Нейт титаническими усилиями сдерживал желание прикончить первого командира бренгардцев, посмевшего нарушить мирный договор. Но Делмар понимал, что Кай не простит ему этого, и поэтому собирался оставить предателя Вилреду. – Я пришел убить тебя! – хрипло крикнул Хан, вновь нанося удар мечом. Нейт увернулся, и земля под их ногами вздрогнула, будто дикий зверь. – Ты выбрал долгий путь, Хан, – сухо проговорил Делмар. – Настолько сильно хочешь моей смерти, что ради этого готов умереть сам? Даже устроил это жалкое представление со «стаей»! Если опустить тот факт, как я зол, то утоли же мое любопытство! Отчего так велика ненависть простого бренгардского капитана ко мне?! Глаза Хана загорелись адским огнем. Мужчины встали друг против друга, не видя больше ничего вокруг. – Войны не нарушали общие границы уже много лет. На твою жизнь, полагаю, не пришлось ни одной. Что же тогда, Хан? – сощурился Делмар. – Знаешь ли ты, глупец, почему прекратились все распри между нами? Кого ты видишь перед собой? Вглядись же наконец! – выкрикнул Хан и ударил себя в грудь, забывая о том, что в пылу ярости прервал бой. – Они прекратились благодаря мне! Мне! Делмар отступил на шаг назад, оглядывая стоящего перед ним человека. Но, как и прежде, видел лишь убийцу и предателя, мотивы которого, по сути, ему были безразличны. Сейчас Хана от смерти по-прежнему отделяло только сомнение Нейта – убить немедля или все же передать Вилреду. – Тогда я не был сиротой! – не дожидаясь ответа Делмара, заявил Хан, размахивая мечом. – Это было ложью! Все было ложью! – К чему ты клонишь, Хан? – нетерпеливо отозвался Делмар. Бой вокруг стих, но ни один из них не заметил этого, продолжая странный разговор. – Я – старший сын! Неугодный, поскольку отец не связал себя с моей матерью клятвенным обрядом! Предпочел взять в жены ту, кого навязал ему род! Чтобы утихомирить семью, он выслал меня из Брокмура, договорившись со старшим Вилредом! Продал свою кровь за перемирие! – мрачно заявил Хан. – У Двейна Вилреда не было детей, и он с радостью принял новую игрушку! Меня полагалось растить и оберегать на тот случай, если бы вдруг с законнорожденным сынком случилась беда! Тогда бы Делмар попросил свое обратно! – Значит, вот оно что… – изумленно пробормотал Нейт. Хан смотрел на него из-за завесы спутанных волос, словно зверь, который навсегда был запечатлен на его плече. Бренгардец неистово сжимал рукоять меча, готовясь поразить хозяина Брокмура. Делмар же с необъяснимым, приводящим Хана в крайнее негодование спокойствием смотрел на него. – Они использовали меня оба, проклятье! И оба предали. Я не прощу ни Делмару, ни Вилреду! Эта земля будет гореть как преисподняя! – Хан пришел в неистовство. Но на покрытом испариной лице Нейта не было ни злости, ни ненависти, лишь удивление, смешанное с разочарованием. – Ты дурак, Хан… Нейт подошел к врагу вплотную, одним ударом отводя лезвие его меча в сторону и не давая себя ранить. – Ты хочешь сказать, что действительно все эти годы считал себя моим незаконнорожденным братом? – Губы Нейта презрительно изогнулись. – Ты смел подозревать нас в родстве?! – Теперь ты станешь все отрицать? Я нашел переписку Двейна с Делмаром! В этих письмах все предельно ясно! Мерзавец еще смел интересоваться тем, как растет проданный им мальчишка! Но сейчас это уже не имеет значения! – О нет! – мотнул головой Нейт. – Это более чем значимо, Хан. Ты действительно считаешь, что я поддерживал мир между нашими землями лишь из-за старого договора отца с Вилредом? Ты действительно считал, что мне есть до этого дело спустя столько лет, когда оба они почили? Это было мое личное желание и решение! – Что? – пробормотал Хан. Делмар горько усмехнулся, понимая, что тот, кто сейчас стоял у него за спиной, непременно услышит все сказанные слова. Не так он представлял себе этот момент. Но сейчас вынужден был говорить. Пора покончить с тайной, не дававшей покоя душе уже столько лет… – Первые шаги, первые слова, первый бой, – с легкой грустью проговорил Нейт, не в силах сдержать чувств. – Всегда поддевать, провоцировать, лишь бы вынудить обернуться в свою сторону. Быть рядом и не сметь признать. Это было пыткой столько лет. – Не смей!.. – Хан отшатнулся от него, и меч дрогнул в его руке. Нейт же наступал, продолжая свои речи в воцарившемся молчании: – Я был мал тогда, но достаточно хорошо понимал