Я погладил её по волосам и обнял, давая возможность успокоиться. Сердце у неё лихорадочно стучало, вторя звуку моего собственного, дыхание было тяжёлым. — Мда… — хмыкнул я, пошлёпав её по бедру, и хотел толкнуть, чтобы она встала, но передумал и вместо этого шлёпнул ещё раз, а после, дотянувшись, взял со стола бутылку с вином. 19 Милана — Кажется, я отвыкла где-то бывать, — призналась со вздохом, сидя на заднем сиденье внедорожника Вандора. Машина уверенно и плавно катила по укутанному сумраком позднего вечера пригороду, вдоль обочины, убаюкивая, мелькали огоньки. Помимо нас в машине был лишь водитель, но присутствия его я практически не ощущала. Бедро Вандора касалось моего бедра, рука его лежала на моей коленке. Меня разморило. Эта поездка, вино, ошеломительный секс, вино и, наконец, ужин… — Хочу домой, — сказала честно, когда он погладил мою ногу. – Приедем, сразу спать лягу. Только к Стэлле зайду на минутку. — Думаю, со Стэллой тебе придётся подождать, — ответил Вандор, и когда я, озадаченная его словами, подняла взгляд, добавил: — Сейчас мы не поедем домой, Милана. — А куда мы поедем? – забеспокоилась я. Этот мужчина был для меня загадкой. Только-только я начинала успокаиваться, привыкать, как он снова ставил меня в тупик. Куда мы едем? Что у него на уме? Внутри меня невольно зародился огонёк страха, и я пристальнее всмотрелась в его лицо. — Скоро узнаешь, — ответил спокойно. – Несколько дней ты поживёшь в другом месте. — А ты? — А у меня есть кое-какие дела, — проговорил он так, что я поняла – дальше расспрашивать бесполезно. Вот только тревога моя никуда не делась. Почему я должна жить в другом месте? Он уезжает? Или… Внутри появилось какое-то мерзкое ощущение, определение которому найти было трудно. Если к нему приезжает женщина, то… Я уставилась в окно, однако долго просидеть так мне не удалось. Вандор снова погладил мою коленку, а после коснулся мочки моего уха. — Что ты делаешь? – тут же спросила я, обернувшись к нему. — Совсем забыл, — кончики его губ дёрнулись. Опустив взгляд, я увидела у него на коленях коробочку. Почти тут же Вандор раскрыл ладонь. На ней лежали серьги с крупными синими камнями. Несколько секунд, словно зачарованная, смотрела на них, а после шепнула: — Красивые… Серёжки и правда были красивые: ажурное плетение белого металла вокруг синевы камня. Маленькое произведение искусства. Подобного я не то что не носила никогда – не видела. — У моей женщины должно быть всё только самое лучшее, — проговорил он тихо, чуть сипло и очень серьёзно. Его женщина? Его женщина?! Мигом забыв про серьги, я впилась в него взглядом. Несколько секунд мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом он, не говоря ни слова, склонился ко мне и, сняв мои простенькие старые серьги, вдел новые – вначале одну, затем другую. Я судорожно вздохнула и коснулась мочки уха. Снова посмотрела на Вандора, пытаясь найти в нём ответы на невысказанные вопросы, но выражение его лица оставалось непроницаемым. Лишь в колкой синеве глаз, где-то там, в самой глубине, танцевали языки тёмного пламени. — Спасибо, — тихо сказала я, снова коснувшись мочки. Помедлила и, подавшись к нему, оставила быстрый поцелуй на его губах. Он усмехнулся и, едва я хотела отстраниться, положил раскрытую ладонь мне на шею. Надавил, заставляя меня прижаться и накрыл мой рот своим. Смял губы, настойчиво и нетерпеливо втолкнул язык и моментально подчинил меня себе. Как всегда. Как он делал уже много раз. И я сдалась. Как всегда. Придвинулась ближе, обхватила его за шею и прикрыла глаза. Глубокий, нетерпящий компромиссов поцелуй, его пальцы в моих волосах… Внезапно машина вильнула в сторону. — Блядь! – раздалось спереди, раздался визг тормозов. Меня швырнуло на Вандора, и я почувствовала его уверенную хватку у себя на плечах. — В чём дело, Михаил? – раздраженно и в то же время тревожно осведомился он у водителя. За окном было темно. Я почти ничего не могла различить, и от этого страх, мигом подкативший к горлу, становился ещё более вязким. Я заметила, как в руке Вандора что-то мелькнуло. Пистолет… Господи Боже мой! Пальцы мои впились в его бедро. — Чертовщина какая-то! – выпалил шофёр, и по голосу его я поняла, что происходит нечто очень нехорошее. Машина вильнула ещё раз, что-то хлопнуло… — Колесо пробито! – рявкнул Михаил и резко нажал на тормоза. Впереди, буквально в сантиметрах от нас, мелькнули габаритные огни едущей впереди машины охраны. — Что случилось? – шёпотом спросила я, в панике