Я кивнул головой. — План ваш в натуре мудацкий! Ты хочешь не только Кента кинуть, но и в общак долю не занести! Тебя за это академики на кукан посадят! Думаешь, они не узнают? Да Вертолет все на второй день растрезвонит! А если не растрезвонит, сам засветишься, когда бабки начнет тратить! Кенту все доложат. У него везде глаза и уши. Аферист зло ощерился. — Ну тогда мы тебя Кенту отвезем! А перед этим твою шмару бригаде подгоним! Они повернулись, делая вид, что уходят, но делая это демонстративно медленно. Знали, сволота, что у меня нет выхода. — Стойте! — остановил я их. — Железо дадите? — Перебьёшься! — сказал Вертолет. — Тогда у меня одно условие: я хочу увидеть Сандру! Свиданка. Сандру заперли в еще одной комнате без окон. Планировка дома оказалась идеальной для бандитов и арестантов. Вертолет втолкнул меня в комнату и запер дверь. Это была спальня. Из мебели диван-кровать, аккуратно застеленная рваными простынями. На стене место под телевизор. Сам аппарат сгинул без следа в пучине истории. Увидев меня, Сандра отчего-то перепугалась. — Не ругай меня, Лёша! — За что? — удивился я. — Ты сказал мне уезжать в случае чего, а я сидела в кабине, пригрелась, да и заснула! — Мля! — вырвалось у меня. Она отшатнулась. — Не ругайся! — Не буду! — успокоил я, сел рядом с ней на кровать и обнял за плечи. Постиг очередное открытие. Когда обнимаешь женщину за плечи, она хрупкая и мелкая, но когда обнимаешься фасадной частью, то это целый мир с грудями и бедрами. — Ты, о чем думаешь? — спросила она. — Как нам выпутаться? Они уже Кенту звонили? — Не звонили. — Как так? Они нас не выдадут? — Как тебе сказать? — вздохнул я. Отвертеться не удалось. Она смотрела васильковыми глазами прямо мне в душу. — Что им надо? — Им нужен человек на стрелку, — признался я. — Что за стрелка? — Хотят толкнуть хабар мимо Кента. Потом нас отпустят. Насколько идеальный, настолько и невозможный вариант, прикинул я. Неожиданно она вцепилась мне в руку. В глазах ее плескался не страх, ужас. — Что они хотят толкнуть? — Какая разница? Красная пыль, луноходы. — Послушай меня! Ты не должен соглашаться! — Не вариант! Тогда они Кенту сдадут! — Все равно! Не подписывайся! — Да что с тобой? — я раздраженно вырвал руку. — Я тебе кое-что расскажу сейчас, только дай слово, что никому не скажешь! Под таким соусом бабы выбалтывают абсолютно все свои секреты, подумал я. — Мне Катрин рассказывала под большим секретом! — зашептала Сандра, оглядываясь на запертую дверь. — Она встречалась с Димой Утюгом! Он пацан правильный, но как-то раз признался, что серьезные люди предложили ему большие бабки за хабар. Одно условие, чтобы о сделке никто не знал. — А Кент конечно узнал! — предположил я. — Нет. Катрин говорит, что Утюг сильно опасался этих людей. Утюг опасался? В моем понимании этот здоровенный битюк вообще никого и никогда не боялся. Говорят, у него были так развиты мышцы, что пули в них застревали. — Что за серьезные люди, Утюг упоминал? Другая группировка? Люди Бормана, Корнета, Пантелея? Контрабандисты «снаружи»? — Нет! — уверенно отмела они все предположения. — Утюг многих в городе знал, да и нюх у него на подставы всякие. Говорил, что на вояк похожи или спецназ, только не те и не другие. — Как так? — Катрин сама не поняла. Дисциплина вроде у них была железная. Похоже на реализацию МГБ, прикинул я. — Так вот. Утюг тоже взял на стрелку своих людей Банзая и Килю. До последнего не хотел идти, говорил, подставу чует. Встреча у них была на болотах. Так он сказал, а Катрин не знает, что он имел в виду. Пацаны ушли и больше живыми их никто не видел. Слухи ходили, что у них кишки вынули и в тазы сложили. Я содрогнулся. Ни хера это не МГБ. Тут в двери загрохотал отпираемый замок. — Только хабар был не наркотики! — торопливо зашептала Сандра. — Что? Что там было? Она не успела ответить. Дверь распахнулась. Вертолет широко ухмыльнулся во весь рот. — Свиданка окончена! Господ фраеров прошу на выход! Стрелка. 5 ноября. Поехали на «Ниве голд». Меня посадили за руль, оба вора сели сзади. — Оружие дайте, упыри! — попросил я. — Ехай куды скажут! — был ответ. Их довольные рожи были непробиваемы. Воры и представления не имели о грозящей им опасности, а если и имели, жадность застила им бебики. Поехали практически тем же маршрутом, что приехал я. Со всей обреченностью я понял, что возвращаюсь прямиком в ад-зону подконтрольную Кенту. Было сильное подозрение, переходящее в уверенность, что мою долю мне никто отдавать не собирается. После передачи хабара меня сразу завалят и передадут Кенту. Выгода очевидна. И делиться не надо и премия от авторитета. Что касается того, что будет попраны законы воровского братства, так это все муляж. Их и не было никогда и существуют они лишь в блатных песенках. С Дмитровского шоссе свернули к Савеловскому вокзалу. Бронепоезд к этому времени уехал. Лишь на путях стояли фиолетовые емкости с насратым командой гавном. Насрато было много. На бронепоезде были рады стараться не менее батальона. Я впервые озадачился. А на фига Москве бронепоезд? Там ведь пулеметы, пушки, РС-ракеты земля-воздух. На фига все это, если реального врага не наблюдается? Не воры же в атаку пойдут. И вот катается по периметру этакая бронированная дура. Не напрасно ведь? Командование чего-то опасается. Существует реальная опасность. Капитаны! Понял я. Боятся, что Капитаны вернутся за своим добром. — Чего плетешься? Ссышь, когда страшно? — вернул меня к действительности голос Вертолета. На самом деле, задумавшись, я сбросил скорость. Шоссе было пусто, так что я надавил на акселератор и стал наверстывать упущенное.