происходящее. Я помню Тианну. Она была нежна, словно лилии, что растут у здешних озер. И бесконечно добра. Понимаю, почему отец не устоял, находясь в навязанном родом союзе. Ему бы позволили держать любовницу, но, если бы узнали о том, что Тианна ждет ребенка, вариантов не оставалось. Делмар на мгновение умолк, проводя ладонью по лицу. Он велел себе не поворачиваться сейчас к ошеломленному Каю, осознавая, что, возможно, ранил его своими словами. Затем прерывисто выдохнул и снова заговорил: – Тогда отец пригласил Двейна Вилреда в свой дом. И попросил о необычном одолжении. Наградой за услугу было то самое перемирие, о котором ты твердишь, Хан. У старого хозяина Бренгарда не было детей и не могло быть. Он женился на Тианне. Она принадлежала к обедневшему, но знатному роду. Двейн обязался признать ребенка своим. Его это вполне устроило, поскольку отпадал вопрос о наследовании. Об этом и говорилось в письмах, найденных тобой. Не знаю, по какой причине Вилред сохранил их. Может, хотел передать сыну, но не успел. Ты ошибся. Двейн не желал оставлять Бренгард на растерзание стервятникам вроде тебя, Хан. – Нет! Ты лжешь! Лжешь!! – Голос Хана осип. Он с диким криком замахнулся мечом, но Нейт отбил атаку. Металл зазвенел, когда клинки скрестились друг с другом. – Отец запретил мне говорить об этом ради безопасности брата! Он боялся козней со стороны семьи моей матери. Но те, узнав, что Тианна умерла при родах, оставили это дело. Мальчик был в безопасности, и о его происхождении знали только я и отец. Все же боясь моей несдержанности, он запретил мне приближаться к брату. Все годы отец боялся соперничества между нами, вражды, ненависти, и я не мог открыть ему своих истинных чувств. Я лишь вел себя так, как и ожидал отец, втайне надеясь, что однажды, стоя лицом к лицу, скажу… скажу все как есть! – Кай?! Жалкий мальчишка! Позор своего отца! Я был для старика Двейна всем! Я! – взревел Хан. – Ты был и остаешься никчемным созданием, подобранным Вилредом на моей земле! – сквозь зубы проговорил Нейт, приставляя лезвие меча к шее предателя. – Неблагодарный пес! – Стой, Делмар… – глухо прозвучал голос Кая у него за спиной. Бренгардец встал рядом с хозяином Брокмура, не имея сейчас сил смотреть на него. Кай стряхнул кровь с пальцев, убирая меч в ножны и чувствуя, как отзывалась болью раненая рука. – Пусть и случилось все на территории Брокмура, позволь суду быть на моей земле. Больше ни о чем не прошу… Кай умолк. Он был ошеломлен последними событиями. Даже находившиеся среди его людей разбойники сейчас не волновали его ни своим появлением, ни поддержкой в бою. Не сейчас, нет. Все потом… Он осознает это потом. Теперь должен позаботиться о жене. И удостовериться в том, что брат… что этот человек будет под надежной охраной и предстанет перед судом. – Будь по-твоему, Вилред. Препятствовать не стану, – чувствуя ту же неловкость, отозвался Нейт. Кай велел Буну заняться пленником, коротко кивнул Делмару и направился в сторону деревьев, где ждала Алекс. В висках у него пульсировало и руки заметно дрожали, поэтому он сжал кулаки. Видя его приближение и надеясь на то, что опасность миновала, Алекс побежала к нему навстречу. Пусть муж был мрачнее тучи и несколько порезов алело на его порванной куртке, но он жив и он рядом. Еще несколько шагов, и она сможет обнять его… Пользуясь всеобщим замешательством, Гарс тихо отдал своим людям несколько распоряжений, обдумывая, как лучше будет заявить о себе. На всякий случай выбирая путь для отступления, он огляделся. Девчонку приведут сюда, и, возможно, их выслушают, не здесь, так в Бренгарде, когда состоится суд. Хотя Хан облегчил им задачу своим появлением. В любом случае капитана ожидает казнь, а значит, даже так они выигрывают. Лаверн приложил ладонь ко лбу, щурясь от яркого солнца и глядя на холм, где среди деревьев пятнами темнели тела убитых. Но что-то привлекло внимание предводителя разбойников, вынуждая вернуться взглядом к нескольким брошенным коням, стоявшим под деревьями. Темный силуэт мелькнул на мгновение, и один из оставшихся вражеских лучников вскочил в седло, пытаясь сбежать. Испуганное животное пронзительно заржало, не желая принимать седока и тем выдавая его. Гарс привычно вскинул лук, снаряжая стрелу и целясь в предателя. То же сделал и беглец, понимая, что просто уйти ему не дадут. Мгновение они смотрели