Чертов идиот повернулся и посмотрел на него. — В полной тишине, — добавил Бекстрём. «Идиоты. Откуда берутся все эти придурки и почему им нет конца?» Анника Карлссон взяла с собой массу всего и, хотя считала, что распланировала все в деталях, задержалась на целых полчаса, прежде чем, вместе с малышом Эдвином и еще полудюжиной коллег на трех автомобилях, наконец смогла покинуть здание полиции Сольны. Она была немного раздражена, но Эдвин не замечал этого, его глаза светились от восторга. Единственное, что его интересовало, — куда направился комиссар. — Он конечно же приедет туда, — сказала Анника Карлссон. — Ты наверняка скоро сможешь с ним встретиться. — Вот здорово! — воскликнул Эдвин. — Жду не дождусь этого. «Ты уже забыл, кто накормил тебя завтраком и дал чистую одежду утром», — подумала Анника, переживая легкий приступ ревности. Неужели никто никогда не прибьет этого жирного коротышку? Из-за обычных пробок на выезде из города они задержались еще на полчаса, и, когда наконец припарковались у базы скаутов в дальнем конце острова Экерён, отставание от запланированного графика составляло целый час. Лагерь оказался пустым. Заведующий и большинство воспитанников отправились на автобусе на остров Хельгё с целью посетить развалины городища эпохи викингов. Остались только двое старших парней, чтобы следить за порядком, а также попробовать починить лодку, которая днем ранее села на мель во время тренировок и потеряла руль. Парни, судя по их виду, сгорали от любопытства, но ни один из них не задал вопроса. Даже своему товарищу Эдвину, хотя он принадлежал к самым маленьким из тех, кто находился в лагере. Эдвин также не позволил себе ничего лишнего, только отдал честь на скаутский манер правой рукой и с большим пальцем, прижатым к мизинцу, прежде чем промаршировал в направлении ожидавшего полицейского судна. Как только они отчалили, Анника Карлссон принесла извинения коллеге, командовавшему катером. — Ничего страшного, — улыбнулся он. Если не случится ничего срочного, он и его экипаж все равно должны были находиться в их распоряжении целый день, так что о возвращении ей тоже не стоило беспокоиться. — Насколько я понимаю, речь идет об обнаружении трупа, — сказал он, понизив голос и покосившись на Эдвина. — Черепа, — уточнила Анника Карлссон. — Но в нашем случае, похоже, он далеко не древний. Больше ей в принципе нечего было сказать. — И пацан нашел его, когда его послали собирать грибы? — Да, но, на мой взгляд, он, похоже, нормально с этим справился. Для него это стало просто увлекательным приключением. — На острове Уфердсён приключений хватает, — проворчал коллега и покачал головой. — Вы знаете, почему он получил свое название? — Если верить Эдвину, из-за обитающих там привидений, — сказала Анника и улыбнулась. — Наверняка все так и есть, но согласно истории не только из-за них. — Расскажи, — попросила Анника Карлссон. В старые времена, а точнее вплоть до конца девятнадцатого века, местные крестьяне летом использовали остров для выпаса домашних животных: коров, овец и коз, иногда той или иной лошади, которой требовалось отдохнуть от плуга. Их перевозили туда, как только остров покрывался травой. Не большой остров, скорее островок площадью едва ли в сто гектар, но достаточный для этого. Корма с лихвой хватало для десятка коров и значительно большего количества коз и овец. Живописный пейзаж вдобавок ко всему. И так продолжалось в течение многих поколений, пока уже более сотни лет назад не начали происходить события, из-за которых остров Бетесхольм поменял свое название на Уфердсён. — В конце девятнадцатого века, в 1895 году по-моему, молния попала в находившийся там деревенский дом, в нем сгорели две смотревшие за животными работницы. А на следующее лето все стадо, всех коров и их телят, поразила какая-то таинственная болезнь. Они мёрли как мухи. Возможно, съели что-то ядовитое, но на том все не закончилось. — Что же еще случилось? — спросила Анника. — Решили забрать домой выживший скот. Для переправы имелся так называемый коровий паром… — Коровий паром? — перебила собеседника Анника Карлссон. — Ты должен объяснить. Подумай о том, что говоришь с типичной сухопутной крысой. Коллега улыбнулся дружелюбно: — Ничего общего с тем, что ты можешь увидеть на выставке яхт и судов сегодня. Проще всего это можно описать, как очень большую деревянную плоскодонку. Конечно с высокими надводными бортами, но не слишком надежное плавсредство… — Я знаю, что такое надводный борт, — оживилась Анника Карлссон. — Хорошо, ну, и оно было достаточно большим, чтобы вместить десяток коров и телят. Однако, когда стали перевозить выживших животных, начался шторм, который застал их посередине пути. Сам крестьянин и помогавший ему работник, все коровы и телята утонули. Если верить легендам, что до сих пор бытуют среди местных жителей, их выбросило на сушу, и трупы лежали на берегу острова Экерён на протяжении нескольких километров. Тогда все поняли, что люди нежеланные гости на острове Бетесхольме. Злые силы забрали его себе, и в результате он получил новое название Уфердсён. Все согласно устной традиции. И на мой взгляд, в этом есть доля истины, — с усмешкой подвел итог ее коллега. — В наши дни на них были бы спасательные