Заметив меня, он прошёлся по мне оценивающим взглядом и, ни на чём не задерживаясь, вошёл в комнату. Выглядела я не очень: веки всё ещё были немного припухшими, а лицо очень бледным, и я знала это. Но не надеялся же он, что после того, что едва не случилось в том низком доме из серого камня со мной будет всё в порядке? Не будет. Возможно, не будет уже никогда. — Поможешь мне одеться, — бросил Вандор, не поворачиваясь. Одеться? Я посмотрела на него с недоумением. То есть я должна помочь ему одеться?! И как мне это сделать?! Помочь просунуть ему руки в рукава или подержать трусы, когда он будет просовывать ноги в прорехи?! Он же взрослый мужчина, так неужели ему нужна чья-то помощь?! — Подойди, — вновь бросил он, и я послушно встала. Приблизилась и, почувствовав исходящий от него запах мыла смешанного с исходящим теплом, сглотнула. Вандор медленно, лениво обернулся и посмотрел на меня – вначале в лицо, потом в вырез халата. Под его холодным, стальным взглядом я съежилась. Пальцем он провёл по коже вдоль ворота, чуть отодвинул край в сторону и оголил мою грудь. Я заметила, как в глубине его ледяных глаз вспыхнуло чёрное пламя. Думала, он дотронется до меня, но он этого не сделал, только отодвинул и другую сторону халата так, что теперь грудь моя была голой. — Опустись на колени, — тихо приказал он. Поначалу я не совсем поняла, чего он от меня хочет. Он пугал меня – сила, исходящая от него, колкий лёд его взгляда, поросль тёмных волос на его груди, его тихий бархатный голос, не оставляющий мне права выбора. Взгляд мой метнулся к его лицу, а он, не произнеся больше ни слова, указал на пол. Я подчинилась. Опустилась на колени, и как была, в наполовину распахнутом халате, посмотрела на него снизу вверх. Он чутка дёрнул подбородком, и только теперь мне стало ясно, что означал этот приказ. Прямо перед моим лицом было полотенце. То самое тёмно-коричневое полотенце, что скрывало его бёдра. В горле мигом пересохло, и я снова сглотнула вставший в горле тугой ком. Выдохнула. Пальцы мои нерешительно дёрнулись, и я несмело тронула узел. Противиться даже не подумала – слишком хорошо запомнился сегодняшний урок. Кара за неповиновение будет очень суровой, и Вандор ясно дал мне это понять. Ткань полотенца топорщилась, я понимала, что он уже возбуждён, и боялась увидеть это. Снова посмотрела снизу вверх, но стоило мне сделать это, рука Вандора опустилась на мой затылок, и он резко подтолкнул меня вперёд. Я подползла совсем близко. Потянула узел, и в следующий миг полотенце упало на пол. Член его был огромным. Таким огромным, что у меня заколотилось сердце. Как мне сделать это?! Я же никогда не делала ничего подобного. Против воли вырвался всхлип, а к глазам подступили слёзы. — Бери его, — донеслось до меня. – Иначе я могу и передумать. Он действительно мог передумать, и я понимала это. Только от понимания легче мне не становилось, напротив, затрясло почти так же, как и днём. Слёзы покатились по щекам, из груди вырвался новый всхлип. Вандор снова толкнул меня, и я впечаталась в его пах. Шумно вдохнув, он намотал мои волосы на свою ладонь и ткнул носом. Невольно я упёрлась ладонями ему в бёдра. — Давай, поработай ртом, — по-прежнему спокойно проговорил он, и я, ведомая одной лишь интуицией, кое-как обхватила его пальцами. Он был таким большим, что сделать это я смогла с трудом. Провела от основания до головки и, не давая себе времени думать, приоткрыла рот. Провела языком по самому кончику и постаралась взять глубже, но тут же закашлялась. Выпустила его, но Вандор снова толкнул меня. Пальцами я чувствовала набухшую венку. Погладила по ней, а потом ладонью назад-вперёд. И снова… Опять обхватила губами и стала ласкать, не особо понимая, что делаю. — Давай, — процедил он, и начал двигать бёдрами, одновременно насаживая меня на себя. Его член проникал в самую глотку, мне не хватало воздуха, а по щекам бежали слёзы. Он трахал меня в рот, а я ничего не могла с этим поделать… Не выдержав, снова закашлялась и попыталась отвернуться. Он не выпустил, напротив, ещё сильнее стянул волосы и толкнул вперёд. Удар, ещё один… Я замычала. Упёрлась ему в бёдра, стараясь отстраниться. Он не отпустил. Застонал, гортанно, с рыком, обхватил мою голову обеими руками, сгрёб волосы пальцами. После очередного глубокого толчка я поняла, что больше не могу. К горлу подкатила тошнота, и я стала отталкивать его что есть силы. Он замедлился и всё-таки позволил мне отстраниться. Я шумно дышала, с поскуливаниями хватая воздух. Пискнула, когда он опять ухватил меня. Вандор заставил приподнять голову и посмотреть на него. Стёр пальцами слезинку с моей щеки и демонстративно слизнул её. Потом провёл по моим губам, заставил приоткрыть рот и проник внутрь. Коснулся моих зубов, языка. К первому пальцу добавился второй. Вандор сделал несколько движений, имитирующих половой акт, и подтолкнул меня к своему стоящему члену. Я покорно взяла его. Стала двигаться, изо всех сил пытаясь угодить ему и надеясь, что сейчас он будет со мной хоть немного мягче. Облизала головку, погладила, взяла поглубже и, не переставая ласкать языком, задвигала рукой. Услышала, как из груди его вырвалось что-то схожее с довольным урчанием, звук его шумного дыхания. Он вновь стал двигаться, но не так грубо. В какой-то момент он погладил меня по голове, подтолкнул, и я поняла, что нужно ускориться. Он дрогнул, и я обхватила член сильнее. Почувствовала, что осталось совсем немного. Еще одно движение, ещё одно… В горло мне брызнуло вязкое, тёплое. Попыталась отпрянуть, но он снова удержал. С наслаждением застонал и заставил меня принять его до конца и только после отпустил. Я сглотнула. Повалилась на одно бедро, вытерла рот запястьем и испуганно уставилась на Вандора. — Можешь пять минут отдохнуть, — смерив меня презрительным взглядом, сказал он. — А после, как я и сказал, поможешь мне одеться. С этими словами он вновь направился к двери в ванную. Я же упёрлась в пол ладонью и уставилась в стену. Во рту, на языке, я чувствовала его вкус, дыхание вырывалось из меня толчками, а сердце стучало бешено и сильно. Он – зверь. Зверь. А я – его безвольная жертва. И изменить это уже невозможно. 5.1 Милана Уснуть не получалось, хотя в тот момент, когда я, свернувшись на огромной постели, укрылась одеялом, казалось, что сон настигнет меня, едва голова коснётся подушки. От переживаний и слёз ныло в висках, а горло неприятно саднило. В какой-то момент я снова почувствовала желание расстаться с жизнью, но быстро отогнала его, запретив себе даже думать об этом. Я выдержу. Обязательно всё выдержу. Не бывает же так, что чёрная полоса длится вечно, пусть даже сейчас кажется, что выхода нет. Вот и случился мой первый сексуальный опыт… Воспоминания вызывали отвращение, жалость к самой себе и горькое разочарование. Я понимала, что это, вероятнее всего, продолжение наказания за мою опрометчивую попытку побега, но легче от этого не было. Говорят, некоторые девочки из питомника попадают в хорошие, добрые руки… Тяжело вздохнув, я присела в постели и дотянулась до тумбочки, где лежал небольшой пакетик с имбирным печеньем. Я обнаружила его, когда горничная привела меня обратно в комнату. Был ещё картонный стаканчик с чаем – достаточно горячий и вкусный. Его я выпила практически сразу, несмотря на душившие меня слёзы. Так и сидела, отхлёбывая глоток за глотком, невидящим взглядом смотрела в стену и не переставая ревела о своих так и не сбывшихся мечтах о семье, о будущем, о собственном доме, о жизни, которую так хотела прожить… Разбудило меня небрежное прикосновение к талии. Распахнув глаза, я дёрнулась в сторону, но меня тут же вернули обратно. Я почувствовала едва ощутимый запах сандала и дорогого алкоголя, услышала шумный выдох. В темноте комнаты едва угадывался силуэт нависшего надо мной мужчины. Я узнала его, несмотря на то, что ничего толком не видела, и сжалась, словно маленький напуганный кролик перед удавом. Вандор. Склонившись ко мне, он шумно втянул воздух возле моей шеи, ладонь его скользнула к груди. Горничная забрала моё платье, и я решила приберечь халат, потому что боялась, что он – единственное, что мне оставили, а потому легла спать совершенно обнаженной. И сейчас мой хозяин уверенно и настырно гладил меня, а я лежала одеревеневшая, и боялась даже дышать. Губы его коснулись шеи, я почувствовала прикосновение тёплого, чуть влажного языка. К ложбинке меж ключиц, к коже, к венке, где лихорадочно бился пульс. Вцепилась пальцами в простынь. Неужели сейчас это и случится? Внутри всё сжалось от паники. Я понимала, что должно произойти, понимала неизбежность этого, но горло моё ещё болело, а