– Секундочку, вуаль. Невесомая дымка растаяла перед глазами – это Мабли откинула полупрозрачную ткань и ловко закрепила ее над моими «рожками». После чего первая выскочила из кареты и помогла спуститься мне. Но на сцену не повела. Пришлось топать самой. Подниматься по ступенькам под громкие рукоплескания горожан и холодно-оценивающие взгляды соперниц. А потом еще добрых четверть часа, стараясь подражать остальным девушкам, улыбаться счастливой толпе и приветственно махать ручкой. И вот, когда у меня уже скулы свело от слащавых улыбок, благодарные зрители вдруг замолчали. Почтительно расступаясь, стали кому-то кланяться. Памятуя о том, как должны приветствовать подданные своего властителя, я опустилась в низком реверансе. Скромно потупилась. Правда, смирения моего хватило ненадолго, от силы на пару секунд. Любопытство взяло верх, и я, не сдержавшись, подняла глаза. Чтобы встретиться с пристальным и холодным взглядом главного виновника этого торжества. Его великолепие возглавлял шествие. Мужчины, что следовали за ним, были все как на подбор седовласы, в возрасте почтенном, если не сказать – преклонном. Готовые в недалеком будущем отбыть в вечность. С лицами, хранившими совершенно одинаковые выражения – величественно-надменные. «Старейшины», – догадалась я. В отличие от эрролов, которые длинными, с меховыми опушками мантиями смахивали на членов клуба ценителей шуб, наследник не выпячивал свою значимость и не демонстрировал высокомерие. По его непроницаемому лицу вообще было сложно что-либо прочесть. Как-то в разговоре о тальденах сестры упомянули, что магия рода накладывает отпечаток на характер ее носителя. Из того, что услышала и прочитала сама, сделала вывод, что в Огненных магах бушуют страсти. В то время как Ледяным свойственна холодность. Они ко многому безразличны. А Блодейна хочет, чтобы я во что бы то ни стало влюбила его в себя. Сердце тоскливо заныло. Чем дольше смотрела на Скальде, тем отчетливее понимала, что проще из камня высечь огонь, чем растопить лед в сердце отмороженного колдуна. Еще сестры, хихикая и краснея, шушукались о том, что его великолепие настоящий красавчик. Что ж, они и здесь оказались правы. Хоть тальден однозначно и не мой типаж (для меня идеал красоты – это мой Леша), приходилось признать, будущий император приковывал к себе взгляд. Скальде был высок, широкоплеч и статен. Длиннополый плащ наследника развевал ветер, открывая его как будто высеченную из камня фигуру. Леша у меня субтильный, со спортом особенно не дружил. В то время как господин Герхильд явно любил потягать железо – неважно, мечи или гантели. Маг излучал такую мощь, такую властность, что я, как и тогда во время обряда, снова почувствовала себя букашкой. Крошечным насекомым. Его драконье великолепие окружала незримая, но весьма осязаемая аура силы, и эта сила давила на меня, угнетала. Заставляла опускаться все ниже и ниже в реверансе. Рядом с Лешей мне было комфортно, спокойно. А присутствие Скальде лишало тех крупиц душевного равновесия, что еще оставались. Вельможный жених по очереди подходил к невестам, тоже, кажется, с трудом боровшимся с волнением и желанием пасть пред ним ниц в глубоком обмороке. Вот ведь сногсшибательный мужчина. В прямом смысле слова. Будущий правитель приветствовал каждую избранницу вежливой, но совершенно ничего не выражающей улыбкой. Потом что-то говорил девушке, и на губах у той тоже расцветала улыбка, застенчивая и вполне искренняя. Одарив вниманием одну претендентку, маг подходил к следующей. Пока его великолепие отпускал комплименты по порядку номеров всем алианам, я была вынуждена подсчитывать падавшие на носки моих сапог снежинки и не смела разогнуться. От долгого пребывания в неудобной позе затекли ноги, руки и все остальное. Чувство раздражения начало стремительно брать верх над волнением. Быть может, Фьярра и привыкла по полчаса корячиться в реверансах. Я же такой выдержкой не обладала. В какой-то момент поняла, что все, сейчас неуклюже растянусь на сцене на потеху публике. Желая избежать конфуза, выпрямилась. Оставалось надеяться, что его великолепие не расценит это как проявление неуважения с моей стороны. А если и расценит – сам виноват. Ползет как черепаха. Да и вообще, нефиг так долго языком чесать с номером восемь. Не успела расправить плечи, как в меня стрелой метнулся хищный взгляд холодных серых глаз. Дракон сразу же потерял интерес к бледнолицей брюнетке, отчего та обиженно поджала губы и недобро на меня покосилась. Тальден тоже выглядел недовольным. Смотрите-ка! Хмурится. Значит, все-таки не безнадежен. Какие-то эмоции может испытывать, пусть даже и отрицательные. И чего, спрашивается, тогда придуривается… Маг поравнялся со мной. Глядя с высоты своего немалого роста, спросил: – Вы всегда так пристально разглядываете мужчин? Улыбку зажал. Или же на восьмой претендентке они у него просто закончились. – Только тех, за которых планирую выйти замуж, – пошутила я, пытаясь разрядить обстановку. Она вокруг нас была немного наэлектризована. – И много у вас таких? Наследник заломил бровь, явно не оценив мое чувство юмора. Шуток не понимает. Плохой знак. Этим он окончательно выбил меня из колеи. Потому и ляпнула, не подумав: – Пока только вы. Почувствовала, что меня начинает подташнивать и колотить. Горожане, тальден, старейшины, соперницы – все смотрели на меня с такими лицами, как будто чего-то ждали. И это заставляло нервничать. – Добро пожаловать в Хрустальный город, эсселин, – снова приняв безразличный вид, бросил Герхильд. Обдав напоследок своим холодом, спустился со сцены. Уступил место дородной даме в роскошном наряде и таком же, как у Блодейны, колпаке с вуалью. Обведя зрителей торжественным взглядом, женщина громко заговорила, и ее хорошо поставленный, звучный голос, наверняка усиленный магией, разлетелся по всей площади: – Мы рады приветствовать самых прекрасных девушек Адальфивы в сердце нашей империи! Сегодня весь город будет праздновать, веселиться и танцевать в вашу честь! Народ зашумел, радостными криками одобряя намеченную программу. А я облегченно выдохнула, когда услышала: – Наших же бесценных гостий приглашаем в замок отдохнуть после утомительного путешествия. Восстановить силы перед балом! При слове «бал» девушки заметно оживились. Стали друг с другом переглядываться и дарить улыбки. Я тоже сделала вид, что страх как рада запланированному мероприятию и жду не дождусь начала средневековой тусовки. Правда, почти сразу же приуныла, когда пышнотелая дама, подбоченившись, деловито произнесла: – Ну а уже завтра состоится первое испытание! Поприветствуем же избранниц! Очень скоро одна из них взойдет на трон под руку с нашим будущим императором! Скальде смотрел оценивающе то на одну, то на другую девушку, но только не на меня. Будто заранее вычеркнул меня из списка претенденток на его ледяное сердце и давал понять, что если кто и станет императрицей, то точно не я. Не с ним и не в этой жизни. Глава 6 Суматошное утро, головокружительный полет над пиками гор, жадное внимание толпы и явное отсутствие внимания к моей персоне со стороны наследника сделали свое дело. Я чувствовала себя… Нет, не выжатым лимоном. Скорее, прошлогодним цукатом, завалявшимся где-то на кухне. Оказавшись в покоях, к дверям которых была прибита незамысловатая табличка с номером девять (вероятно, написать на ней мои имя и титул банально поленились), только и смогла что доплестись до кровати. Рухнула лицом в подушки, да так и заснула: «рогатая», одетая и обутая. Из блаженного забытья вывел тихий голосок Мабли. Девушка осторожно трогала меня за плечо, приговаривая: – Ваша утонченность, ваша уто… – Находится вне зоны доступа и будет там же до завтрашнего испытания. – Я и сама спросонья не поняла, что сказала. Обняв подушку, сладко зевнула и перевернулась на бок. – Его великолепию передай, что у меня спину прихватило из-за долгого пребывания на морозе в позе стоячего лотоса. Может, совесть у отморозка проснется… Ну не нравилось мне ему кланяться. Не нравилось, и все тут! – Но госпожа, – в голосе служанки, обычно таком кротком и мягком, послышались слезные нотки. Это дома в случае чего Мабли бежала за помощью к Блодейне, а здесь ей придется