жилеты, — заметила Анника Карлссон. — Но не в то время. Плавать они также не умели, — констатировал ее коллега. — Пусть и прожили у воды всю жизнь. Простой народ никогда не купался в те времена. Этим занимались только богатые люди, выезжая в свои загородные резиденции летом. Мелерен не игрушка, да будет тебе известно. — А как все обстоит сегодня на острове Уфердсён? — Не самое гостеприимное местечко, там нет ни пляжей, ни утесов, ради которых захотелось бы высадиться на берег. Непроходимые джунгли. Ты видишь его, кстати, прямо по курсу, — сказал он и жестом показал на маленький кусок суши, находившийся на расстоянии примерно в километр. Кусты и редколесье, начинавшиеся от самой воды, одинокие сосны и ели, которые возвышались над прочей растительностью в более возвышенных внутренних частях острова. Далеко не самый приятный пейзаж, и что это за взрослый, которому пришло в голову высадить десятилетнего ребенка в таком месте, подумала Анника Карлссон. Только за то, что тот наблевал на палубе его красивой яхты. — Тебе надо обойти мыс, чтобы причалить, — сказал Эдвин, внезапно появившийся словно ниоткуда. — Да, да, сэр, — ответил командир катера и улыбнулся мальчику. — Я пометил дорогу до места, где нашел ее, — сообщил Эдвин. — Я сделал это по пути назад. И оставил еловую ветку там, где она лежала. — Ты молодец, парень, — сказал командир катера. — Спасибо. — Эдвин отдал честь правой рукой с большим пальцем, прижатым к мизинцу. Они обогнули мыс, чтобы подойти к месту, где требовалось причалить, и там сидел он. 13 Бекстрём плохо переносил воду во всех ее формах, и поездка на лодке относилась к тем занятиям, которые он предпочитал избегать. Плавать он научился лишь во взрослом возрасте, исключительно по необходимости, поскольку иначе его не взяли бы в школу полиции, и о том, какой ценой ему это далось, никогда никому не рассказывал. Когда такси доставило Бекстрёма к Каролинской больнице, полицейский вертолет уже стоял на площадке, устроенной на крыше одного из ее зданий, и ждал его. Они взмыли вверх к голубым небесам, и когда комиссар увидел колонну из трех знакомых ему машин, двигавшуюся далеко внизу по острову Экерён в том же направлении, что и они, его сердце наполнилось радостью. «Странно, что таким, как Анника Карлссон, вообще удается вставать по утрам», — подумал он. Двадцать минут спустя он приземлился на острове Уфердсён, поблагодарил своего знакомого из вертолетного дивизиона и пообещал в ближайшее время отправить ему обычную оплату за проезд в виде бутылки шотландского виски. В качестве первой меры после приземления он поставил свой складной стул в достаточно затененном месте с целью избежать воздействия палящих солнечных лучей, но одновременно так, чтобы приятный легкий бриз с озера не обошел его своим вниманием. Затем он открыл холодный тоник и добавил в него приличную порцию содержимого своей фляжки, после чего сделал первую запись в черной книжке. «Среда 20 июля, время 09:45. Подозрение на убийство. Приземлился на месте находки на острове Уфердсён озера Меларен». Только потом он достал свежий номер «Дагенс Индастри», чтобы в тишине и покое ознакомиться с последними изменениями на бирже. И если верить газете, одним из самых успешных новичков там была игровая компания, акции которой его друг Гегурра помог ему купить. Ее котировки поднимались как на дрожжах, в чем комиссар не видел ничего особенно странного, поскольку данная деятельность осуществлялась на тех же принципах, как и его собственного кружка чтения в ту летнюю неделю уже скоро пятьдесят лет назад, когда он сидел в заключении в лагере скаутов на острове Тюресё, и его самыми верными клиентами были разные извращенцы. «Не надо кончать Колумбийский университет, чтобы просчитать это, — подумал Бекстрём. — У них, наверное, черная дыра на самом верху, где у нормальных людей находится голова. — Он неодобрительно покачал головой. — Их жены и дети умирают от голода, а они проигрывают все домашние сбережения и даже продают детские вещи и игрушки через Интернет. Надо же до такого дойти». Все находящиеся на борту обнаружили его, по большому счету, одновременно. И все на борту, с единственным исключением, обрадовались как дети. И больше всех Эдвин, который ведь и был ребенком. — Комиссар! — закричал он, показывая на него и буквально излучая восторг. А Бекстрём сидел с непроницаемой миной, словно и не заметил, что теперь не один, хотя наверняка услышал их с дальнего расстояния. Удобно откинувшись на спинку складного стула и читая газету. Носки и обувь он снял, чтобы охладить ноги в волнах озера Меларен. Комиссар Эверт Бекстрём, одетый в синий льняной пиджак, белые брюки для морских прогулок, соломенную шляпу наподобие панамы и солнечные очки. «Я утоплю этого идиота, — подумала Анника Карлссон. — Если никто другой не захочет сделать это, придется мне самой. И на Ниеми, похоже, нельзя больше положиться. Даже он улыбнулся и восторженно покачал головой». 14 — Я уже начал беспокоиться. — Бекстрём посмотрел на свои наручные часы и дружелюбно улыбнулся Аннике Карлссон. — Вдруг с вами что-то случилось. — Сам ты, как я понимаю, добрался сюда вплавь, — ответила Анника Карлссон, прекрасно зная, что подобное было совершенно для него невозможно.