Второй случай. «Скорую» вызвали от музея: кому-то в долгой очереди на модную выставку, на солнцепеке, стало плохо. Подъехали быстро – за двенадцать минут, охранник у ворот указал направление. На скамейке, в тенечке, лежала девушка. Вернее, девочка еще, пятнадцати лет, врачей вызвала ее мать. – Что случилось? – Усольцева спросила женщину. – Да вот, три часа в очереди, дочери, Дашеньке, стало плохо… Умоляю, помогите! Сняли ЭКГ, осмотрели девочку – все оказалось в норме. – Ничего серьезного, это межреберная невралгия. Конечно, лучше понаблюдать… – Невралгия? – с облегчением вздохнула женщина. – Ну конечно, и мне бы не по себе стало, если бы я столько в очереди на солнышке стояла! – с укоризной произнесла Усольцева. – Нет, но если… А вы не могли бы провести нас в начало очереди, вы же врачи? – Нет, извините, – пожал плечами Филипп. – Нас другие пациенты ждут. Вон, говорят, на Центральном проспекте новую закусочную открыли, первый день обещали бургеры бесплатно раздавать, так там теперь тоже очередь полкилометра… Третий вызов: человек сорока пяти лет упал в обморок, некоторое время находился без сознания. К обморокам отношение двоякое. С одной стороны, вроде ничего особенного, часто молодые люди с вегетососудистой дистонией теряют сознание, совсем уж пожилые люди – с вертебробазилярной недостаточностью… Неприятно, но не смертельно. С другой стороны, обморок – это не очень хорошо, если человеку сорок-пятьдесят лет. Обычно у людей в такие годы организм хорошо адаптирован, и потеря сознания всегда связана с каким-то серьезным заболеванием. Филипп с Усольцевой быстро (водитель «Скорой» Алимов мчал, сигналя изо всех сил) добрались до пациента, захватили с собой реанимационный набор, кислородный аппарат, ящик ЭКГ, бегом поднялись на четвертый этаж, поскольку лифта в доме не было. Пациент уже был в сознании, дышал самостоятельно. Филипп с Усольцевой осмотрели мужчину. Симптомы следующие: сильная боль в верхних отделах поясницы и животе, тошнота, сухость во рту. Живот твердый, вздут. Большая вероятность того, что это разрыв двенадцатиперстной кишки, необходимо немедленно лечить, иначе вот-вот – перитонит. Или он уже начался. – Госпитализируем, – упаковывая всю аппаратуру, сообщил Филипп. – Срочно. Женщины: жена, взрослая дочь пациента, пожилая мать – засуетились, бестолково забегали по комнате, собирая вещи. – Никуда не поеду, – вдруг подал голос мужчина. – Я отчет не сдал. Меня уволят, вы понимаете? Сделайте какой-нибудь укол. А я клянусь, на следующей неделе сам врачам сдамся! – Может и не быть следующей недели! – возмутилась Усольцева. Переглянулась с напарником. Филипп понял ее взгляд: смерть при таком диагнозе может наступить в течение суток. Очень мучительная смерть… – Работа не волк – в лес не убежит, – добавил Филипп. – Диагноз серьезный. – Что вы такое говорите! – ахнула жена пациента. – Вы же на нас буквально страх нагоняете! – Поехали, а? – вздохнул Филипп. – Врачи всегда пугают, – вдруг дрожащим голосом пробормотала мать пациента. – Меня все жизнь смертью врачи пугали, а вон, до восьмидесяти дожила… – Точно, мам. Не поеду, я сказал! Мужчину уговаривали около двадцати минут – не помогло. Уехали, Филипп перед тем предупредил больного и его родных, что часа через два приедет еще одна «Скорая», такую ситуацию нельзя оставить без контроля. Четвертый вызов – к пожилой женщине, по поводу сильных болей в животе. – Алимов, включай сирену! Пробки. И мало того что пробки, один из водителей на дорогой иномарке («Миллионов десять», – прикинул вслух Алимов) стал нарочно перегораживать дорогу. – Алимов, давай по соседней улице! Бригаду «Скорой» встретил немолодой мужчина, отчитал за опоздание: Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь