– Да он бешеный! – запаниковал круглолицый. – Ну его в пень! – подхватил дружок. Они вернулись к машине, пригрозили расправой всем, в том числе и Кате. На этом все и закончилось. Противник трусливо бежал. Катя смотрела вслед отъезжающей «девятке» и не могла поверить, что поле боя осталось за Аркашей. Но победа досталась ему серьезной ценой. Нос расквашен, весь свитер в крови, на щеке царапина, оба глаза подбиты. И очки куда-то делись. Но Аркаша улыбался, торжествующе глядя на Катю. Она кивнула, подбадривая его. Не важно, умел он драться или нет, главное, что победа осталась за ним. И Катя не досталась насильникам. – А где очки? – спросила она. – Да где-то там. Очки он нашел быстро. Вернее, то, что от них осталось. Одно стекло выбито, другое треснуто, и сама оправа сломана. – Ничего страшного! – Он гордо расправил плечи, ликующе глядя на Катю. Она хотела сказать «спасибо», но язык почему-то не повернулся. Хорошо, догадалась кивнуть в знак благодарности. И еще она позволила парню проводить себя домой. Но на прощание не поцеловала, а ведь он так надеялся. * * * Новые инструменты вдохнули в группу новую жизнь. Совсем иное звучание, совсем другой эффект. Девчонки восхищались, пацаны завидовали – именно так все и должно было быть. Вечер удался, и в этом была Иркина заслуга. Сначала она выбила у отца обещание, а затем и все остальное. Причем по полному списку. – Слушай, откуда ты такая взялась? – Паша обнял ее за талию, прижал к себе. – Я не взялась, я была, – улыбнулась она, не думая отстраняться. Пацаны уносили аппаратуру со сцены прямиком в тир, в каморку за кулисами никто не заглядывал. И никто не видел, как Паша зажал Ирку в угол. – Еще не была, – качнул он головой, обволакивая ее взглядом. – А надо? – Успех нужно отпраздновать. Он задрал подол ее платья и пальцами обжал пышные, но тугие «булки». – Прямо сейчас? – Ты же дашь мне… автограф? – Это теперь так называется? – закрывая глаза, проговорила она. Он стянул с нее колготки вместе с трусиками, она покорно переступила ногами, помогая избавиться от одежды. И так же покорно подняла ногу, чтобы он смог пристроиться. Он уже готов был повернуть ключ на старт, когда дверь открылась. И послышался женский голос: – Маслов! К счастью, директриса не стала заходить в каморку. А его выдуло оттуда. – Да, Оксана Васильевна! – Аппаратуру всю занесли? – строго спросила директор школы. Немолодая она уже, за сорок, но выглядела для своих лет неплохо. Потому что старательно следила за собой. – Чуть-чуть осталось. – Кто там у тебя? – Она заглянула ему за спину, но обходить не стала. – Никого. – Давай закрывай там, если никого. И ключ от тира мне в кабинет. – Но мы хотели немного порепетировать. – Завтра! – отрезала директор. И уже на ходу добавила, что в распоряжении у Паши всего десять минут. Почувствовала она что-то, поэтому спешила очистить школу от возбужденных элементов. Школу, которую Паша мог превратить в притон. Ирка стояла на том же месте, но уже в колготках. Платье оправлено, волосы приглажены. А в глазах ожидание. – У нас всего десять минут, – сказал он, закрывая за собой дверь. На Пашу нахлынул азарт. С Оксаной Васильевной шутки плохи: ей ничего не стоит испортить им жизнь. Но пошутить охота. А заодно неплохо бы испытать себя. Успеет он за десять минут и с Иркой разобраться, и ключи директрисе занести? Но Ирка отказалась от эксперимента. И оттолкнула его. – Не надо! – А как же праздник? – Без шампанского? – Ну, извини! – У меня есть. На даче… – тихо сказала она. Паша уложился в отпущенные десять минут. Еще столько же ушло на то, чтобы поймать частника. Еще четверть часа они добирались до места. Дачный участок находился в обычном садовом товариществе, но размер дома впечатлял. Двухэтажный, за высоким забором, на окнах решетки, дверь стальная. Внутри было холодно, но Ирка занялась камином. Паша обошел дом, спустился в каминный зал, оседлал кресло-качалку, покрытое оленьей шкурой. Ирка накрыла его пледом. – А на колени? – Он похлопал себя по бедрам. – Ты себя так ведешь, как будто я тебе какая-то там. – Она сказала это с упреком, но при этом заигрывающе улыбнулась. – А какая ты? – Я – особенная! – Так я и не спорю, – пожал он плечами. Ирка только казалась простой. Вроде бы сама на шею бросилась, а уже месяц прошел с тех пор, а он так ни разу ее и не прислонил. Сколько раз в угол зажимал, но трусы смог снять только сегодня. А дальше застопорилось, и не факт, что будет движуха. Вроде бы они одни в доме, где столько крепких на вид кроватей, но позволит ли она уложить себя на обе лопатки? Уже вот заднюю включила. Не такая она… Не простая она. Потому и смогла выпросить место у микрофона. И спела, надо сказать, очень даже неплохо. Если зазналась, то движухи точно не будет. – Если ты думаешь, что со мной можно просто так… – Ирка нарочно потянула паузу. Действительно, зачем договаривать, если все и так ясно? Нельзя с ней как с дешевкой, потому что папа у нее серьезный человек. И у Паши могут возникнуть крупные неприятности, если он вдруг поматросит Ирку и бросит. Он это, в общем-то, понимал, потому и не форсировал события. Потому останавливался перед теми робкими преградами, которые она создавала. С другой бы уже давно напролом пошел, а с Иркой боязно. Хотя и не страшно. Может, и не будет ничего. Может, у нее таких, как он, был вагон и маленькая тележка. Был и еще будет. На всех одного отца не хватит. – Может, тебе жениться на мне придется. – Бум! – Паша закатил глаза. Похоже, напролом пошла сама Ирка. Сначала его на дачу заманила, затем перед фактом поставила. – Что, страшно стало? – засмеялась она. – Страшно?.. А ты думаешь, я успел испугаться? – хмыкнул он. – Не знаю, – лукаво улыбнулась она. И вдруг оказалась у него на коленях. Причем села, обжав его ноги бедрами. А колготок на ней уже не было. Может, и все остальное уже сняла. – И как это понимать? – спросил он. – Ты мог бы накрыть меня пледом. – С каждым произнесенным словом туман в ее глазах становился гуще. – Ну, это я могу. Он укрыл пледом и ее, и себя. Это не отняло у него много сил, но вид он сделал такой, будто выдохся до изнеможения. Надо было как-то объяснить ей отсутствие страстного порыва. Но Ирка ничего не хотела понимать. – А дальше что? – спросила она.