Глава 4. Рэйчел — К вашему сведению, я не сказал вам ни слова неправды в нашу первую встречу. Вы и правда кого-то мне напоминаете. — Кейн отхлебнул пива. Тот факт, что он взял пиво, показался мне весьма странным. Я ожидала, что он закажет что-то более изысканное — дорогое вино или выдержанный скотч. Расслабленный, с пивом в руке, профессор Уэст предстал сейчас передо мной совсем в ином свете. Или, возможно, это его великолепный пресс так подействовал на мое восприятие? — Мы, вероятно, встречались в кампусе, — сказала я, хотя и была уверена, что не видела его раньше. Уж я бы не забыла такого мужчину. — Возможно. — Вы часто посещаете «У О’Лири?» — спросила я. — Прошлой ночью я был там впервые. Остановился по дороге домой, когда ехал от друга. Он только что перебрался в новый дом в нескольких кварталах отсюда. — Ну, а я в основном либо здесь, в баре, либо дома, отсыпаюсь. Мало на что еще хватает времени в такие дни. — Я указала на него палочкой моцареллы и ухмыльнулась. — И это вряд ли изменится в ближайшее время. По сведениям журнала People, этот год весь будет посвящен работе, и никаких развлечений. — О, вот как? Журнал People? Звучит очень солидно, без сомнения, это надежный источник для определения ваших ожиданий и планов на будущее. — Думаю, именно так. Я ответила на пять вопросов, чтобы получить это пророчество, так что оно довольно надежное. Один неверный ответ, и я была бы обречена на год приключений или умиротворяющего самопознания. — Все же попытайтесь включить хоть чуточку развлечений в свое расписание, иначе жить будет скучно. Знаете, как говорят — мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем. — Скучный образ жизни меня вполне устраивает. Я стараюсь избегать лишних волнений. — Избегать волнений? Сколько вам лет? Двадцать два, двадцать три? — Двадцать пять. — Я пожала плечами. — В подростковом возрасте мне хватило приключений на всю оставшуюся жизнь. Я тогда совершенно вышла из-под контроля. Сейчас я получаю удовольствие от того, что наверстываю упущенное со своей взрослой жизнью. Много работы — это хорошо. Быть взрослой — тоже хорошо. Кейн задумчиво потер подбородок. — Вышли из-под контроля, правда? Это как? — Нет, профессор, об этом я вам рассказывать не буду. Я и так уже произвела на вас достаточно плохое впечатление. Приберегу некоторые из этих историй на потом и поделюсь ими только после того, как докажу вам, насколько я умна и талантлива. Кейн улыбнулся. Это была первая непринужденная улыбка, которую он себе позволил. Откинувшись на спинку диванчика, он небрежно положил на нее руку. — Ладно, пусть так. Тогда расскажите мне о себе в музыке. Таким образом я смогу узнать немного о вашем уме и таланте, и это поможет мне спланировать, какие занятия вы будете вести. — Что бы вы хотели узнать? — Почему именно музыка? — Вы имеете в виду, почему я выбрала музыку в качестве профилирующего предмета? — Нет. Совершенно очевидно, что вы выбрали этот предмет, так как любите музыку. Но почему вы любите музыку? — На самом деле это слишком широкий вопрос, ответ на него невозможно уложить в несколько предложений. — И все же попытайтесь. Ведь здесь нет ни правильного, ни неправильного ответа. — Хорошо. — Я задумалась на несколько долгих мгновений. — Музыка выражает все то, о чем люди не могут сказать словами, но и не могут промолчать. Он отреагировал не сразу. — Поете? Или играете на каком-то инструменте? — спросил он, переварив мой ответ. Я улыбнулась. Из-за того, что я выбрала музыку профилирующим предметом, мой ответ всегда смущал людей. — Ни то, ни другое. Я могу правильно воспроизвести мелодию, но пою не слишком хорошо, и я не хочу совершенствоваться в игре на каком-либо инструменте, как это делает большинство студентов, посвятивших себя музыке. Восемьдесят пять процентов всех студентов нашего