— О, как я понимаю, ты никогда не была в Таиланде, — сказала Каролин, похоже нисколько не обиженная последним вопросом. — Да, действительно, — подтвердила Кристин. — Подруга звала меня поехать туда, но пока так и не собралась. — Секс — тот рынок в данной стране, где предложение превышает спрос. Чтобы организовать подобное, не нужны контакты. Мы занимались серьезным бизнесом и уже в самом начале отхватили приличный куш. — Каким образом? — Мы помогли одному норвежскому бизнесмену купить землю, где он собирался построить большой туристский объект. И заработали двадцать миллионов за один раз в качестве комиссионных. С налогами, конечно, но все равно очень прилично. Кристин Олссон довольствовалась кивком. «Что-то здесь не сходится», — подумала она. Двадцать миллионов одним махом. Когда Даниэль Джонсон четыре года спустя продал фирму, став ее единственным владельцем после смерти жены, он, если верить Наде, не заработал ни кроны на этой сделке. Он, вероятно, был просто исключительным разгильдяем. Разговор продолжался не более оговоренного часа. Даже менее того. Однако при мысли о рассказанном Каролин Хольмгрен он получился самым информативным во всем расследовании. «Надо поболтать с Анникой», — подумала Кристин Олссон, когда садилась в поезд метро, возвращаясь на работу. Анника Карлссон сидела за своим письменным столом перед включенным компьютером и кучей бумаг. И выглядела не особенно радостной. — У тебя есть время послушать, что рассказала Каролин Хольмгрен? — Ты издеваешься надо мной, — простонала Анника. — Только этого мне и не хватало, — добавила она, выключая компьютер. — Ну ладно, судя по твоей серьезной мине, мне кажется, она поведала немало интересного. — По-моему, ты должна это услышать, — сказала Кристин и положила маленький диктофон на стол Анники. — Всего сорок минут, но очень важно, как мне кажется. — А ты не могла бы рассказать мне самое существенное? — возразила Анника, многозначительно кивнув на бумаги, лежавшие перед ней. — Если обещаешь послушать всю запись, чтобы мы с тобой смогли поболтать потом. — Да, я обещаю, — сдалась Анника. — Если ты изложишь мне суть, я обязательно сделаю это. — О’кей, — сказала Кристин. — Джейди Кунчай, вероятно, была блестящей деловой женщиной. — Она заработала огромные деньги для себя и своего мужа. Имела все контакты, какие только можно себе представить. Ее муж уже в то время был красивым и очаровательным разгильдяем, за исключением тех моментов, когда слишком бурно выражал свои эмоции. И он, пожалуй, вел себя как заурядный сутяга. Но это не играло никакой роли, ведь Джейди все решала без его ведома. — О’кей, — сказала Анника. — Я верю тебе. Но по словам его второй жены, он, кроме того, не пропускал ни одной юбки. Это ведь, наверное, беспокоило Джейди? — Нет, — ответила Кристин Олссон и покачала головой. — Ни в коей мере. Час спустя Анника Карлссон послушала запись разговора Кристин Олссон с Каролин Хольмгрен. — По-моему, я понимаю, что ты имела в виду, — сказала она. — Джейди была не только хорошей бизнесвумен. Но также женщиной свободных взглядов. — Да, я так думаю. Каролин не сомневается на сей счет. Джейди, конечно, никогда не бравировала этим, но Каролин все равно догадывалась. — И она никогда не пыталась заигрывать с Каролин? — Нет, — ответила Кристин. — Я прямо об этом спросила, и если ответ не попал на ленту, то по какой-то технической причине. — Такое случается, — согласилась Анника Карлссон. — И почему она обошла ее своим вниманием? — Если верить Каролин, такие, как она, не нравились Джейди, — объяснила Кристин Олссон. — Каролин тоже не интересовали подобные отношения. — Ну, это понятно. Так что будем делать с этими сведениями? — Если ты имеешь в виду деньги, которые Джейди заработала, мне кажется, это дело для Нади. — Я на твоей стороне, Олссон, — поддержала Анника Карлссон. — Поговорю об этом с Надей. — Отлично, — сказала Кристин Олссон. — У тебя есть еще какие-то соображения? — Скажи, а ты не думала стать полицейским? — спросила Анника Карлссон. — Настоящим полицейским, я тогда хотела бы делить кабинет с тобой. 66 Лиза Маттей снова увиделась с Мартинес и Мотоэле через несколько дней. Достаточно быстро, принимая в расчет то, с чем им пришлось столкнуться. Именно поэтому они не смогли дать однозначного ответа на вопрос, действительно ли будущий посол убил свою жену. — Скорее всего, кто-то напутал, — подвела итог Мартинес. — Вероятно, при идентификации, проведенной в Таиланде. Или здесь у нас, с трупом, найденным на озере Меларен. — Но подожди, — перебила ее Маттей. