепно, Кэс. Где ты его взяла? — спрашиваю я, наклоняясь к зеркалу, чтобы получше рассмотреть филигранный узор. Прежде, чем она может ответить, дверь распахивается, и Себастьян сердито смотрит на нас. — Леди, нам надо выходить прямо сейчас. — Ядрена мать! — выдыхает Кэс, а затем, ничуть не раскаиваясь, усмехается Себастьяну. — Если Талия будет доставать тебя сегодня, я с превеликим удовольствием позволю тебе защищать мое тело. Небольшая улыбка ломает суровое выражение лица Себастьяна. — Ты, должно быть, соседка — Кэс. Я закатываю глаза. Ну конечно, он подготовился. — Кэс, познакомься с моим телохранителем на эту неделю, мистером Блэком. — А, так Талия рассказывала тебе про меня. Это интересно… — сделав паузу, она подозрительно смотрит в мою сторону. — Потому что мне она ничего про тебя не рассказывала. — Для протокола, я ничего ему не говорила про тебя, — отвечаю я, посылая ей широкую улыбку. Фыркнув, она свирепо смотрит на меня. — Нам обязательно надо будет поговорить об этом, когда я вернусь. Я кидаю телефон в клатч, затем защелкиваю его. — Для этого тебе придется провести дома больше времени. — О, ты меня раздражаешь! — перекинув свои длинные волосы через плечо, Кэс хватает сумочку и ведет меня в зал, не упустив возможности сделать короткую остановку перед Себастьяном. — Талии определенно нужен телохранитель, и если она будет доставать тебя сегодня, дай знать. Я надеру ей задницу за тебя, так что оставшуюся часть недели она будет как шелковая. Проигнорировав реплику Себастьяна: «Буду иметь в виду», сказанную низким голосом, я следую за своей благонамеренной подружкой вниз, в холл. Как только мы с Кэс заходим в лифт, я поворачиваюсь к ней, пока Себастьян нажимает на кнопку этажа лобби. — Откуда у тебя это ожерелье? Одолжила у мамы? — Нет, глупая, — она быстро открывает сумочку и достает оттуда маленькую белую карточку. — Оно пришло сегодня утром, вместе с этим. Так как твоего имени не было на посылке, я ее открыла. Протягивая мне карточку, она говорит: — Это Джаред так за тобой ухаживает?