самой со мной управляться. – Все алианы уже два часа как наряжаются и прихорашиваются. А мне вас еще купать, кормить и переодевать. – Еще скажи, памперсы мне менять… Я тебе кто, новорожденная? – попробовала было возмутиться, но сил даже на это не хватило. Все, спать, спать и еще раз спать. – Когда вот так капризничаете… Я слышала, как эсселин договаривались собраться перед праздником в гостиной, познакомиться и пообщаться, – решила зайти с другой стороны хитрюга. И, надо признать, уловка сработала. Я тут же подхватилась, вдруг почувствовав резкий прилив бодрости. Раз алианам не терпится друг к другу присмотреться, то и мне, пожалуй, стоит начать вливаться в их дружный коллектив. Не столько ради оценки «вражеской силы», сколько из-за ледышки Герхильда. Я ведь так до сих пор и не узнала, что за дефект скрывает его ледяное великолепие. Так как внешних при беглом осмотре обнаружено не было, пришла к выводу, что подстава кроется в чем-то другом. И следовало как можно скорее выяснить, в чем именно. Я по-прежнему не отметала версию, что Скальде – маньяк-садист, местный аналог Синей Бороды и Кощея Бессмертного. Сильные мира зачастую уверены, что могут позволить себе все что угодно, и им за это ничего не будет. Вдруг тальден из таких уродов. Брр… Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Последние закатные лучи раскрашивали комнату приглушенным, золотисто-охровым цветом. Пламя в каминах, расположенных друг напротив друга, не только согревало, наполняя спальню умиротворяющим звуком потрескивающих поленьев, но и делало окружающую обстановку уютной. Приподнявшись на локтях, я с интересом огляделась. Комната оказалась очень просторной, если не сказать огромной. Широкая кровать пряталась в алькове под изумрудным с золотой бахромой балдахином. Повсюду горели свечи – на изящных столиках черного дерева, на подоконниках стрельчатых окон, чередовавшихся с витыми колоннами; над каминами. Пламя свечей отбрасывало тени на стены, увешанные гобеленами с красочными изображениями райских садов и гуляющих по ним златовласок. Каменный пол устилали мягкие пушистые ковры. Сундуки и лари темнели по углам спальни. Заметила два глубоких кресла и множество мягких пуфов, а еще туалетный столик с поблескивавшим на нем серебряным кувшином да тазиком для умывания. Рядом стоял раскрытый резной ларец, из которого выглядывала нитка розового жемчуга, венчавшая самоцветы разной формы и размеров в ажурных оправах из светлого и черненого серебра. Мабли проследила за моим взглядом. – Подарки наследника. Хотите взглянуть? – Давай ты меня сначала выкупаешь и накормишь, – припомнила служанке ее слова, – а потом уже будем восхвалять щедрость его великолепия. Облегченно выдохнув, девушка позвала меня в купальню. Не такую просторную, как в хоромах «папеньки», но тоже обставленную со вкусом. Четвертью часа позже, пока я утоляла голод, сидя за туалетным столиком, Мабли споро укладывала мои волосы. Снова закрутила их над ушами и спрятала под серебристые сеточки, соединенные тонким шнурком, украшенным драгоценным камнем, формой и цветом напоминавшим дождевую каплю. – И во лбу звезда горит, – прокомментировала я, когда девушка поправила украшение, так, чтобы волшебная капелька мерцала точнехонько у меня над переносицей. Один из многочисленных подарков месье Герхильда, проявившего небывалую щедрость. Хотя, признаюсь, я ожидала, что мне в шкатулку по его приказу положат дохлых лягушек. Ан нет, вон и перстенечки с сапфирами, и жемчужные подвески, и шикарная рубиновая парюра. И много-много чего другого. Не жмот, и на том спасибо. Жаль, домой с собой это добро не заберешь. Покончив с прической, Мабли стянула со спинки кресла нижнее винного цвета платье, по подолу украшенное россыпями прозрачных, словно роса на лепестках роз, камней. Верхнее – распашное, из плотного шафранного шелка, имело глубокий треугольный вырез и длинные, расклешенные от локтей рукава, которыми можно было смело подметать полы. Широкий пояс, пущенный под грудью, подчеркивал пусть и скромных размеров, но все-таки имевшиеся у нас с Фьяррой в наличии формы.