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но у нас, значит, два мертвых тела, трупы двух разных женщин с одинаковой ДНК? — Да, — подтвердил Мотоэле. — Все выглядит ведь именно так. Ту, которая погибла во время цунами, Джейди Кунчай, кремировали в Таиланде сразу после этого. А потом появляется труп на острове озера Меларен, останки в виде частей скелета, зубов, волос кого-то, явно не кремированного. Женщины, вероятно, убитой несколько лет спустя, но с такой же ДНК, как у Джейди Кунчай. — И мы можем исключить вероятность, сколь бы странным это ни выглядело, что говорим об однояйцовых близнецах? — Да, все, похоже, указывает на это. Я разговаривал с нашим экспертом, и по ее мнению, вероятность рождения у женщины однояйцовых близнецов составляет примерно один к двумстам пятидесяти. А если говорить о девочках, она еще ниже, один к двумстам пятидесяти с половиной примерно. — Печально слышать, — сказала Маттей. — Конечно, — согласилась Мартинес. — Но все еще интереснее. Данные, полученные о рождении Джейди, указывают на то, что она родилась одна. Можно ли утверждать это с вероятностью сто процентов? Да, если ты присутствовал там, стоял и смотрел, но никак иначе. Пусть Джейди родилась в лучшей больнице Бангкока, и все в карточке ее матери говорит о том, что она одна появилась на свет. — Но данную возможность мы, значит, все равно не должны исключать? — Да, я, конечно, так и поступила бы. Кроме того, я кое-что выяснила у нашей коллеги, которая занимается данным направлением в расследовании, она просто феномен, как мне показалось. После общения с ней ботаники из телесериала «Теория большого взрыва» выглядят абсолютно нормальными людьми. — Я не встречалась с ней и не видела сериал, — буркнула Маттей. — Тогда тебе, пожалуй, стоит сделать это, — сказала Мартинес. — По крайней мере, посмотреть сериал. Та, которая работает у нас, пожалуй, немного за гранью. — Но какое это имеет отношение к нашему делу? — Само по себе никакого, — пожала плечами Мартинес, — но, когда я разговаривала с ней о нашей ситуации, она поведала мне… да, села на своего конька, мягко выражаясь. И упомянула помимо прочего, что, согласно последним научным данным, даже однояйцовые близнецы могут иметь разную ДНК. Пока ученые нашли два отличия. Одно известно довольно давно, и одно обнаружено только в этом году. — И какие в связи с этим выводы мы должны сделать? — спросила Маттей. — Никаких, если верить нашей коллеге. Просто последние отличия не касаются профилей ДНК, которые мы используем. — Приятно слышать. — Конечно, — согласилась Мартинес и широко улыбнулась. — Тогда остаются две возможности, и это не я, а наша ботаничка додумалась до них. Ты готова слушать? — Становится все интереснее. — По ее мнению, первое объяснение может сводиться к тому, что тело Джейди никогда не кремировали, а спрятали на острове озера Меларен, — сказала Мартинес. — Это выглядит маловероятным. И наша ботаничка согласна со мной. Остается только одно объяснение, — продолжила она. — Что кремированное в Бангкоке тело не принадлежало Джейди Кунчай. Судя по материалам, имеющимся в распоряжении следственной группы, кого-то, скорее всего, кремировали, но явно не ее. Пусть та женщина якобы имела ДНК-профиль Джейди и ее также идентифицировали иными способами. В том числе с помощью близких, помимо прочего, опознавших ее. — И какой вывод наш эксперт делает из этого? — Что при идентификации в Таиланде произошла ошибка. Там было тело не Джейди, а какой-то другой женщины. Это единственное и простое объяснение того, что она через какое-то время появилась здесь в Швеции, где ее убили. Никакого самоубийства или прочих фокусов. — Я тоже так думаю, — сказала Маттей. — Тем самым проблема решена. — Да, пожалуй, — согласилась Мартинес. — И поэтому я немного беспокоюсь за тебя. — Очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Маттей. — Да, твоя забота греет душу. — Само собой меня тревожит, — сказала Мартинес, — когда человек вроде тебя считает, что проблема решена, как только удалось разрешить ее в интеллектуальном смысле. А как же все другие? Мы, обычные люди, которые, конечно, догадались, что, скорее всего, произошла ошибка, но понятия не имеем, о чем идет речь. Кто допустил ее? That’s it[4]. А что, кстати, думает сам Бекстрём? — Он придерживается точно такой точки зрения, как ты, — ответила Мартинес. — Однако для него с этим никогда не было проблемы. Джейди Кунчай не погибла во время цунами. Ее убили дома в Швеции, и, естественно, собственный мужик, безутешный вдовец, сделал это. Никаких проблем для такого, как Бекстрём, но мы же все равно можем согласиться, даже ты, Франк, хотя, как мне известно, тебе нравится жирный коротышка, что Бекстрём едва ли пришел к такой мысли путем интеллектуальных размышлений. — Я все равно согласна с ним, — сказала Маттей и улыбнулась восторженно. — Я тоже, — поддержал ее Франк Мотоэле. — У Бекстрёма дар, отсутствующий почти у всех других. — А ты, Линда, как считаешь? — спросила Маттей. — Как вы, — ответила Мартинес. — У меня другая беда. Прежде всего, я вижу практическую проблему, которая столь велика, что заслоняет все остальное. Начиная с интеллектуального анализа Лизы и заканчивая звериными инстинктами Бекстрёма. Твой бывший шеф, твоя путеводная звезда в этой жизни, Ларс Мартин Юханссон, человек, видевший сквозь стены, что, по-твоему, он сказал бы относительно данной чисто практической проблемы? — Будет день, и будет пища, — ответила Маттей. «Да, именно так он и сказал бы», — подумала она.