друг на друга, и две стрелы устремились к своим целям. Та, что была выпущена Лаверном, безупречно сразила врага, и тот упал с коня на землю. Вторая же стрела пронеслась мимо головы предводителя разбойников, безжалостно ища свою жертву. Удар был сильным, и нестерпимой болью обожгло грудь, выбивая воздух и не давая произнести ни слова. Или это был ее крик? Нет, кажется, все же кричал Кай. Последнее, что Алекс видела, падая в траву, это перевернувшееся небо и побледневшее лицо мужа, склонившегося над ней. Алое пятно на груди, где вонзилась стрела, неумолимо разрасталось. Мир темнел перед глазами, обрывая сознание и голос Кая, зовущий ее. Глава 43 Он не помнил потом, где оставил коня и где со звоном упал его ставший невыносимо тяжелым меч. Как в тумане, Кай оттолкнул помощницу местной знахарки, в отчаянии пытавшуюся его остановить и осмотреть раны. Он во весь дух бежал к лестнице, ведущей на второй этаж, но ему казалось, что ноги будто увязают в глине и едва двигаются. – Господин! Позвольте вам помочь, – снова попыталась обратиться к нему женщина. Вилред не обернулся к ней. Просто не хотел тратить последние силы. Каждое слово, словно удар, отбирало их, заставляя испытывать бессильную ярость. – Хочешь мне помочь? Спаси ее… – еле слышно проговорил Кай. – Простите, господин, – так же тихо отозвалась помощница знахарки. – Раон сейчас делает все возможное, чтобы помочь госпоже. Сейчас не стоит тревожить ее. Позвольте все же осмотреть ваши раны. Кай шагнул на ступени. – Прочь… Не выдержав взгляда гостя, женщина спряталась за колонну, прижимая руки к груди. Она слышала, как бренгардец тяжело поднялся по лестнице и прошел по коридору второго этажа. Нейт остался в нижнем зале, не смея тревожить брата в этот час. Кай бы все равно не позволил. Как и он сам, окажись на его месте. Хозяин Брокмура смотрел на огонь, полыхавший в камине, и пламя отражалось в его глазах, придавая сходство с демоном. Нейт сжал кулаки и прерывисто выдохнул, едва сдерживая себя от того, чтобы спуститься в подвалы замка, где сейчас содержался пленник, и прикончить его. – Будь ты проклят, Хан… Чувство вины терзало его, не давало покоя, вынуждало зверем ходить кругами по залу. В конце концов Нейт распахнул настежь входные двери замка, оказываясь во дворе. Холодная ночь приняла его в свои объятия, но не давала облегчения. Земля дрожала под ногами, выдавая чувства хозяина Брокмура. Почему? Почему он позволил брату приехать сюда? Почему не остановил его еще у границы? Почему? – Почему?! – выкрикнул он в ночь, и голос его сорвался, вынуждая умолкнуть. Нейт обернулся, глядя на окна замка. То, за которым находилась гостевая комната, освещалось теплым светом горевших свечей. Там сейчас Раон пыталась сделать все возможное, чтобы спасти гостью. Но все в замке прекрасно понимали, каковы шансы Александры. Слишком долго они добирались до замка, слишком много времени было потеряно. – Если бы я только мог принять вместо нее эту судьбу и тем дать покой тебе, брат… – пробормотал Нейт. Знахарку Вилред встретил в коридоре, когда та отходила от закрытых дверей гостевой комнаты. Женщина отерла лоб рукой и устало прислонилась спиной к стене. На ее лице была скорбь, но Раон встрепенулась, когда наконец поняла, что не одна. Смотреть бренгардцу в глаза она не решилась. Только почтительно поклонилась, сжимая тонкими пальцами края длинного передника. Затем Раон медленно мотнула головой, отвечая на немой вопрос Кая. – Я бессильна. Прошу простить меня, господин. – Женщина тяжело вздохнула и выпрямилась. – Если бы удалось раньше добраться до замка, если бы… – Ступай, Раон, – глухо прозвучал голос Вилреда. Знахарка заторопилась к лестнице, оставляя его одного в коридоре. Кай медленно приблизился к комнате, опустил ладонь с засохшей на ней кровью на ручку двери и замер, не решаясь войти. Мокрые пряди волос падали на глаза, прилипая ко лбу. Он едва переводил дыхание, не имея возможности отдохнуть после боя и изнывая от ран. Но одна болела сильнее тех, что сочились кровью. Сердце не могло вытерпеть мук совести, доводивших до исступления. Вилред распахнул дверь и вошел, неслышно ступая по застеленному ковром полу. Грязь с сапог запечатлела каждый его шаг до самой кровати, где, укрытая тонким пледом, лежала Алекс. Белая как снег, даже адское пламя охватившей ее горячки не могло окрасить румянцем ее щеки.