факультета пели или играли на гитаре или фортепиано. Остальные пятнадцать процентов составляли барабанщики или саксофонисты. — Не могу сказать, что часто приходится слышать подобное. — Понимаю, за время учебы я научилась вполне прилично играть на нескольких инструментах, но я не хочу быть музыкантом или рок-звездой. Степень магистра у меня будет по специальности «музыкальная терапия». Официантка принесла тарелки с гигантскими гамбургерами. Я надеялась, что это отвлечет от меня внимание Кейна, но тот, должно быть, был поглощен тем, что пытался сложить общую картину из тех кусочков информации, которыми я успела с ним поделиться. — Могу предположить, что то, что вы пытаетесь выразить через музыку и что невозможно рассказать словами, — это и есть то самое, что заставило вас вый ти из-под контроля в юные годы. — Я настолько прозрачна или вы так легко можете читать в душах людей? Его взгляд пытливо изучал мое лицо. — Ни то, ни другое. Скажем, я просто неплохо разбираюсь в людях. Я кивнула, соглашаясь. — Ну, а что насчет вас? Вы хотели быть рок-звездой? — Что-то вроде того. Я хмыкнула и заметила, прежде чем приняться за гамбургер: — Здорово. Спасибо, что поделились. Да вы просто открытая книга. Кейн усмехнулся. — А вы, похоже, настоящая всезнайка? — Вы всегда так туманно и уклончиво отвечаете на прямые вопросы? Он некоторое время молча смотрел на меня, пережевывая и глотая свой гамбургер. — Ну, хорошо. Я действительно хотел стать рок-звездой, когда был помоложе. Это достаточно ясный ответ для вас? Я улыбнулась. — Вы поете? Или играете на каком-то инструменте? — Я играл на ударных. — Играли или играете? — Вы задаете слишком много вопросов. — Это вас беспокоит? Он усмехнулся. — И не только это. Ешьте свой бургер, мисс Мартин. После этого мы ужинали в относительном молчании, но это было вполне непринужденное молчание. Кейн быстро очистил свою тарелку, а я все еще ковырялась в картошке фри, когда зазвонил его мобильный телефон. Бросив быстрый взгляд на имя на экране, Кейн извинился, сказав, что ему нужно ответить на звонок, и вышел из-за стола, чтобы поговорить наедине. Мы были не на свидании, но у меня сразу же мелькнула мысль, что он женат и не хочет, чтобы его жена знала, что он с кем-то проводит время. Образ гнусного обманщика Оуэна все еще был свеж в моей памяти. Вернувшись, Кейн извинился. — Сожалею, что мне пришлось вас оставить. — Ерунда, — ответила я небрежно. И все же по какой-то совершенно необъяснимой причине почувствовала раздражение. — Мы покончили с едой, так что можем начать работу. Я и так отняла у вас слишком много времени. Как только убрали со стола, Кейн достал из сумки папку, и мы начали просматривать программу занятий. Мы в общих чертах накидали план моих первых лекций и договорились о встрече на следующий день, чтобы обсудить план оставшихся лекций и занятий и некоторые другие первостепенные вопросы. Мы договорились, что я буду присутствовать на трех из пяти его занятий и вести одно из них в качестве преподавателя. Кейн спросил о моем рабочем графике и назначил дополнительные занятия со студентами, которые я должна вести, на те часы, когда я буду свободна от работы в баре «У О’Лири», что было весьма великодушно с его стороны. Когда мы закончили обсуждение, Кейн заказал кофе, откинулся на спинку стула и задал совершенно неожиданный вопрос: — Так какие слухи обо мне все-таки дошли до вас? — Вы действительно хотите это знать? — Уверен, что уже слышал большинство из них. Но давайте, выкладывайте все, а я скажу, правда это или нет. — Ну, хорошо. Для начала я слышала, что вы помешаны на пунктуальности. Думаю, нет необходимости спрашивать, правда ли это. — Полагаю, что нет. — Он улыбнулся. — Что-нибудь еще? — Вы уволили свою последнюю ассистентку, потому что она недостаточно строго ставила оценки студентам.