в сознании отчётливо отложились воспоминания о только-только пережитом унижении. Если он будет столь же беспощаден и теперь… Я знала, насколько огромен его член и понимала, что не выдержу этого. Он разорвёт меня, не оставит от меня ничего живого. Пальцы Вандора заскользили вокруг моего пупка, и я с трудом сдержала готовый сорваться с губ всхлип. Самое страшное, что сейчас его прикосновения были столь нежными, что могли бы быть даже приятными. Могли бы. Могли бы, если бы я не помнила, какой он на самом деле. — Ты такая сладкая, — услышала я горячий бархатный шепот, и вновь ощутила запах спиртного. – У меня от тебя яйца трещат. Судя по тому, что в бедро мне упирался его огромный твёрдый член, он не врал. И это пугало меня. Задрожав, я сжалась, Вандор же поцеловал меня в скулу, легко прикусил кожу. Я почувствовала, как его пальцы, протиснувшись меж моих ног, коснулись плоти. Новый вдох у моего лица, мягкие поглаживающее движения… — Блядь, — пробормотал Вандор, и опустился рядом на кровать. Развернул меня спиной и вжал ягодицами в свой пах. Я поняла, что он обнажен точно так же, как и я. Член его упёрся в меня так сильно, что у меня снова перехватило дыхание. И снова он не дал отстраниться. Ни на сантиметр. Едва я пошевелилась, хозяин властно прижал меня рукой к своему телу. Ладонь его лежала у меня на животе, и я чувствовала тяжесть его руки. И снова это было приятно. Очень страшно и волнующе приятно одновременно. Если бы он только был со мной немного нежным… — Я обещаю… — зашептала было, но он оборвал меня одним лишь резким: — Заткнись и лежи спокойно. Я тут же замолчала. Недавний опыт лучше всяких напоминаний подсказывал мне, что противостоять этому мужчине не стоит даже в мелочах, а уж сейчас, когда он пьян, тем более. Лежи спокойно… Я лежала, боясь даже пошевелиться. От руки его исходил жар, от его жилистого крепкого тела исходил жар, и этот жар проникал в меня. Неужели он снова меня не тронет? Что это? Продолжение игры, правила которой мне даже неизвестны? Хочет довести до отчаянья, до истерики, до нервного срыва. Так я уже! Уже, чтоб его! Ожидание — самая худшая из всех возможностей. Пусть бы уже всё случилось. Он ведь купил меня для того, чтобы трахать, так чего тянет? Или решил загнать, как кот мышку? Помучить перед тем, как вонзить зубы в шею? На глаза навернулись слёзы. Я ещё не отошла от того, что случилось утром и после, в его комнате, а теперь это… Нервы не выдерживали, сознание ломалось. А Вандор лежал позади и размеренно дышал, даже во сне прижимая меня к себе так, что я понимала – мне не вырваться. Как ни странно, сейчас прикосновения его были даже приятны. По крайней мере, не вызывали отторжения. Но это только сейчас. Иллюзия ночи. Утром же… Я знала, что стоит увидеть его ледяные глаза, поймать пробирающий до костей взгляд, и иллюзия растворится. Потому что я – вещь. 5.2 Вандор Похмельем я страдал крайне редко, и этот день не стал исключением. С самого утра курьер привёз бумаги из главного офиса, и, чтобы уделить этому время, мне пришлось выбраться из постели ещё до семи. Отцу моему принадлежала крупная корпорация, занимающаяся грузоперевозками по всему миру, я же руководил её дочерним ответвлением в России. Доход корпорация приносила внушительный, но и внимания, несмотря на огромный штат надёжных, проверенных работников, требовала предостаточно. Бросив взгляд на укрытую лишь по пояс девчонку, я стиснул зубы. Красивая, сука! Как увидел её в том каталоге, сразу понял – вот оно, а уж когда её привезли мне… Сразу захотелось послать всё к чёрту и оставить себе. Только нахрена она мне?! Хотя… Я снова окинул голую девицу взглядом, и уголок моего рта дёрнулся. Блядь! Стоило разобраться с бумагами, охрана оповестила меня о том, что приехал Алекс. И какого дьявола ему потребовалось в начале двенадцатого?! Зевнув, я встал с кожаного кресла и потянулся, разминая затёкшие мышцы. Мысленно отметил, что несколько сеансов тайского массажа мне не повредят и сделал заметку после ухода лучшего друга дать указания кому-нибудь из обслуги, чтобы привезли ту девчонку, что была у меня пару недель назад. Друг вошёл в кабинет через несколько минут и протянул руку. Я ответил на рукопожатие и тут же хлопнул по плечу. Внешне Алекс разительно отличался от меня – волосы светлые, глаза серые, но во всём остальном… Я хмыкнул. Пожалуй, он был единственным человеком, которому я доверял едва ли не больше, чем самому себе. — Неважно выглядишь, — заметил Алекс, и я снова усмехнулся. — Пришлось вчера заскочить на одну частную вечеринку. Сборище ослов… А сегодня еще и бумаги с самого утра подоспели. — То-то я и смотрю, — отозвался друг, усаживаясь в моё кресло. — А ты какого лешего с самого утра? — Да был неподалёку, — лениво отозвался Алекс и вытянул ноги. — Заскочил на подарок посмотреть, — губы его искривила усмешка. – Показывай, что там. И неплохо было бы кофейку организовать. Хитрый лис. Так вот значит, что его принесло. А говорят, что любопытные твари – бабы. Впрочем, после того, как я описал ему девчонку, не мудрено, что другу захотелось на неё взглянуть. Думаю, мне бы тоже захотелось, тем более, что у самого Алекса в последнее время интересного ничего не случалось, как, в общем-то, и у меня. — Детка-конфетка, — в свою очередь усмехнулся я, а после снял трубку внутренней связи и попросил приставленную к Милане горничную: — Приведи девчонку в кабинет. – Пару секунд подумал и добавил: — Нет. Сделай нам с Алексом два кофе, и пусть она принесёт его. И пошевелись. У тебя на всё десять минут. В ответ горничная выдала дежурное «конечно, господин Вандор», но меня это не обмануло. Ленивая сука, такая же, как и та, что я выпер позавчерашним вечером, лишив не только рекомендаций для будущего нанимателя, но и денег за последний месяц работы. На предплечье моём до сих пор красовалась царапина, оставленная девчонкой в первый же день её тут пребывания. И, учитывая, кто именно готовил комнату, наказание для горничной следовало бы выбрать куда более жёсткое. Оправдания её меня не волновали. Осколок разбитой пару недель назад вазы был красноречивее всяких слов. Ладно, чёрт с ней! Найти бы теперь другую, только толковую. Не моя забота, конечно, но… Через несколько минут раздался тихий стук, и дверь приоткрылась. В кабинет, неся в руках серебряный поднос с расставленными на нём чашками, вошла Милана, а следом за ней показалась горничная. Легко кивнув, я отпустил последнюю и переключился на девчонку. Сегодня она была бледнее, нежели накануне, веки немного припухли, но это её нисколько не портило. Да еб твою мать! Стоило скользнуть взглядом по её длинным подтянутым ногам, по скрытому лишь тонким шёлком короткого халатика заду, как почувствовал знакомое напряжение в паху. Так бы и поимел её прямо тут, на глазах у Алекса. — Хороша, — присвистнул Алекс, когда девка, ставя поднос на стол, чуть нагнулась и, ухватив за поясок халата, подтянул к себе. Погладил по бедру и шлёпнул по заду, словно породистую кобылу. К своему удивлению я понял, что мне это не по нутру. Под халатом она была голая, и это заводило, вызывало непонятное раздражение. Но другу я, ясен хрен, ничего не сказал. Пусть развлекается, если хочет, только, естественно, в пределах разумного. Судя по ухмылке, друг мою покупку оценил. — Слушай, я бы себе такую заимел, — проговорил он и заставил опуститься девку к себе на колени. Её огромные голубые глаза распахнулись, будто у фарфоровой куклы, волосы, чёрные, волнистые, качнулись тяжёлой волной. Тихо вскрикнув, она обмерла и уставилась на меня не то с ужасом, не то с мольбой. Заметив руку Алекса, опустившуюся на её голую острую коленку, я отвернулся и занялся кофе. К своей собственности я всегда относился достаточно ревностно, но эта злость, это недовольство… Хренова сука! Трахнуть её и дело с концом! Как вспомню её полные слёз глаза… Но какой у неё рот! Не помню, когда в последний раз получал такое удовольствие от минета. Нужно было, конечно, быть с ней поаккуратнее. Судя по анкете, девочка совсем нетронутая, вот только стоило мне почувствовать её мягкие губы, её язык, сил сдерживаться не осталось. Глотнув кофе, я снова посмотрел на Алекса. Тот в ответ не сводил взгляда с меня. Прищурившись, он неспешно цедил кофе, придерживая одной рукой Милану за талию. Потёрся подбородком о висок девчонки и снова поднёс чашку ко рту. — Может, того её? – предложил он с усмешкой. Оба мы понимали, что это шутка, и тем не менее слова друга всколыхнули во мне некий протест. Нет уж, дорогой дружок, если дело дойдёт до этого, трахать её я буду один. Не люблю делиться. Тем более бабами. И Алекс, сукин сын, об этом прекрасно знает.