глядя на Вандора, хотя понимала, что он тоже хотел бы знать это. Но… Ведь не зря же его везде сопровождает служба безопасности. В то время, как мы были в ресторане, охранники ожидали возле дверей – один у входа в ресторан, второй – у самого зала. Третий же, как я поняла, находился у входа для сотрудников. — Спокойно, Мила, — ровно проговорил Вандор. Рука его исчезла с моей талии, и мне мигом стало холодно. — Вандор! – вскрикнула я, услышав звук, до боли похожий на звук выстрела. — Быстро на пол, Милана! – рявкнул он и буквально спихнул меня с сиденья. Надавил на плечо, заставляя опуститься ниже и крепче сжал рукоять пистолета. Снаружи раздался ещё один выстрел, а потом ещё и ещё. В том, что это именно выстрелы, сомнений у меня не осталось. Я услышала, как дверь со стороны водителя открылась и тут же услышала очередной хлопок. Кажется, Михаил выругался… — Не вздумай высовываться, — прорычал Вандор и, пригнувшись, потянулся к двери. — Не уходи! – взмолилась поняв, что он собирается выбраться наружу. – Пожалуйста, Вандор… Меня охватил ужас. Звуки выстрелов, пистолет в его руке… Я чувствовала себя маленькой напуганной девочкой в то время, как он был моим убежищем. Надёжным убежищем – основательным, прочным, пусть порой слишком жёстким и холодным. Что есть силы я ухватила его за руку. Мне было страшно. Но страшно не только за себя. Я боялась… Я боялась за него! — Вандор… — Всё будет хорошо, — проговорил он и быстро коснулся моих губ своими. – Всё будет хорошо, малышка. Не бойся. Сиди тихо и не вздумай выходить на улицу, что бы ни случилось, поняла? — Поняла, — дрожащим голосом прошептала я. Он стёр с моей скулы слезинку и снова надавил мне на спину. – Только не высовывайся. Ляг на пол! Я послушалась. Свернулась меж сиденьями и с ужасом смотрела, как он открывает дверь, как его пожирает темнота ночи. Выстрел, ещё один и ещё… Совсем рядом. Ближе… Снаружи раздался крик, и я, не выдержав, всхлипнула. Руки покрылись мурашками, по телу прошла дрожь. — Господи… — прошептала я, уже не пытаясь сдерживать слёзы. Вдруг дверь с моей стороны распахнулась. Меня обдало волной прохладного вечернего воздуха. Обернувшись, я увидела крупного незнакомого мужчину. Схватив за локоть, он выволок меня на улицу. Я упёрлась, ухватилась за дверцу и тут услышала голос: — Милана, не волнуйтесь. Господин Матвей ждёт Вас в своей машине. Новый выстрел, другой – в ответ, и ещё один… Краем глаза я заметила движение и, бросив взгляд в ту сторону, увидела Вандора. Он смотрел на меня. Прищурившись, в упор… А после раздался ещё один выстрел и… — Пойдёмте. — Мужчина схватил меня и поволок прочь, в темноту, а я… я не понимала, что происходит. Господи, Вандор… Я видела, как мгновение спустя после выстрела лицо его исказилось, видела, как он пошатнулся… Темнота! Вокруг стояла эта непроглядная темнота, разбавляемая только красноватыми огнями машин и похожими на искры вспышками. — Вандор! – Я дёрнулась прочь, но бугай держал крепко. В ушах шумело, по лицу катились слёзы. Вандор… он ранен! Он… Он… Я хотела метнуться к нему, хотела позвать на помощь. Звуки выстрелов затихли, и в ночной тишине отчётливо слышалось шуршание листьев, стоящих по обеим сторонам обочины деревьев. Куда он меня ведёт? Матвей… Я споткнулась и едва не упала, но идущий рядом мужчина упасть мне не дал. Будто из ниоткуда перед нами возник автомобиль. Чёрный, скрытый самой природой, самой теменью. Я заметила мелькнувший в окне огонёк сигареты. Матвей? Обернулась в сторону дороги. Дверца машины открылась, и в следующую секунду я оказалась внутри салона. — Милана, — выбросив сигарету в открытое окно, Матвей устремил на меня взгляд. Осмотрел внимательно, словно ощупывал, убеждался, что это я, прежняя. – Любимая моя… – Ладонь его опустилась мне на бедро. Водитель завёл двигатель, и автомобиль сорвался с места. Облизав губы, я почувствовала вкус собственных слёз. — Матвей… — выдавила я. Свобода… Вот она – свобода. Только… Надо вызвать скорую, позвонить Алексу… Господи… А если Вандор… К горлу подкатила тошнота, и когда Матвей, взяв за руку, потянул на себя, я словно окаменела. Его тёплые губы скользнули по моей щеке, коснулись уголка рта. Я всхлипнула. Он сказал, что я его женщина… его женщина… Горький ком, застрявший в горле, подкатил выше, и картинка стала нечёткой. Всхлипнув, я оттолкнула Матвея и, закрыв рот рукой, заплакала. От облегчения ли? От осознания, случившегося или от страха за жизнь того, кого ещё недавно считала своей погибелью?..