Женщина словно угадала его мысли. –?Вы немного поспите, а я как раз приготовлю поесть. Мужчина крепко прикрыл глаза. Где он? Что с ним? Что он помнит последнее? Огонь… Огонь, выжигающий сердце. И усилие, которым он раздвинул пласты реальности. Куда он хотел попасть? Он и сам этого не знал. Но здесь он, видимо, в безопасности. Его чутье не улавливает ничего враждебного в словах женщины, она не представляет для него опасности. Язык ему, правда, незнаком, да и змей с ним, с языком! Потом разберемся… А сильные женские руки тем временем поднесли к его губам нечто, похожее на соломинку. Он послушно сжал ее губами и потянул в себя воду… Нет, не воду. Нечто густое, кисло-сладкое… в самый раз. Прохладное, оживляющее измученные сухостью горло и язык… Напившись, мужчина опять закрыл глаза покрепче и отключился. Укола антибиотиков он уже не почувствовал. * * * Разбудила Аню Лапка. Кошка пришла, уселась рядом и тронула девушку за лицо. Была у нее такая привычка, за что она и получила свое имя. Лапка и есть… Аня насторожилась. Стены в хрущевке были из разряда «фанера утолщенная», поэтому легкий, на пределе слышимости, шум в соседней комнате она уловила. – Проснулся? Кошка посмотрела загадочными зелеными глазами, как бы говоря: «Встань и проверь». Аня потянулась и послушалась. Действительно, мужчина пришел в себя. Приближалась к нему Аня с заметной опаской, но… Как можно бояться человека, на котором нагло дрыхнет кот? Разлегся, раскинул лапы и доволен по уши… паразит! С другой стороны, кошки в людях разбираются. Собака будет лизать человеку руки, даже если этот человек поведет ее на живодерню. Кошка же, если ей однажды досталось, никогда больше не подойдет к опасному человеку. А Анины коты все были с улицы, всем им от людей перепало «добра и любви» в свое время… Аня кое-как напоила мужчину клюквенным морсом, сделала укол и принялась за перевязку. Размотала повязку, которую наложил Петька, и остолбенела. – Твою змею! Это как? Страшная рана выглядела так, словно ей, как минимум, неделя. Образовались островки грануляции, явно началось заживление… Аня настороженно принюхалась. Нет, запах тоже нормальный, гангрены или воспаления здесь нет. И – не смешно. Кому-то легче определить на вид, кому-то по анализам, Аня же, принюхавшись, могла определить, болен человек или здоров. Запах тела больного человека необратимо меняется, становится… своеобразным, неприятным, затхлым таким… У каждого человека это по-своему, но почувствовать можно. Этот человек пах так же, как и на дороге. Чем-то вроде сухой травы… Человек, определенно. Только откуда у него такая шикарная регенерация? Просто невероятная! Аня коснулась лба мужчины, но высокой температуры не было. Может, тридцать восемь, больше-то вряд ли. В таком темпе заживления завтра-послезавтра от раны и следа не останется. И что с этим делать? А что тут сделаешь? Аккуратно поговорить с Петькой, с Чапаем и попробовать сделать товарищу анализ крови? А хватит ли одного анализа? Тут нужны углубленные исследования, очень серьезные, гистологические, может, и генетические… они все втроем не справятся. У них другая специализация, они не теоретики, они сугубо практики. Поговорить с самим мужчиной? Он-то обязан знать, откуда что взялось? А если знает и делиться не захочет? Затащить его в лабораторию, пока он сопротивляться не может? Ну, знаете… вот последнее уж точно подлость. А любопытство-то хуже чесотки… Ладно. Надо перевязать его, да пойти на рынок, что ли? Курицу купить, бульон сварить с клецками, лучше для выздоровления ничего не придумаешь. Так Аня и поступила. * * * В каждом мире есть мировое зло. И иногда оно живет рядом с вами, в соседней квартире, на той же площадке, и носит гордое имя Революция Ивановна. Аня и шага на площадку сделать не успела, как из соседской двери высунулся острый носик. Сухонькая старушка последние двадцать лет по праву была ужасом всего района. Правда, она себя считала его совестью, честью и правдой… – Ой, Анечка! Добрый день! – Добрый, – согласилась Аня, размышляя, не стоит ли вытащить раненого на лестницу. Вчера ночью он хорошо с проблемой разобрался… – Я смотрю, ты поздновато вчера приехала? Ага, смотрю. В окно, в дверь… окна у этой заразы выходили на обе стороны дома, поэтому неохваченным не оставался ни один шум. – Да, так получилось… – А труп к тебе зачем понесли? Твою змею! Ведь и труповозку разглядела, и ребят… интересно, номера тоже? А-а, нет… Номера были грязью заляпаны, Аня вчера еще удивлялась, где ее нашли-то столько! Хоть с этим повезло, бабка бы сейчас и больницу на уши поставила, звоня и требуя разъяснить ситуацию. И что тут скажешь? Аня недолго размышляла. – Так кризис же, – с самым заговорщическим видом поведала она соседке. – Кризис, а то как же… – А мне кошек кормить надо. А трупу уже все равно… Бабка выпучила глаза. – Кошек? Человечиной? – Пусть привыкают. Потом буду их на хулиганов натаскивать, чтобы сами себе пищу добывали, – поведала Аня. И удрала.